Уолл-стрит и революции в России 1905-1925 - Ричард Б. Спенс Страница 7

в царских владениях.[33] Евреи оседали в Нью-Йорке и его окрестностях; к 1918 году его еврейское население выросло почти до 1,5 млн. человек, причем подавляющее большинство — русского происхождения. В то же время всё еврейское население США выросло с четверти миллиона примерно до 3,3 млн. человек.[34] Таким образом, на берегах Америки и в её самом важном экономическом центре была создана большая община людей, в целом враждебных царскому режиму и сочувствующих революции.

Неизбежно среди этих иммигрантов были некоторые убеждённые революционеры, и многие из них нашли свой путь в американский радикализм. В 1912 году Социалистическая партия Америки образовала специальную Еврейскую социалистическую федерацию, в которую вошли около 3 тыс. товарищей, в основном бывших членов Бунда. Другие русские евреи, включая Троцкого, присоединились к отдельной, небольшой Русской социалистической федерации, которая появилась в 1915 году. Активные революционеры представляли собой крошечную группу еврейских иммигрантов, но было и большее число тех, кто в целом сочувствовал их целям.

Царское правительство было более чем счастливо видеть, как недовольные подданные покидают Российскую империю, и не приветствовало их возвращение. Между 1905 и 1910 годами российские власти отказали в визах семи владельцам американских паспортов, всем натурализованным русским евреям, на том основании, что они были осуждёнными революционерами. Это спровоцировало дипломатическую размолвку с правительством США, которое настаивало на том, что со всеми его гражданами необходимо обращаться должным образом. В то время как большинство еврейских репатриантов не испытывали никаких проблем, эти опровержения были восприняты как доказательство оголтелого антисемитизма и общего произвола российского режима.

Русская иммиграция изменила весь облик американского еврейства. Население до 1880 года в основном состояло из немецких евреев, таких как Якоб Шифф. Немецкие евреи считали себя более современными и искушёнными, чем их восточные собратья, и поскольку последние превосходили их численностью. Немецкая элита стремилась сохранить своё влияние и лидерство, сделав дело русских евреев своим. Это неизбежно предполагало некоторое сотрудничество с революционным элементом. Ключевым вопросом будет то, как далеко это зашло.

Однако большинство российских евреев не покинули Империю, и многие из них не только выжили, но и процветали. В списке "бизнес-элиты" Российской империи за 1914 год числится примерно 15% евреев, что также значительно превышает их 5% населения.[35] В рядах российских банкиров было полно евреев, таких как Каменка, Рафалович, Рубинштейн и Ротштейн. Последний, уроженец Германии Адольф Ротштейн, "Великий еврейский финансист", играл важную роль не только в качестве исполнительного директора Санкт-Петербургского международного коммерческого банка, но и в качестве иностранного представителя царского министерства финансов.[36] Кроме того, он был тестем одного из французских Ротшильдов. Даже царский врач, доктор Самуэль Хирш, был евреем. На верхушке этой элиты стояла широко уважаемая фигура барона Горация Гюнцбурга, богатого филантропа, занимавшего положение, мало чем отличающееся от положения Джейкоба Шиффа в Америке. В элиту также входили ранее упомянутые Высоцкие, короли русской чайной торговли, Бродские с их империей по переработке сахара и пивоварению, не говоря уже об отце и дядюшке Троцкого.

Однако если еврейская буржуазия была успешна, это совсем не означало, что она испытывала какую-либо глубокую благодарность или лояльность к царской системе, и семья Высоцких была прекрасным тому примером.[37] Русским евреям было легко поверить, что они добились успеха вопреки, а не благодаря режиму. Революция — предприятие хоть и рискованное, но может предложить ещё лучшие возможности, особенно революция, у руля которой стоит ваш племянник.

Империя трестов

В начале ХХ века Соединённые Штаты гордились тем, что были Великой Республикой и Страной Возможностей. Между 1900 и 1917 годами их население увеличилось с 76 до 105 млн., чему способствовал постоянный приток иммигрантов. США также обладали, без преувеличения, самой производительной экономикой на Земле. В 1913 году доля Америки в "Мировом производстве обрабатывающей промышленности" составляла 32%, что было больше, чем у двух следующих крупнейших производителей, Великобритании и Германии, вместе взятых.[38] Между началом века и 1912 годом внутренний валовый доход Америки вырос со 100 до 187 млрд. долларов, что почти равно доходам Великобритании, Германии и Франции.[39]

Соединённые Штаты были самой богатой страной в мире и крупнейшей в мире демократией, но их богатства не распределялись демократическим путем. В 1913 году 1% самых богатых американцев контролировали поразительные 45% общего богатства.[40] Ключевым фактором концентрации денег и власти были тресты. В 1904 году финансовый аналитик Джон Муди выявил более 440 таких фактических картелей.[41] Тресты пытались, с разной степенью успеха, контролировать производство, ценообразование и конкуренцию практически на всё, что производилось, покупалось, продавалось и потреблялось. Апологеты трестов не без оснований утверждали, что такие объединения устраняют "расточительную" конкуренцию и способствуют стандартизации качества и цен. Оппоненты возражали, что они ограничивают свободную торговлю и приносят пользу только крупным акционерам. По подсчетам Муди, экономикой управляли семь мегатрестов: нефтяной, сталелитейный, судоходный, металлургический, медный, сахарный и табачный.

Реальная проблема заключалась в том, кто контролировал эти тресты. В 1911 году Муди и его коллега Джордж Тёрнер выделили семь "хозяев американского капитала".[42] Неудивительно, что лидерами были Джон Д. Рокфеллер, глава "Standard Oil", и Джон Пирпонт Морган (после 1913 года Дж. П. Морган-младший), глава крупнейшего инвестиционного банкирского дома. В тесном союзе с Морганом были железнодорожные магнаты Джеймс Хилл и Джордж Ф. Бейкер, глава Первого национального банка. В круг Рокфеллера входили его брат Уильям и племянник Перси, Джеймс Стиллман из "National City Bank" и Джейкоб Х. Шифф, глава инвестиционного дома "Kuhn Loeb". По подсчётам Муди, эти семеро были настоящими правителями Америки.[43]

Империя Рокфеллера, помимо нефти, распространялась на железные дороги, металлургию, связь и банковское дело. И "Western Union", и "AT & T" находились под властью Рокфеллера, как и "National City Bank" (что будет очень важно в нашей истории), а также "Компании справедливого и взаимного страхования". Морганы занимали доминирующее положение в угле и стали, плюс крупные доли в железных дорогах и страховании, но их реальная сила заключалась в их власти над кредитом, то есть деньгами. Банки "Чейз" и "First National" были у Моргана в кармане, как и трастовые компании "Bankers Trust" и "Garanty Trust".

Эта "диктатура трестов" не осталась незамеченной. Президент Теодор Рузвельт (1901-08) называл себя "разрушителем трестов", и в 1911 году действия федерального правительства вынудили могущественную "Standard Oil" распасться на тридцать с лишним независимых компаний. Конечно, это не имело большого значения, пока одни и те же