Вячеслав Кондратьев - Халхин-Гол: Война в воздухе Страница 7

За последнюю декаду июня численный состав советской авиагруппировки на Халхин-Голе несколько сократился (см. табл.). В основном это произошло за счет «выбивания» в воздушных боях морально устаревших И-15бис, доказавших свою неспособность драться на равных с японскими истребителями. Низкий боевой потенциал И-15бис прекрасно осознавался советским командованием. В июле «бисы» постепенно вывели из состава полков, сформировав из них отдельные эскадрильи прикрытия аэродромов.

ЧИСЛЕННОСТЬ СОВЕТСКИХ ВВС В РАЙОНЕ КОНФЛИКТА НА 1.07.39*

|| И-16 | И-15бис | СБ | Р-5Ш | ВСЕГО ||

70-й иап || 40 | 20 | – | – | 60 ||

22-й иап || 53 | 25 | – | – | 78 ||

38-й сбп || – | – | 59 | – | 59 ||

150-й сбп || – | – | 73 | 10 | 83 ||

ИТОГО || 93 | 45 | 132 | 10 | 280 ||

*Указаны только боеспособные машины.

В первых числах июля советская авиация в Монголии получила первые образцы новой техники. На аэродром Тамсаг-Булак прилетела из Союза эскадрилья новейших истребителей И-153 «Чайка» в составе 15 машин. Правда, новейшими их можно назвать лишь по годам разработки и выпуска, а фактически они являлись очередной модификацией биплана И-15 с убирающимся шасси, более мощным мотором и рядом других доработок. Но по скорости и скороподъемности «Чайка» заметно превосходила своего предшественника И-15бис, и это не могло не сказаться на результатах боев.

Эскадрилью «Чаек» возглавил капитан Сергей Грицевец, и поначалу в штабных документах она так и называлась «Эскадрилья Грицевец» ‹8›.

Участники боев на Халхин-Голе (слева направо): Грицевец, Прачик, Кравченко, Аоробов, Смирнов.

В дальнейшем прибыли еще несколько десятков «Чаек». Некоторое время они считались строго секретными, и их пилотам категорически запрещалось летать за линию фронта, но уже к концу месяца этот запрет был снят.

Еще одной советской новинкой, поступившей на фронт в начале июля, стала эскадрилья из семи истребителей И-16П, вооруженных, помимо двух синхронных пулеметов, двумя крыльевыми 20-миллиметровыми пушками ШВАК. Пушечные истребители решили использовать в первую очередь в качестве штурмовиков, для атак против наземных целей. Эскадрилью включили в состав 22-го иап. Ее первым командиром стал уже знакомый нам капитан Евгений Степанов ‹23›.

Полковник Александр Гусев и командир 20-го иап майор Григорий Кравченко.

Численность японской авиации в начале июля оценивалась нашей разведкой в 312 самолетов: 168 истребителей и 144 бомбардировщика ‹4›. Эти цифры, как и раньше, были завышены почти втрое. На самом деле, по сравнению с серединой июня, никаких новых авиачастей во 2-м хикосидане не прибавилось, а с учетом потерь количество боеспособных машин составляло к концу месяца не более 100 -110 штук.

2 июля штаб Квантунской армии приступил к операции под кодовым названием «Второй период номонханского инцидента». В ходе нее предполагалось форсировать Халхин-Гол и, двигаясь вдоль западного берега реки с севера на юг, захватить переправы, окружить и уничтожить советские войска на восточном берегу.

В ночь на 3 июля по наведенному понтонному мосту через реку переправились части 7-й и 23-й пехотных дивизий. Закрепившись на горе Баин-Цаган, японцы установили артиллерию и начали быстро сооружать оборонительные позиции. Одновременно два полка 23-й дивизии, как и было предусмотрено планом, двинулись вдоль Халхин-Гола на юг, к советским переправам. Тем временем на восточном берегу другие японские части нанесли отвлекающий удар.

С рассветом в битву вступила авиация. Бомбардировщики из 10-го, 15-го и 61-го сентаев атаковали и рассеяли монгольскую конницу из 6-й кавалерийской дивизии МНРА, сорвав намеченную контратаку. Японские летчики совершили в тот день по нескольку вылетов на поддержку наземных войск, потеряв от зенитного огня и атак истребителей четыре самолета: два Ки-15, один Ки-30 и один Ки-21.

В 11.00 на Баин-Цаган двинулись танки из 11-й танковой бригады, только что прибывшие на фронт и с ходу вступившие в бой. Началось знаменитое «баин-цаганское побоище», в котором советские танкисты ценою нескольких десятков сожженных машин взломали наспех созданную японскую оборону. Одновременно с этим 73 СБ из 150-го и 38-го полков с высоты 3000 м сбросили бомбы на вражеские позиции у Халхин-Гола, Хайластын-Гола и озера Яньху. В районе целей на них напали японские истребители и сбили один самолет.

Помимо бомбардировщиков, японцев на Баин-Цагане несколько раз в течение дня атаковали И-15бис из 22-го иап. Пулеметным огнем они расстреливали пехоту в неглубоких торопливо отрытых окопах и разгоняли прислугу артиллерийских орудий.

В 16.45 бомбардировщики 150-го сбп совершили повторный налет. На этот раз их целью стали японские резервы у сопки Номон-Хан-Бурд-Обо. Один самолет был сбит зенитным огнем, экипаж погиб. На обратном пути еще одна машина стала жертвой истребителей.

В докладах японских пилотов два СБ, сбитых ими за день, превратились в четыре. Вдобавок японцы заявили, что сбили шесть И-16, однако «ишаки» в тот день потерь не имели.

4 июля японские войска, потерпев поражение в «баин-цаганском побоище», начали отход на восточный берег. Толпы солдат, скопившихся у переправы, попали под удары советской артиллерии и авиации, понеся большие потери. Первый налет бомбардировщиков 150-го сбп под прикрытием И-16 состоялся в 11.00, второй – примерно в 15.40.

В обоих случаях бомбардировщики подвергались смертоносным атакам Ки-27. Наши истребители вступали в бой, но не смогли надежно прикрыть своих «подзащитных», хотя и заявили об уничтожении пяти самолетов противника. Японцы в двух боях сбили семь бомбардировщиков и повредили два И-16 (пилоты получили ранения). Погибли 10 членов экипажей СБ.

В 16.45 состоялся еще один воздушный бой с участием 24 И-16. По заявлениям советских пилотов, в этом бою они сбили 11 японских истребителей. У нас пропал без вести летчик Кочубей.

Японцы же объявили, что 4 июля они не потеряли ни одного самолета, сбив 10 советских бомбардировщиков, 35 истребителей и один P-Z.

В тот же день состоялся первый вылет на штурмовку вражеских позиций семерки И-16П. Все машины вернулись на аэродром, но один пушечный истребитель (возможно, поврежденный зенитным огнем) разбился при посадке.

Самолеты 70-го иап на одном из монгольских аэродромов.

5 июля бомбардировщики продолжали «работать» по вражеским войскам. Им снова пришлось выдержать тяжелый бой с истребителями 1-го сентая, в котором были сбиты два СБ из 38-го полка. Пятеро членов экипажей погибли.

По утверждению японцев, они без потерь сбили пять СБ и семь И-16, но в советских документах ничего не говорится об участии наших истребителей в боях 5 июля и о каких-либо потерях среди них в этот день.

Далее штаб Квантунской армии объявил, что 6 июля истребители 1-го и 24-го сентаев вели бои против 60 русских истребителей и бомбардировщиков, сбив 22 И-16 и четыре СБ. Согласно советским документам, 22 И-16 и 23 И-15бис из 22-го иап, летевшие на штурмовку, в районе озера Узур-Нур подверглись атаке примерно тридцати истребителей И-97. По заявлениям летного состава, в бою сбит 21 японский самолет. Наши потери – пропали без вести два И-15бис и двое летчиков: Солянкин и Силин. Позже их признали погибшими. Кроме того, 18 машин вернулись с пробоинами, а две из них требовали капитального ремонта.

Бомбардировщики 6 июля потеряли одну машину, но не в бою с японцами, а из-за ошибки штурмана и собственных зенитчиков. Экипаж пилота Красихина и штурмана Панько (фамилия стрелка-радиста в документах не упоминается), возвращаясь с задания на высоте 200 метров, сбился с курса и попал под огонь зенитно-пулеметной установки. Один из двигателей загорелся. Красихин совершил вынужденную посадку, не выпуская шасси. Летчики практически не пострадали, но самолет сгорел.

Всего же, по официальным японским данным, во время «Второго этапа номонханского инцидента», то есть с 2-го по 6 июля, истребители 1-го, 11-го и 24-го сентаев одержали 94 воздушные победы. Еще пять самолетов записали зенитчикам. Реальные советские потери составили 16 машин. Нашим истребителям за те же пять дней засчитали 32 победы, однако, японцы признали гибель только четырех самолетов ‹33›.

Красноармейцы наблюдают за воздушным боем.

7 июля первый боевой вылет на перехват японского разведчика, появившегося над Тамсаг-Булаком, совершила четверка И-153. Вылет прошел безрезультатно: пока «Чайки» набирали высоту, «японец» успел скрыться в облаках. С 8 по 12 июля И-153 еще несколько раз взлетали по тревоге при появлении вражеских «фотографов» над их аэродромом, но ни один из перехватов не увенчался успехом. Гораздо больше шансов давало постоянное дежурство истребителей в воздухе, однако это привело бы к быстрому износу моторов, а потому было признано нецелесообразным.