Андрей Низовский - Зачарованные клады России Страница 7

Другая запись о кладе, дошедшая в отрывочном, очень испорченном виде, по-видимому, говорит о разбойничьем кладе: "Против города Юрьевца, против самого базара за монастырем по речке Кувшинихе вверх есть место, называемое "Овин Дрянкин", от того овина на восток, 12 часов, дубовый старый пень, от того пня к яме овинной девять аршин есть выход, в том овине закопано наше все добро деньгами (дальше оторвано) восемь… и два… дубовый грех… чугун в оном с половиной… тенья запон… серег…"

Выше уже упоминались сделанные владельцами клада "приметы": врезанный в сосну пятак, вырезанные на коре дерева "хари", человеческие фигуры и др. Эти приметы были, по-видимому, не только плодом народной фантазии — о "резьбе" на деревьях и камнях, о различных знаках на них известно из многих источников: так, в бору Белая Грива у озера Соловецкого в старину сохранялись дубы, у которых, по преданию, находилось становище разбойников. На дубах имелась "резьба" — человеческие лица и полукруг месяца. В одно из деревьев был врублен медный крест. По одной из записей, в Гжатском уезде Смоленской губернии "погреб" с вещами, награбленными французами в Москве в 1812 году, находился в нескольких саженях от сосны, на коре которой была вырезана сабля, а с другой стороны — крест. Впрочем, эта сосна была спилена еще в середине XIX века.

Наряду с кладовыми записями устные предания сохранили великое множество рассказов о зарытых то тут, то там сокровищах. Можно без преувеличения сказать, что такие рассказы бытовали в каждой деревне, что подтверждается многочисленными свидетельствами, опубликованными в различных источниках. В качестве примера можно привести одну публикацию во "Владимирских губернских ведомостях" [2]. Она любопытна тем, что, в отличие от множества баснословных легенд о "бочках" и "пивных котлах" с золотом, содержит довольно правдоподобные сведения о кладах в окрестностях села Груздева Вязниковского уезда Владимирской губернии (ныне это Ивановская область). Так, автор публикации приводит сведения о "кладе разбойника Ивана" — 18 (всего восемнадцать, а не миллион и не сто тысяч!) золотых монет зарыты близ села Груздева — в деревне Петушки, на берегу пруда. Другой такой же небольшой (и оттого выглядящий весьма правдоподобным!) клад — кубышку с золотыми монетами — некий скупой старик, не желая оставлять золото нелюбимому сыну, закопал в Кубышкином овраге, что в полуверсте от Груздева. Этот овраг пересекает старая дорога, ведущая из Груздева в Холуй.

Таких рассказов о мифических и полумифических сокровищах, укрытых по всей Руси, набралось бы, вероятно, не на один том. Конечно, дыма без огня не бывает — но вот чего в этих рассказах больше: дыма или огня?

Часть II

По следам легендарных сокровищ

"В старину здесь по деревням ходили паны. Они грабили у народа имущество, у кого что взять могли, упрямых всячески мучили, жгли у них дома, а иных убивали. Деньги паны прятали в землю в намерении на обратном пути взять с собою. На Сонде-острове, говорят, спрятана ими в землю бочка с деньгами… Другой клад есть между деревнями Петелнаволоком и Масельгою, на пожне. Каждою весною приносит водою на дорогу маленькие, продолговатые, серебряные монеты, которые иные счастливцы находят и хранят у себя для счастья".

Подобные легенды есть, наверное, в каждом селе на севере России. Если судить по этим бесчисленным рассказам, то Русский Север — одно из самых "кладоносных" мест в мире. Однако вот беда — здешние клады зачарованы, закляты крепкими древними заклятьями загадочного, "ушедшего в землю" народа, известного под именем "чудь белоглазая"…

Предания Русского Севера, Урала и Сибири повествуют о том, что чудь белоглазая жила здесь задолго до прихода русских. Она занималась в горах добычей золота и серебра, и долгое время спустя древние рудники в Сибири, где добывали золото, серебро и медь, в народе называли "чудскими конями". На всем бесконечном пространстве Севера и Приуралья местные жители указывают чудские крепости, городища, могилы.

Чудью обычно называют финские племена, жившие здесь до прихода русского населения, однако исследователи давно установили, что чудь — общее понятие для всех аборигенов-инородцев, обобщенное название для самых разных этнических групп. И для здешнего дославянского населения существует еще и другое название — "паны". "Чудские паны — главные чудские начальники" — утверждают легенды. Чудские паны жили в укрепленных замках, владели сокровищами и прятали клады в священных рощах, источниках и под священными камнями. Однако мистический символизм клада — сокрытая магическая сила, жизненная энергия, удача. Вот почему скрытые в священных местах зачарованные клады "панов" до сих вызывают суеверный страх жителей.

Легендарный "пан" — это искаженное "пам". Пам, по верованиям коми-зырян, — человек, обладающий громадной волшебной силой, могущий повелевать стихиями и "лесными людьми". Памы обладали бессмертием, и им повиновались духи. Когда паму требовалось, он зычным голосом сзывал духов, они слетались к нему и рассказывали паму о мирских делах. В Житии Стефана Пермского описывается словесный поединок Стефана с зырянским "сотником" Памом. Здесь Пам — патриарх, верховный жрец древней религии коми. Таким образом, в северных преданиях о "панах" присутствует слой преданий о древних чудских жрецах — "памах".

Несомненно, что с воспоминаниями о чуди смешались и переплелись исторические предания о польских "панах" Смутного времени, о "панщине" — временах Смуты, временах разбойных шаек, безжалостно опустошавших селения и погосты. "Панами" называли и мелкие бродячие шайки, отбивавшиеся от войск Сапеги и Лисовского, и отряды шведских войск, и русских разбойников-"шишей". В легендах, распространенных на Севере, чудь и паны нередко оказываются совершенно тождественными друг другу и обозначают в совокупности инородцев, обобщенный образ которых в одинаковой степени архаизируется и гиперболизируется. Иногда и чудь, и паны представляются просто как разбойники. Г. Куликовский в "Словаре областного Онежского наречия", объясняя слово "паны", пишет: "Под этим именем, иногда заменяемым именем чуди, в памяти обывателей Олонецкой губернии смешаны, по-видимому, все, от кого в далекие времена пришлось отстаивать свою собственность, самостоятельность: здесь и действительная чудь, живущая местами в Олонецкой губернии, и та загадочная чудь, воспоминания о которой живут в средней России и в Сибири, и литовцы, и шайки разного рода людей, во времена самозванцев рыскавших по Северу".

При всей своей фантастичности и запутанности сказания о панах содержат зерно исторической истины. За этими преданиями кроятся глухие, обрывочные намеки и обрывки воспоминаний и преданий, относящиеся к гораздо более древнему времени, нежели Смутное время. Корни этих преданий относятся к глубокому прошлому, к той эпохе, когда первые славяне-колонисты встретили здесь людей "не своей веры" и сохранили память об этом времени в преданиях о заселении края.

В северных сказаниях легенды о "зачарованных кладах" непосредственно связаны с чудью или панами. Именно к временам чуди относят "начало кладов". Как утверждают легенды, когда началась русская колонизация Севера, то "чудь в землю ушла, под землей пропала". По рассказам, чудь закапывалась так: выкапывали яму, ставили по углам столбики, делали над ямой крышу, сверху засыпали землей и камнями, потом сходили в ямы с имуществом и, подрубив подставки, погибали.

С чудскими курганами связаны многие загадочные явления. Эти курганы в ночи нередко светятся синим пламенем, из них доносятся звуки — вопли, завывания, постукивания, гул. На реке Сойге существует Чудской порог, около которого по берегам расположены чудские могилы. Заостренными кольями их пытались проткнуть, и там, внутри, что-то гудело. Если ударить по кургану — "чудской могиле", то внутри слышится пустота. Древние могильники нередко называют на Севере "могилами панов", "панами" или "панками". Мест, где похоронены паны, люди боятся и ночью мимо них не ходят.

Клады в местах прежнего обитания чуди и "панов" — непременный атрибут всех северных легенд. Рассказывают, например, что в Разбойном озере существовала лестница, уводящая вглубь, туда, где скрыт золотой клад "панов". А около Еменгского озера укрыт клад панов, состоящий из "кожаных денег с серебряными гвоздиками". Известен клад панов — котел с золотом — зарытый близ реки Сить, на пустоши Тяжловой близ Кобылья болота.

Многие чудские клады спрятаны в священных рощах, под священными деревьями, под камнями с непонятными знаками, находятся на дне озер, рек, болот.

"Кошель с золотом спущен в Ригон-реке, в трех верстах от селения Койкинец, основателем его паном Койкой".

"На правом берегу реки Волошки есть небольшой залив, называемый Мутихой. И в Мутихе чудью схоронен клад — затоплена лодка с металлами".