Альфред Великий, глашатай правды, создатель Англии. 848-899 гг. - Аделейд Ли Беатрис Страница 7

Отрывочные и разрозненные записи этого периода передают ощущение смуты, царившей в мелких английских королевствах, и ловкий молодой выскочка вполне мог использовать ситуацию в собственных интересах. За недостатком фактов мы не назовем Эгберта авантюристом, но в любом случае он был самозванцем, не имевшим законных прав на трон и, однако, претендовавшим на корону Кента и Уэссекса. В древней западносаксонской королевской генеалогии родословная Эгберта возводится к Ингельду, брату Ине, благодаря чему устанавливается его принадлежность к роду Кердика, то есть к уэссекцкой королевской династии. Говорится, что Эгберт был сыном Эалмунда, сыном Эафы или Эабы, сына Эоппы, сына Ингельда. Ингельд, Эафа и Эоппа — персонажи совершенно бесплотные, хотя и не столь мистические, как те полубоги и герои, от которых берет свое начало династия Кердика; однако у нас есть вполне реальные сведения касательно Эалмунда, предполагаемого отца Эгберта.

В поздней Кентерберийской рукописи Англосаксонской хроники сообщается, что король Эалмунд правил в Кенте в 784 году. Источником для этой записи, возможно, послужила грамота, которую Эалмунд, rex Canciæ, передал аббатству Рекулвер в 784 году, и, судя по этой дарственной, он тогда правил Кентом под рукой мерсийских властителей. Монеты с надписью Egcberht rex (король Эгберт) отчеканили Удд и Бабба, которые чеканили монету для мерсийских королей Оффы (757–796) и Коенвульфа (796–821) и для кентского узурпатора Эадберта Прена (796–798)[13], из чего можно с большой вероятностью заключить, что Эгберт какое-то время правил в Кенте в качестве «вассального короля»[14].

Ряд грамот, относящихся к собору Христа в Кентербери, подлинность которых считается удостоверенной, свидетельствуют, что Оффа аннулировал земельные пожалования, сделанные в Кенте королем Эгбертом (rex Ecgberhtus), а Хроника сообщает, что Оффа и его зять Беорхтрик, правивший в Уэссексе, на три года изгнали Эгберта из Англии в «землю франков». Все это — не более чем косвенные свидетельства, однако они указывают на то, что Эгберт был каким-то образом причастен к отчаянной борьбе кентцев за свою независимость. Возможно, он принадлежал к древней королевской династии, потомком которой, очевидно, объявил себя Эадберт Прен, священник-расстрига, возглавивший жителей Кента, когда они в последний раз попытались отстоять свою древнюю вольность от посягательств Мерсии. Неизвестно, принимал ли Эгберт участие в смуте, начавшейся после смерти Оффы в 796 году и продолжавшейся до 798 года. Установить точную дату его изгнания не представляется возможным, хотя оно, очевидно, произошло не ранее 789 года — года женитьбы Беорхтрика на дочери Оффы — и не позднее смерти Оффы в 796 году. В любом случае это произошло во времена правления Карла Великого и у нас нет причин отвергать свидетельство традиции, которое донес до нас Уильям Мальмсберийский, писавший, что знакомство с каролингской цивилизацией оказало влияние на всю дальнейшую деятельность Эгберта.

Впрочем, о его деяниях, известно довольно мало. Хроника коротко сообщает о вступлении Эгберта на уэссекцкий трон, но его родство с домом Кердика устанавливается через призрачного Ингельда, брата Ине. Наследственные владения Эгберта располагались в Гемпшире, и на этот факт часто ссылаются как на доказательство его западносаксонских корней, но на самом деле они простирались на обеих берегах реки Меон, в исконно ютской области, которая национально и исторически больше тяготела к Кенту, чем к Уэссексу. Следующие сведения об Эгберте относятся к 814 году: известно, что он разорил земли западных бриттов, живших в Западном Девоншире и Корнуолле. Одиннадцать лет спустя, в 825 году, победа над девонширцами в Гафулфорде обеспечила Эгберту необходимую свободу действий, и он обратил оружие против Мерсии, чья мощь была подорвана усобицами, вспыхнувшими после смерти Коэнвульфа, преемника Оффы.

По поводу того, где реально происходила битва при Эл-ландуне, в которой Эгберт разбил мерсийского короля Беорнвульфа, до сих пор ведутся споры, но она получила такую известность, что была воспета в песне, отзвук которой слышится в ритмизованной латинской прозе Генриха Хантингдонского. Эгберт сразу же направил своего сына Этельвульфа (будущего отца Альфреда), вместе с епископом Шерборна и элдорменом Гемпшира, в Кент с «большим войском». Балдред, ставленник мерсийцев, бежал на другой берег Темзы, а Кент, Суррей, Суссекс и Эссекс признали власть западносаксонского короля, поскольку, как говорится в Хронике, «они прежде были силой отняты у его родичей». Эта сентенция, если относить ее исключительно к Кенту, подтверждает гипотезу о кентском происхождении Эгберта. Этельвульф стал править в Кенте под рукой своего отца. Восточные англы, в свою очередь, восстали против владычества Мерсии; в сражении с ними пал Беорнвульф Мерсийский, их бывший верховный правитель, после чего они обратились к Эгберту с просьбой «исполнить роль миротворца и стать их покровителем».

Преемник Беорнвульфа Лудека погиб в следующем, 827 году, а в 829 году Эгберт, сместив Виглафа, нового мерсийского властителя, завоевал Мерсию и «все земли к югу от Хамбера». Именно в этот момент винчестерский хронист называет его «восьмой бретвалда». «Девятым, — пишет в XII веке Генрих Хантингдонский, разъясняя этот пассаж, — стал его внук Альфред, распространивший свою власть на все уголки королевства». Северные бритты также «покорились» Эгберту, и, судя по его монетам, реально он называл себя также «королем мерсийцев», хотя и позволил Виглафу вернуться и править в качестве своего ставленника.

Но не стоит придавать слишком много значения объединению, достигнутому вроде бы с такой легкостью. Англия по-прежнему оставалась бесформенным конгломератом мелких раздробленных королевств, который был создан и держался властью одного сильного и удачливого воителя. Кроме того, тучи уже сгущались, и буря, вскоре обрушившаяся на страну, не оставила и следа от этой скороспелой федерации. Запись 832 (а правильнее, 835) года в самой ранней из сохранившихся рукописей Англосаксонской хроники несет в себе некое грозное предзнаменование: «Тогда язычники разорили Шеппи». В следующем году жестокое морское сражение в Чермоте с тридцатью пятью данскими кораблями закончилось победой викингов. В 838 году союз данов с жителями Корнуолла создал новую смертельную угрозу для Уэссекса, но Эгберт спас свое королевство в победоносной битве у Хенгестесдуне (Хингстон Даун) неподалеку от Плимута. В следующем, 839 году Эгберт умер; корону Уэссекса наследовал его старший сын Этельвульф, а младший — Этельстан — стал править как вассальный король в Кенте, Эссексе, Суррее и Суссексе.

Смерть Эгберта и первая проба сил в борьбе с викингами, оставившей глубокий след в политической и социальной истории Англии, ознаменовали поворотный момент в развитии страны, поэтому здесь уместно остановиться и бросить ретроспективный взгляд на ту вековую Англию, в которой Альфред родился, но которую его дети увидели уже иной.

Пытаясь воссоздать жизнь английского общества в IX веке, мы неизбежно вынуждены опираться на более ранние источники, данные археологических изысканий и книгу Беды; в нашем распоряжении имеются также погодные записи Англосаксонской хроники, законы и грамоты, письма и документы, поэзия и жития святых, из которых порой можно почерпнуть сведения о преданиях и обычаях прошлого. Но даже если удается это сделать, полученные сведения оказываются весьма туманными и неточными. К эпохе Альфреда в полной мере можно отнести слова биографа, некогда пытавшегося рассказать о жизни короля: «Материал, который у нас есть, исковеркан и искажен… он напоминает, скорее, обломки разбитой статуи, нежели цельные элементы совершенного образа». Но, по крайней мере, один факт не вызывает сомнений. Учитывая все вариации, обусловленные местными и национальными особенностями, можно сказать, что англосаксонское общество было обществом аграрным; всеми своими корнями оно было связано с землей: люди занимались в основном сельским трудом, они жили на земле и благодаря ей. Возможно, это обстоятельство уже само по себе приоткрывает нам истинную атмосферу прошлого, ибо Природе присуще мирное постоянство, которое находит свое отражение в преемственности хозяйственного уклада. Неотесанные и бесхитростные деревенские обитатели проживали жизнь круг за кругом, повторяясь в собственных далеких потомках; их дни, наполненные тяжкими трудами, подчинялись неумолимому круговращению времени, в котором лето сменялось зимой, а за посевом следовала жатва.