Сергей Хрущев - Никита Хрущев Страница 7

Однако сам Брежнев, как оказалось, вовсе не обрадовался лестному предложению. Он принял его с неохотой, но вынужден был подчиниться.

Новый пост давал огромную власть, но он был... незаметен. Это была напряженная работа внутри разветвленного партийного организма. Требовалось готовить решения, взаимодействовать с обкомами, следить за работой в армии и... отвечать за провалы. Характеру Леонида Ильича, склонностям его натуры больше подходила представительская должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Здесь ему нравилось все: приемы президентов, королей и послов, почетные караулы, завтраки, обеды, ужины, посещение театров. Приятно было вручать ордена, награды. Вокруг улыбающиеся лица, рукопожатия, поцелуи. Речи награжденных полны искренней благодарности и любви. Государственные визиты - снова почетные караулы, приемы, пресса, улыбки, рукопожатия, тосты. Ему нравилось быть на виду, в центре события, видеть свое лицо в газетах, журналах, кинохронике.

Теперь все это неминуемо должно было уйти. Впереди - изнурительная работа, груз ответственности и необходимость принимать многочисленные решения, влекущие за собой огромные, порой трудно предсказуемые последствия. Все это Брежневу не нравилось, назначением он был недоволен, но вслух не только отказаться, а даже выразить неудовлетворенность не мог. Поблагодарил за оказанное доверие, обещал его оправдать.

Очередной Пленум ЦК открылся 10 февраля 1964 года. Он снова посвящался проблеме сельского хозяйства. Отец упорно искал способы вывести страну из кризиса, нащупать пути к изобилию.

Он продолжал искать новые методы управления экономикой, позволяющие развязать инициативу производителей, повысить эффективность труда. Эти вопросы обсуждались на совещаниях и в прессе, проводились эксперименты. Однако его основное внимание сосредоточивалось на поиске конкретных рецептов в металлургии и машиностроении, химии и агрономии, которые как по мановению волшебной палочки должны были разрешить все неразрешимые вопросы.

Докладывал на Пленуме министр сельского хозяйства И.П.Воловченко. Еще недавно директор совхоза, он сделал головокружительную карьеру. На одном из совещаний он удачно выступил, рассказал о больших достижениях возглавляемого им хозяйства, внес дельные предложения. Отец ухватился за него. Одну из причин наших неуспехов в сельском хозяйстве он видел в забюрокраченности руководства, в отрыве от живого дела. Ему представлялось, что появление человека от "земли" может в корне изменить ситуацию.

Так Воловченко стал министром. Однако чуда не произошло. И вот теперь он делал доклад с пышным заголовком "Об интенсификации сельскохозяйственного производства на основе широкого применения удобрений, развития ирригации, комплексной механизации и внедрения достижений науки и передового опыта для быстрейшего увеличения производства сельскохозяйственной продукции". Казалось, даже в названии не забыли ничего...

На Пленум пригласили множество людей со всех концов страны: партийных работников, сотрудников министерств, специалистов сельского хозяйства, ученых. По сути дела, это был не Пленум, а всесоюзное совещание.

Последнее время отец ввел в практику такие расширенные Пленумы, на которых подробно освещались те или иные хозяйственные вопросы. Далеко не всем это нравилось. Аппаратчики считали, что тем самым снижается престиж Пленума, размывается его значение. Однако вслух никто крамольных мыслей не высказывал.

Стремление отца самому вникнуть в проблему, разобраться в существе дела накладывало заметный отпечаток на стиль его работы. Иногда этот стиль давал положительные результаты. Его вмешательство позволяло резко продвинуть вперед дело, как, например, в ракетостроении. Но нередко случались и казусы, когда эффект был прямо противоположный, как, например, в случае с Лысенко.

Об этой, увы, не лучшей странице в биографии моего отца я хочу рассказать только то, что видел своими глазами.

В начале пятидесятых годов я знал о Лысенко и проблемах генетики лишь то, чему учили в школе и что можно было прочитать в популярных книжках: Трофим Денисович разгромил лжеученых-идеалистов, которые вместо решения важнейших для нашего сельского хозяйства проблем "гоняли" каких-то мух-дрозофил. Теперь же мы идем правильным, мичуринским путем. Вспоминается и яровизация картофеля, резко поднимавшая урожайность. Конечно, все это было не так примитивно, но в те годы подобные вопросы интересовали меня мало.

Каково же было мое удивление, когда в апреле 1956 года я увидел в "Правде" в необычном для хроники правом верхнем углу на второй странице два коротких сообщения, набранных крупными шрифтом.

В первом сообщалось, что Президиум Верховного Совета СССР освободил от обязанностей заместителя Председателя Совета Министров СССР товарища Лобанова в связи с переходом на другую работу и назначил на его место Владимира Владимировича Мацкевича. Этот зампред ведал делами сельского хозяйства.

Чуть ниже следовало другое сообщение. Его я приведу полностью:

"В Совете Министров СССР. Совет Министров СССР удовлетворил просьбу тов. Лысенко Трофима Денисовича об освобождении его от обязанностей президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И.Ленина.

Президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И.Ленина утвержден тов. Лобанов Павел Павлович".

И все. Никаких переходов на другую работу, ничего. В пятидесятые годы такая формулировка читалась, как полная потеря всех позиций.

Необычное место, выбранное для информации, вместо крайнего правого уголка последней страницы, и размер шрифта означали, что сообщению придают определенное значение, что это не перемещение, а изменение политики.

Едва дождавшись возвращения отца с работы, бросился к нему с расспросами. Деталей разговора я, естественно, не помню, но общий смысл ответа сводился к тому, что Лысенко был замешан в нехороших делах (слово "репрессии" еще не вошло в употребление), правильность его положений оспаривается многими учеными. Поэтому наверху решили ограничить его всемогущество. Командовать должны более объективные люди. Лысенко же пусть работает, доказывает свою правоту в ученых спорах. О существе разногласий между генетиками и Лысенко отец знал мало и, думаю, не слишком над этим задумывался.

Надо сказать, что стереотип "идеализм и буржуазность" в сознании отца, да и в моем, был в то время накрепко приклеен к слову "генетика". Для меня оно было попросту ругательным.

Лысенко ушел в тень, но не сдался. Он выжидал, старался укрепить свои позиции, вербовал сторонников и в ЦК, и в Министерстве сельского хозяйства. В этом деле он действовал профессионально. И помощник отца по сельскому хозяйству Андрей Степанович Шевченко, и Василий Иванович Поляков, впоследствии секретарь ЦК, были завербованы им, стали его горячими сторонниками и при каждом удобном случае старались замолвить словечко за Трофима Денисовича.

Один из путей решения зерновой и кормовой проблем, как известно, отец видел в широком внедрении кукурузы. Я не буду касаться "кукурузных дел", скажу только, что любое хорошее начинание, если оно не знает удержу, превращается в свою противоположность, приводит к дискредитации разумной идеи, подчас безвозвратно. Никакие аргументы в защиту кукурузы сегодня на читателя-непрофессионала не подействуют. Известно, что царство кукурузы - в Соединенных Штатах. Там ее любят и умеют возделывать. Наиболее урожайные сорта выведены тоже там. Отец об этом знал. За океан отправилась представительная сельскохозяйственная делегация набираться ума-разума, осваивать передовой опыт. По возвращении они подробно доложили отцу все, что узнали, в том числе и о том, что наибольший урожай дают гибридные семена. Была дана команда срочно закупить их в США и параллельно развернуть эти работы у нас.

Лысенковцы забеспокоились. Ведь успех гибридной кукурузы служил одним из аргументов в пользу их противников. Решили осторожно прощупать Хрущева.

- Ваши теоретические споры меня не интересуют, - ответил отец, - в Америке гибридные семена дают хороший урожай. Послужат они и нам, а в теориях пусть разбираются ученые.

Бой был проигран, но Лысенко не думал сдаваться. Он ждал удобного случая, и такой случай подвернулся.

Председатель Ленинградского областного Совета Смирнов, сам по профессии агроном, вернулся из поездки в Австрию. Заграничные вояжи тогда еще были в диковинку, и отец с интересом расспрашивал о впечатлениях, о технических новинках и вообще - "какое в свете чудо". Смирнов увлеченно рассказывал о том, что австрийцы сажают рассаду вместе с кубиком земли, смеси перегноя и торфа. Процесс можно механизировать, поднять производительность труда, а главное рассада не болеет, урожаи повышаются.

Со свойственным ему энтузиазмом отец стал проталкивать у нас заграничную идею. Когда кампания набрала силу, к нему пришел то ли Шевченко, то ли Поляков. Дело было на даче в выходной, они нередко заезжали поглядеть на посадки отца, а заодно решали свои дела. Среди других вопросов, обсуждавшихся на поле, гость как бы невзначай посетовал отцу на то, что, мол, совсем забыли нашего Трофима Денисовича. Вейсманисты-морганисты не дают ему голову поднять, работать мешают. Сами ничего предложить не могут, вот и вымещают злобу на настоящем ученом, дающем так много сельской практике. Своего не видят и видеть не хотят, признают только то, что приходит из-за границы. Свежий пример торфоперегнойные горшочки, все их расхваливают, признают, что они дают значительный эффект, а на днях приходил Трофим Денисович, много интересного рассказывал. У него есть хорошие предложения, и как урожай поднять, и как надои увеличить.