Игорь Можейко - Тайны Нового времени Страница 7

Испанский принц Филипп короновался под именем Филиппа II. Он считал, что и английский трон принадлежит ему по праву, а протестантов в Англии нужно извести огнем и железом, как страшную заразу, распространившуюся на другие испанские владения в Европе, и в первую очередь на Нидерланды. Протестанты Нидерландов, восставшие против Испании, пользовались английской поддержкой, и все могучие испанские армии под командованием жестокого герцога Альбы не могли покорить мятежную провинцию, о чем мы с вами читали в чудесном романе «Тиль Уленшпигель».

С тех пор надежды Испании были связаны с другой католической королевой Марией — а именно с шотландской королевой Марией Стюарт. Но Елизавета посадила свою двоюродную сестру, которая отдалась под ее покровительство, в тюрьму и 8 февраля 1587 года казнила.

Это событие стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Филиппа

Он приказал готовить войска, чтобы достойно наказать Англию. А если Англия будет повержена, то покорятся и Нидерланды.

Преимущество Англии заключалось в том, что она лежала на острове. Чтобы ее завоевать, нужно было сначала высадить войска на ее берегу. Но Филиппа вдохновлял пример Вильгельма Завоевателя, которому удалось покорить англичан, высадившись возле нынешнего города Гастингса и разбив английскую армию.

Чтобы не рисковать, испанцы собрали величайший в истории морской флот, который официально назывался «Самый удачливый флот» или «Непобедимая армада».

Армада двинулась к берегам Англии, но тут случился жуткий шторм, который потопил корабли, а уцелевшие суда уничтожили англичане.

Такова общепринятая точка зрения на эту войну.

История состоит не только из действительных событий и решений, но и из апокрифов. То есть событий, которых не было, но все считают, что так и было.

Когда-то Юлий Цезарь решил завоевать Рим и подошел к речке Рубикон. Он долго стоял на ее бережку и ломал голову — идти дальше или нет. Наконец Цезарь преодолел в себе идейные шатания и «перешел Рубикон». С тех пор это выражение стало синонимом принятия важного решения. Как «Быть или не быть — вот в чем вопрос…». Словом, будь что будет!

Если Цезарь и останавливался на границе, то только для того, чтобы дать интервью тогдашним средствам массовой информации. Они должны были донести до современников и потомков, что решение (на самом деле давно принятое!) далось Цезарю с большим трудом, в моральном конфликте с самим собой.

Не очень повезло с апокрифами и истории России. По крайней мере дважды вражеские армады вторгались на ее просторы, но задерживались до осени, а тогда ударяли «невероятные» морозы, и «генерал Зима» за русских разбивал сначала Наполеона, а потом и Гитлера. Словно русских армий не существовало! Словно Гитлер и Наполеон не потерпели бы окончательного поражения, будь морозы помягче! Причем нередко такую версию поддерживают и наши писатели, потому что, оказывается, «нам морозы нипочем!», «что русскому хорошо, то французу (или немцу) каюк». И даже в фильмах нам любят показывать стройные ряды сибирских полков в дубленых полушубках, перед которыми бегут несчастные немцы в своих липовых шинелишках.

На самом-то деле в ту осень холодно было всем, и одеты наши солдаты были не намного лучше немецких, да и октябрьские морозы вряд ли смогли бы остановить немецкую военную машину.

Примерно в такую же ситуацию попала и Непобедимая армада, которую якобы уничтожил «божественный ветер», тот самый, что сорвал монгольскую экспедицию Хубилай-хана против Японии.

Были, конечно, и «морозы» в виде дурной погоды. Но проиграли войну испанские адмиралы. И «божественный ветер», уничтоживший флот вторжения, только помог победителям, хотя от того же шторма страдали и английские галеоны.

И, только постаравшись понять, что же произошло с испанским флотом на самом деле, мы сможем разгадать тайну гибели Непобедимой армады.

С самого начала поход против Англии был авантюрой. Мысль о войне родилась в надменной и совсем не полководческой голове испанского монарха, убежденного в том, что Господь и ангелы приведут его флот к победе, что само Небо желает наказать погрязшую в грехе английскую королеву. Нельзя забывать, что испанский король Филипп II, человек спесивый и неуравновешенный, имел основания считать себя распорядителем судеб всего христианского мира. Испания была самой богатой державой на Земле, владения ее занимали, согласно Папской булле, половину земного шара. В них «никогда не опускалось солнце», а богатства Испании превосходили богатства всех государств Европы, вместе взятых. И в значительной степени они происходили от грабежа Америки.

Филипп и его советники полагали, что успех кампании зависит от знатности генерала, а успех морского предприятия в целом – от числа пушек и величины кораблей.

Поэтому для похода на Англию были собраны все самые большие и тяжеловооруженные корабли державы общим числом 130. На них находилось 2400 пушек. Экипажи судов насчитывали восемь тысяч матросов и около двадцати тысяч солдат десанта.

от числа пушек и величины

Так как когда собирали армаду, велено было гнать в Лиссабон на пункт сбора все корабли, то были они разномастными, порой уже безнадежно устаревшими. Вместе с быстроходными в поход отправились и гигантские «черепахи», за которыми так любили охотиться английские пираты.

Подавляющее большинство испанских капитанов не имели представления о бое в составе эскадры. Они привыкли действовать индивидуально. Испанцы пересекали Атлантический океан и должны были, огрызаясь своими пушками, довезти свой груз до Испании в сохранности.

А теперь давайте поглядим на цифры. Чем располагали испанцы для завоевания целой страны? Итак, двадцать тысяч десанта плюс экспедиционный корпус герцога Пармы, расположенный в Нидерландах. Он насчитывал примерно тридцать тысяч солдат, которые должны были переправиться через пролив Ла-Манш на баржах, а затем подняться по Темзе до Лондона и взять английскую столицу штурмом.

Для того чтобы это совершить, надо было либо иметь подавляющее преимущество в живой силе и артиллерии, либо напасть на врага так внезапно, чтобы тот не успел опомниться.

Никакого преимущества, как вы понимаете, ни в том, ни в другом испанцы не имели. На южном побережье стояла английская армия, численно превосходившая испанскую, а другая располагалась в устье Темзы, чтобы воспрепятствовать любой попытке испанцев войти в реку. Интересно, что сделали бы англичане с испанскими баржами, если бы те все же решили подняться к Лондону под дулами английских пушек? К тому же у испанцев практически не было кавалерии — лошадей не так просто перевозить морем.

И тут, перед самым отплытием армады, каждый шаг подготовки которой контролировался агентами сэра Фрэнсиса Уолсингема, начальника английской тайной разведки, неожиданно умер командующий флотом маркиз де Санта-Круз, и адмиралом был назначен герцог Медина-Сидония, совершенно потрясенный своим назначением. Герцог отписал королю, что «по малому опыту выхода в море, который у меня был, я знаю, что мне всегда делается дурно и я всегда простужаюсь… поскольку у меня нет ни мореходного, ни военного опыта, я полагаю, что мне не следует командовать столь важной кампанией».

Вы думаете, на короля подействовали аргументы герцога? Ничего подобного! Ведь герцог был вельможей в двадцатом поколении, а об остальном должен был позаботиться сам Господь.

В ужасе от собственной судьбы герцог отправился в Лиссабон, где застал подобных себе старцев, совершенно не представлявших, как «это делается». Зато капитанам от имени короля были выданы знамена с изображением Иисуса и Девы Марии.

Английские адмиралы отлично знали о том, что происходило в стане врага. Их флот состоял из более современных и подвижных кораблей, чем испанский, а сами английские капитаны имели замечательный опыт охоты за испанскими галеонами, так как многие из них бывали в дальних плаваниях. Командующий адмирал Эффингем был славным флотоводцем, а еще более знаменит был его заместитель, сэр Фрэнсис Дрейк, недавно вернувшийся из кругосветного плавания, в котором он нанес испанцам ущерб больший, чем целая эскадра. Громадный, неповоротливый испанский флот все никак не мог покинуть лиссабонскую гавань, его губили бюрократия и всевозможное жулье, облепившее армаду со всех сторон.

Выход в море планировался на октябрь 1587 года, а потом был перенесен на следующее лето. Все продовольствие, заготовленное и погруженное на суда, вся вода в бочках — все испортилось, словно армада уже полгода провела в тропических морях. Поход-то должен был занять неделю, но подготовка и снаряжение эскадры заняли больше полугода, да еще пришлось чуть ли не месяц стоять в северном испанском порту Ла-Корунья, чтобы пополнить и сменить запасы.