Георгий Вернадский - Россия в средние века Страница 7

Хотя Зоя не могла быть счастлива в дни своей юности, она провела их в наиболее цивилизованной стране Европы. Когда она попала в Москву, контраст между Италией и Россией должен бы быть разительным, хотя ее новое положение отличалось властью и богатством. Но, привыкшая с детства к постоянным переменам судьбы, она быстро приспособилась к новым условиям жизни. Никто не слышал от нее жалоб; по крайней мере, никто не зафиксировал их. Как прирожденный лингвист она, должно быть, изучила русский без больших трудностей.

Зоя, ставшая Софьей, была удовлетворена своим новым положением, но она наслаждалась каждой возможностью разговора с итальянскими путешественниками и итальянцами, жившими в Москве. Они именовали ее «Деспиной» (женский вариант слова «Деспот») по греческому образцу. Контарини говорит, что нанес ей визит по приглашению Ивана и имел длительную беседу с ней. «Она приняла меня с великой добротой и вежливостью и откровенно уполномочила меня рекомендовать ее моим почтенным господам».28

Портрет Софьи, привезенный в Москву Вольпе в 1470 г., еще не обнаружен. Она была также представлена коленопреклоненной перед папой на стенной росписи Санто Спирито.29 В группе на московской вышивке 1498 г. Софья (подобно другим) воспроизведена в принятом стиле. Ее лицо можно назвать симпатичным, но мы не знаем, близок ли этот портрет к оригиналу (в это время ей было около пятидесяти). Итальянская княгиня Кларисса Орсини, которая навестила ее в Риме в 1472 г., нашла ее красивой, хотя флорентийский поэт Луиджи Пулчи, который был при их встрече, представил ее в письме своему другу отталкивающе толстой. Но Пулчи, влюбленный в Клариссу, испытывал искушение обнаружить недостаток Софьи. Кроме того Софья не предложила ни еды, ни питья своим посетителям в течение всего вечера и, возможно, голод поэта объясняет его раздражение.30

Не может быть и сомнения в том, что прибытие Софьи в Москву не понравилось некоторым из придворных Ивана. Ее воспринимали интриганкой, тяготеющей к власти над своим супругом и подрыву позиций его бывших советников. Но при ее умении приспосабливаться и такте она, очевидно, преуспела в установлении добрых отношений со своей свекровью, по крайней мере, так казалось окружающим. С другой стороны, ее неродной сын, Иван Молодой, которому было шестнадцать ко времени прибытия Софьи, относился к ней подозрительно. Вероятно и Софья не любила его. Контарини говорит, что Иван Молодой «не находится в большей чести из-за своего плохого поведения»31. Это заявление явно отражает некоторые сплетни при дворе Софьи в 1476 г. Указание на ее неприятие в некоторых кругах московского общества могут быть обнаружены в русских летописях при описании русско-татарского конфликта 1480 г. Некоторые из летописцев критиковали Софью за то, что она покинула Москву во время опасности и бежала на север Руси из соображений самосохранения.32

Острые нападки на Софью были предприняты в XVI веке противниками ее сына Василия III и ее внука Ивана IV. Барон Сигизмунд Герберштейн, который дважды посетил Россию, в 1517 и 1526 гг., получил сообщение (очевидно от враждебных бояр), что Софья «очень коварна» и что Иван III «делает многое при ее подстрекательстве».33 Иван Берсень-Беклемишев (сын вышеупомянутого Никиты Беклемишева) сказал ученому Максиму Греку около 1520 г., что «когда великая княгиня Софья прибыла сюда с вашими греками, наша земля попала в трудную ситуацию и начались беспорядки». Он пояснил, что причинами этих беспорядков были высокомерие великого князя и его отказ советоваться со старыми боярами. В этом случае, однако, он имел в виду сына Ивана III Василия, а не самого Ивана. Он сказал, что Иван был добр к своим советникам и ценил откровенную критику своих действий. Князь Андрей Курбский, который порвал с сыном Василия Иваном IV и перешел на литовскую сторону, назвал Софью «греческой колдуньей» и сожалел о ее дурном влиянии на Ивана III. Курбский также обвинял ее в отравлении своего неродного сына Ивана Молодого (который умер в 1490 г.).34

Под влиянием критиков Софьи в XVI в., равно как и на иных основаниях, большинство историков XVIII и XIX вв. приписывали Софье особо важную роль в период правления Ивана III. Утверждалось, что благодаря браку с Софьей Иван получил право на трон Византии (Ф.Й. Успенский); что одним из следствий брака было создание теории о Москве как «Третьем Риме» (Перлинг); что вслед за бракосочетанием византийский дворцовый этикет был введен в Москве (князь Щербатов, Карамзин, Бестужев-Рюмин, Иконников); что как присоединение Новгорода, так и «низвержение монгольского ига» были результатом советов Софьи (князь Щербатов, Карамзин, Терновский, Перлинг). С другой стороны, С.М. Соловьев, отмечая степень влияния Софьи на Ивана, указывал, что многие из деяний Ивана традиционно следовали московской политике. Таким же было и мнение Ключевского. В 1901 г. роль Софьи в московской политике была тщательно пересмотрена В.И. Саввой, который пришел к заключению, что утверждаемое влияние Софьи на мужа и политику было слишком преувеличено историками. Недавно К.В. Базилевич выразил то же мнение.35

Выводы Саввы и Базилевича кажутся мне в основном верными. Разумеется, нет каких-либо оснований приписывать влиянию Софьи присоединение Новгорода или достижение Московией юридической независимости от Золотой Орды. Первый ход Ивана III против Новгорода был предпринят в 1471 г,, за год до его женитьбы на Софье. Что же касается Золотой Орды, то Москва стала фактически независимой около 1452 г., в правление отца Ивана Василия II. После этого высвобождение из-под монгольского гнета было лишь делом времени и умелой дипломатии. А права на престол Византии не принадлежали Софье; ее старший брат Андрей рассматривал себя в качестве их обладателя и, как упоминалось, был готов продать их. Андрей посетил Москву дважды – в 1480 г. и в 1490 г. Мы можем предположить, что он предлагал права Ивану, но сделка не состоялась.

В целом можно сказать, что в продолжение первых двух десятилетий пребывания Софьи в Москве, она вряд ли могла обладать каким-либо политическим влиянием на состояние дел. Верно, что она оказалась весьма полезной для Ивана в его взаимоотношениях с итальянскими архитекторами и техниками. Эти итальянцы всегда могли просить невмешательства и защиты в случае непонимания между ними и русскими. И одно то, что Деспина находилась в Москве, придавало все большему количеству итальянцев смелости, чтобы ехать туда. Софья была весьма заинтересована в широкой строительной программе, начатой ее мужем в Москве. Хотя она и не могла знать действительного величия византийского двора (она родилась за пять лет до падения Константинополя), она видела красоты итальянских дворцов и совершенно естественно желала иметь нечто похожее в Москве для неё самой и её семьи, равно как и для приема зарубежных послов. Если бы это удалось, можно было бы подумать о введении более совершенного церемониала при московском дворе.

Единственно возможным для Софьи путем получения политического влияния была дворцовая интрига. Этот путь открылся для нее в 1479 г., когда родился ее первый сын Василий (два первых ребенка были девочками). С ним была связана надежда Софьи, при счастливом стечении обстоятельств, достигнуть подлинной власти. Но она должна была терпеливо ждать такого момента. В 1485 г., когда мать Ивана III ушла из жизни, Софья стала «первой дамой» московского двора. Пятью годами позже старший сын Ивана III (пасынок Софьи), Иван Молодой, скончался. Это событие, резко изменившее дворцовую ситуацию, сделало мечту Софьи об обеспечении трона своему сыну, хотя и дальней, но возможной. Иван Молодой оставил одного сына Дмитрия, которому в 1490 г. было шесть лет. Сыну Софьи Василию было в это время одиннадцать лет. В Московии не было определенного закона о престолонаследовании, и было неясно, какой из двух мальчиков обладает правом наследования.

Началась напряженная борьба за власть между двумя матерями – византийской княгиней Софьей (матерью Василия) и молдавской княгиней Еленой (матерью Дмитрия). Сначала молдаванка, казалось, имела больше шансов, но победа в конце концов осталась за Деспиной. В 1502 г. Василий был провозглашен великим князем, соправителем отца и наследником трона; Елена и Дмитрий были арестованы. Софье, однако, не дано было долго наслаждаться плодами собственной победы: она умерла в 1503 г. Иван III умер два года спустя, и в 1505 г. Василий III взошел на престол.

Основное влияние Софьи на ход русской истории определилось тем, что она дала жизнь человеку, который стал отцом Ивана Грозного.

Глава II. НОВГОРОД

1. Культурные традиции

Два северных русских города-государства – Новгород и Псков – не были прямо затронуты монгольским вторжением XIII в. и продолжали поддерживать свою целостность и автономию в течение монгольского правления. Новгород должен был платить часть дани хану, но монголы ему не досаждали. Напротив, они даровали ему его древние политические привилегии и свободу торговли.