Элисон Уэйр - Французская волчица — королева Англии. Изабелла Страница 71

Эдуард снова умоляет здесь Карла отправить домой принца Эдуарда, «который слишком юн и не может еще жить по своей воле, и потому должен находиться под нашим отеческим присмотром». Но дальше он добавляет:

«Все это было бы еще простительно; однако упомянутая супруга наша и сын продолжают открыто якшаться с изменниками и смертельными врагами нашими, вплоть до того, что упомянутый изменник Мортимер состоял в свите нашего сына при его въезде в Париж для участия в торжествах коронации дражайшей сестры нашей, королевы Франции, в дни недавно прошедшей Пятидесятницы, к великому позору нашему и вопреки нашей воле».

Завершается послание так:

«Дражайший брат, вам следовало бы, как и другим особам нашего ранга, чувствовать сожаление из-за того, как сильно мы страдали и страдаем ныне от постыдных отказов и великого ущерба, который мы так долго терпим. Поверьте, воистину, шурин, мы более не в силах это выносить. Дух святой да осенит вас!»{1058}

Лихорадочное желание вернуть сына и избавиться от угрозы вторжения заставило короля отправить копии этих писем папе, указав, что королева проживает в одном доме с Мортимером, и побуждая его сделать внушение по этому поводу королю Карлу. Он также жаловался на Ричмонда, который, по его словам, стакнулся с его врагами и помогает им.{1059}

Начиная с этого момента Эдуард и его советчики, ради спасения лица, дабы избежать унизительных разговоров о том, что королева оставила его, стали притворяться, будто французский король удерживает Изабеллу против ее воли.{1060} Но примерно в то же время Эдуард отдал часть земель королевы в Корнуолле епископу Стэплдону{1061} — верный признак, что он более не надеялся примириться с нею. Гавейну Кордье отказали в пенсии{1062}, а 28 июня король присутствовал при том, как вскрыли сокровищницу Изабеллы в Тауэре, и приказал изъять оттуда деньги на свои собственные нужды.{1063}

В июле, для того, чтобы нанести упреждающий удар своим врагам и выразить недовольство тем, что Карл дает убежище Изабелле, Эдуард объявил войну Франции. Его вербовщики в Восточной Англии 5 июля получили приказ набрать 3000 человек в экипажи для флота, курсирующего вдоль восточного побережья.{1064} Затем, 6-го и 18-го, он велел своему флоту перехватывать и атаковать французские суда в Ламанше{1065}, а 21 июля велел назначить надзирателей за имуществом французских граждан в каждом графстве.{1066} Было выдано несколько приказов на арест любых французов, какие найдутся в Англии.{1067} В конце месяца король ввел в каждом графстве систему рекрутирования солдат и распорядился подновить укрепления своих замков в Уэльсе.{1068} Валлийский противник Мортимера, Рис ап-Гриффид, получил приказ поднять против него войска.{1069}

Деспенсеры были теперь еще более непопулярны в Англии, чем прежде, озлобленные нападки на их сторонников участились{1070}, и все же Хьюго-младший поднимался все выше, был в еще большем фаворе у короля.

«Влияние сэра Хьюго Деспенсера и привязанность к нему короля возрастали день ото дня. Он так завладел королем, что вся страна диву давалась. И ничего нельзя было сделать при дворе без согласия сэра Хьюго. Вел он себя как человек жестокий и порочный, за что его крепко ненавидели. Но никто не осмеливался возражать или жаловаться вслух».{1071}

Благоволение Эдуарда распространялось также на жену Деспенсера, Элинор де Клер, — Найтон пишет, что с нею обращались, как с королевой. Уильям Капеллани, хронист из Эно, утверждает, что Элинор к этому времени стала любовницей Эдуарда, и этому вторит аналогичное утверждение, относящееся к 1322-1323 годам, из не слишком надежного источника — «Хронографа королей французских» («Chronographia Regum Francorum»). Счета королевского двора за 1326 год показывают, что король посещал Элинор часто и посылал ей подарки — драгоценности и золотые безделушки.{1072}

Однако слухи исходят только из враждебных и не слишком достоверных фламандских источников. Кроме того, Элинор всегда явно была любимой племянницей Эдуарда, и период ее «восхождения» точно совпадает со временем преуспевания ее мужа, который оказывал преобладающее влияние на короля. Потому нет ничего удивительного в том, что Эдуард, из родственной привязанности и желания порадовать Хьюго, выказывал его жен особую обходительность, несоразмерную с ее реальной значимостью. Легко также представить себе, как могли перетолковать эти отношения те, кто предпочитал думать об Эдуарде плохо.

Есть и другая вероятность: Эдуард мог быть вовлечен в странный сексуальный треугольник с Хьюго и Элинор, и образоваться он должен был задолго до этих событий. Но тогда странно, что в английских хрониках не осталось никаких слухов об этом, а Изабелла и Мортимер не извлекли из этого факта никаких политических дивидендов — при том, что все прочие аспекты жизни Деспенсера они активно использовали.

Сведения о действиях Изабеллы во Франции постоянно просачивались в Англию, где многие испытывали беспокойство по поводу того, что королева «задерживается и удерживает сына во Франции против воли его отца. Одни считали, что их обоих удерживают против воли, другие уверяли, будто королеву соблазнили запретные объятия Роджера Мортимера и что она сама не желает возвращаться, предпочитая оставаться с ним и другими, кто был изгнан из Англии и находился во Франции».{1073}

Известия о союзе королевы с Мортимером воодушевили тех, кто был сыт по горло режимом Деспенсеров. «Все бароны и благоразумные люди в государстве видели, что терпеть это более нельзя, и его порочное, наглое поведение невыносимо». Вскоре Изабелла вступила в тайную переписку со многими из недовольных. Она уже заручилась поддержкой ряда знатных особ и епископов — среди них наиболее заметными были Ланкастер и Норфолк{1074}, — а также направила в Англию своих агентов, чтобы усилить брожение в обществе. В июне король впал в панику, когда ему сообщили, что в Восточной Англии (на этой территории базировалось могущество Норфолка) проходят «тайные встречи».{1075} К лету, в значительной степени благодаря скрытным усилиям друга Мортимера, епископа Орлитона, в Англии возникла и стала быстро разрастаться партия сторонников королевы, настроенная свергнуть не только фаворитов, но также и короля.

Примерно в то же время Изабелла получила срочное послание от каких-то баронов из Англии, которые

«тайно обсудили дело между собою и решили направить к ней письмо и просить вернуться. Они внушили ей, что если ей удастся каким-то образом собрать войско, хотя бы тысячу человек, и если она возьмет сына и всех своих спутников с собой в Англию, то они станут на ее сторону и посадят его на трон, чтобы тот правил под ее руководством. Ибо они не могли более и не хотели выдерживать всеобщий развал в стране и дурные поступки короля, которые все были совершены по указке сэра Хьюго и его приспешников».{1076}

Прочтя такие слова, Изабелла должна была окончательно убедиться в наличии поддержки своему делу и в оправданности выступления против слабого и тиранического правителя: она окажется освободительницей угнетенного и возмущенного народа от тирании, а саму себя освободит от постылого брака и от преследований мстительного Деспенсера.

Вооружившись этой убежденностью, она обратилась к королю Карлу, «который охотно выслушал ее и посоветовал смело идти вперед, обещая помочь, снабдив ее военной силой, сколько потребуется, и одолжив необходимое количество золота и серебра».{1077} Но предложение Карла не могло быть вполне искренним: у него не было никакого желания воевать с Англией на два фронта, поскольку он уже основательно увяз в Гаскони, а кроме того, чувствовал себя неважно из-за того, что дал приют сестре — теперь, когда ее отношения с Мортимером становились слишком заметными.

Не осознавая, что она теряет поддержку Карла, Изабелла продолжала «обеспечивать свое будущее всеми возможными способами. Иона тайно искала поддержки у знатнейших баронов Франции, которым она более всего доверяла и которые охотно помогли бы ей — то есть тех, на кого она считала возможным положиться. Затем она направила послание баронам Англии, которые поддерживали связь с нею. Но это не укрылось от глаз сэра Хьюго Деспенсера», и вскоре положение Изабеллы ухудшилось.{1078}

В июле по Франции разошелся слух, что Эдуард, по совету Деспенсеров, объявил королеву и принца вне закона, как мятежников и предателей, и велел обнародовать свое решение в Лондоне, заявив, что если бы они теперь вернулись в Англию, то не избежали бы казни. Согласно другому слуху, король велел Ричмонду убить Изабеллу и ее сына, но бог не допустил этого. Россказни эти были безосновательны, но король предупредил, что если Мортимер вернется в Англию, его там ждет неминуемая смерть.{1079}