Александр Востриков - Книга о русской дуэли Страница 7

6. Понеже скорое правосудие многим вредам упредить может, того ради судьям, а именно: Президенту, такожде и Губернаторам повелевается все дела во время трех или четырех недель, а по крайней мере в шесть недель, оканчивать под наказанием вычета их жалованья (для чего фискалам доношением не умедлять) на столько времени, сколько они за шесть недель протянут.

7. Сии и прочие штрафные деньги надлежит особливо сбирать для гошпитали и из оных в гошпитали исправно платить.

8. Ежели же обиженный медлителен будет сие объявить, то повелеваем, чтоб оный таковым же наказанием, каковое обидящий его заслужил, наказан был, того для надлежит немедленно или бить челом, или помириться.

9. Объявляем чрез сие, что никакое оскорбление (каково б ни было) чести обиженного никаким образом умалить не может, понеже обидящий наказан быть имеет. Ежели же кто обиженному попрекать будет, хотя в его присутствии или отсутствии, то оный таковым же образом накажется, яко бы он сам те обиды учинил, по вышепомянутым артикулам.

10. И дабы сие Наше намерение к лучшему действу произошло, того для повелеваем Мы, а особливо всем офицерам и рядовым и всем прочим, которые в лагерях и крепостях обретаются, что ежели кто при таковых словесных или действительных ссорах присутствен будет, услышит или иным каким образом о том проведает, чтоб всяк того часа сие Военному Суду объявил, под наказанием, что кто против сего поступит, хотя офицер или рядовой, оный таковым же образом, яко бы он сам обидящий был, наказан имеет быть. И дабы обиженный в получении сатисфакции толь паче себя уверил, такожде чтоб ни малой причины не имел оную сатисфакцию сам искать и отмстить, того для объявляем и обнадеживаем, что Мы никогда ни чрез какие заступы или рассуждения никому по сему Нашему учреждению в должной сатисфакции что упустим.

11. А ежели кто несмотря на Наше доброе попечение (еже Мы, како вышепомянуто, к чести и славе офицеров и рядовых и всех обще, которые в лагерях и крепостях обретаются, имеем) сие Наше учреждение нарушит, и ежели кто от кого обижен будет и оного на поединок вызвать дерзнет, то учреждаем и соизволяем по силе сего, что таковой вызыватель не токмо всей уповаемой сатисфакции лишен, но и сверх того от всех своих чинов и достоинств отставлен, и наперед за негодного объявлен, а потом по имению его денежный штраф взят и по состоянию дел десятая, шестая, а по крайней мере третья, часть имения его отписана имеет быть.

12. Таковому ж наказанию подвержен имеет быть и тот, который цидулку и письменные вызовы от вызывзтеля принимает. Но ежели он оные судье принесет, то оный прощен будет во учиненной обиде тому вызывателю; а если судья чрез кого иного ведомость о том получит, то оный, равно как и вызыватель, наказан будет.

13. Сему же наказанию подвержен имеет быть, который такие ведомости и вызывательные цидулы к вызванному принесет, такожде и те, которые яко секунданты или посредники при поединке присутствовать обещали или знаки и письма вызывательные переносили, такожде и те, которые ведали, что поединок чинится, и о том, сколь скоро они уведали, надлежащим образом не известили. Ежели же кто вызывательную цидулу чрез слугу своего пошлет, то имеет оный слуга, если он ведал, что вызывательная цидула была, шпицрутен наказан быть.

14. Ежели случится, что двое на назначенное место выйдут, и один против другого шпаги обнажат, то Мы повелеваем таковых, хотя никто из оных уязвлен или умерщвлен не будет, без всякой милости, такожде и секундантов или свидетелей, на которых докажут, смертию казнить и оных пожитки отписать, однако ж сие с таким изъятием, что ежели оные по обнажению оружия от других разлучены или уняты будут; а ежели сами перестанут, то токмо жестокому штрафу подлежат, по рассмотрению воинского суда.

15. Ежели же биться начнут, и в том бою убиты и ранены будут, то как живые, так и мертвые повешены да будут.

16. И понеже часто случается, что многие для убежания оного наказания, которое о поединках учреждено, причины и случая к ссорам ищут, и тем предпринятое свое к драке намерение покрыть хотят, будто бы оная не нарочно учинилась, или за какую свою обиду, о которой суду не бив челом, в драку вступят, хотя один против одного или с равным числом секундантов и равным или неравным оружием, а сыщется подлинно, что то учинено вымыслом, для убежания штрафа о поединках, то оная драка за поединок почтена, и которые в том найдутся, таковым же наказанием, како о поединках учреждено, наказаны имеют быть.

17. Никто же от сего наказания местом отговариваться не может, что оное учинено вне лагеря или крепости или в ином Государстве, но везде и во всяком месте равное наказание последовать имеет как офицерам, так и рядовым.

18. Наконец, дабы никто неведением не отговаривался, того ради соизволяем Мы, чтобы сие Наше учреждение всюду в гарнизонах и в лагерях и во всех губерниях объявлено, прибито, такожде и каждому Полковнику оные розданы были».[4]

АРТИКУЛЫ

«Глава XVII. О возмущении, бунте и драке

Арт<икул> 139. Все вызовы, драки и поединки чрез сие наижесточайше запрещаются таким образом, чтоб никто, хотя б кто он ни был, высокого или низкого чина, прирожденный здешний или иноземец, хотя другой кто, словами, делом, знаками или иным чем к тому побужден и раззадорен был, отнюдь не дерзал соперника своего вызывать, ниже на поединок с ним на пистолетах или на шпагах биться. Кто против сего учинит, оный всеконечно, как вызыватель, так кто и выйдет, имеет быть казнен, а именно повешен, хотя из них кто будет ранен или умерщвлен, или хотя оба не ранены от того отойдут. И ежели случится, что оба или один из них в таком поединке останется, то их и по смерти за ноги повесить.

Арт<икул> 140. Ежели кто с кем поссорится и упросит секунданта (или посредственника), оного купно с секундантом, ежели пойдут и захотят на поединке биться, таким же образом, как и в прежнем артикуле упомянуто, наказать надлежит.

Арт<икул> 145. Ежели кто кого ударит по щеке, оного пред всею ротою профос имеет тако ж ударить, и к тому еще по рассмотрению наказан быть имеет.

Арт<икул> 146. Ктоссердцем и злости кого тростью или иным чем ударит и побьет, оный руки своей лишится.

Арт<икул> 147. И дабы озлобленный и обруганный свою надлежащую сатисфакцию или удовольствие имелб когда он сам захотел самовольно отмщение учинить, тогда должен он командиру оного места жалобу принесть, который должен оное дело, приняв, выслушать и обиженному пристойное удовольствие учинить. Ежели кто сие пренебрежет, оный сам имеет быть наказан.

Глава XVIII. О поносительных письмах, бранных и ругательных словах

Арт<икул> 151. Ежели офицер о другом чести касающиеся или поносные слова будет говорить, дабы тем его честное имя обругать и уничтожить, оный имеет пред обиженным и пред судом обличать свои слова и сказать, что он солгал, и сверх того посажен быть на полгода в заключение.

Толк<ование>. Ежели оный поупрямится, который приговорен себя обличить, то может он денежным наказанием и заключением к тому принужден быть, и ему иной срок ко исполнению приговора положить. И ежвли сему учинится противен, то тюрьмою крепчае, а дачею денежною вдвое прибавить, и иной срок назначен будет. И ежели уже и в сем учинится противен, то может профос в присутствии упорного именем его отзыв учинить и последующее наказание над винным исполнить.

Арт<икул> 152 Ежели кто другого, не одумавшись с сердца или не опамятовясь, бранными словами выбранит, оный пред судом у обиженного христианское прощение имеет чинить и просить о прощении; и ежели гораздо жестоко бранил, то сверх того наказанием денежным и сносным заключением наказан будет.

Толк<ование>. Ежели оный, который имеет просить о прощении, в том поупрямится, то можно оного чрез потребные способы к тому принудить.

Арт<икул> 153. А ежели кто против бранных слов боем или иным своевольством отмщать будет, оный право свое тем потерял и сверх того с соперником своим в равном наказании будет; тако ж и оный право свое потерял, кто противно бранит, когда он от другого бранен будет».[5]

Это дуэльное законодательство практически не применялось. В момент его появления дуэли в России случались только между иностранцами. Петр запрещал не столько существующие, сколько долженствующие существовать поединки, неизбежно сопутствующие насаждаемой им модели государства и армии. Когда же в России вызрела дуэль, петровские тоталитарные идеи перестали соответствовать сложившимся в обществе отношениям.

Дуэльное законодательство отразило принципиальные особенности российского законодательства в целом: оно не было рассчитано на исполнение. Государственная правовая система была утопической, она должна была соответствовать идеальной модели государства — следовательно, и осуществление ее откладывалось до достижения идеала. Законы и судебная практика развивались самостоятельно, не пересекаясь и почти не влияя друг на друга. Характерно, что Екатерина II, подтвердившая петровское дуэльное законодательство, сама же не скрывала его неприменимости: «Она, между прочим, говорила, что поединок, хотя и преступление, не может быть судим обыкновенными уголовными законами. Тут нужно не одно правосудие, но и правота (la justice ne suffit pas, il faut de l'équité[6]), что во Франции поединки судятся трибуналом фельдмаршалов, но что у нас и фельдмаршалов мало и этот трибунал был бы неудобен, а можно бы поручить Георгиевской думе, то есть выбранным из нее членам, рассмотрение и суждение поединков. Она поручала Потемкину обдумать эту мысль и дать ей созреть» {38, с. 274}.