Михаил Погодин - Древняя русская история до монгольского ига. Том 2 Страница 75

«Проглас Св. Евангелия, как прорекли о нем пророки: Христос грядет собрать языки — свет бо есть всему миру. Они сказали: слепые прозрят, глухие услышат слово буковное, и Бога познают, как должно. И так услышьте Славяне все: дар сей дан от Бога… Внушите ныне от своего ума, слышите Славянский народ весь, слышите: слово от Бога пришло, слово, которое питает души человеческия, слово, которое крепит сердца и умы, слово, уготовляющее к богопознанию. Без света не будет радости оку видеть творение Божие: так и всякой душе безсловесной, не видящей Божия закона… Душа безбуковная мертва является в человеках».

Св. Феодосий завещал братии читать книги и поручал это чтение своим приближенным.

Приведем драгоценные слова Нестора летописца о пользе книжного учения:

«Велика бывает польза от учения книжнаго; книгами бо кажеми и учими есмы пути покаянью, мудрость бо обретаем и воздержанье от словес книжных; се бо суть реки, напаяющие вселенную, се суть исходяща мудрости; книгам бо есть неисчетная глубина; сими бо в печали утешаеми есмы, си суть узда воздержанью… Аще бо поищеши в книгах мудрости прилежно, то обрящеши великую пользу души своей; иже бо книги часто чтет, то беседует с Богом, или святыми мужи; почитая пророческыя беседы, и Евангельская ученья, жития святых отец, восприемлет душа великую пользу».

В Пчеле (1199), одном из древних наших сборников, сказано о книгах:

«Ум без книг, аки птица спешена. Якож она възлетати не может, такоже и ум недомыслится съвершена разума без книг. Свет дневной есть слово книжное, его ж лишився безумный, акы во тьме ходит и погибнет во веки».

Св. Кирилл Туровский: «Того ради молю вы — потщитеся прилежно почитати святыя книги, да ся Божиих насытивши словес, и будущаго века неизреченных благ значение стяжете…»

«Аще бо мира сего властели иже в житейских вещах труждаются, прилежно требуют книжнаго почитания: кольми паче нам подобает учитися в них, и всем сердцем взыскати сведения словес Божиих о спасении душ наших писанных».

«Книги Священного писания стали, по верному замечанию Сокольского, силою умственно и нравственно воссозидающей и возрождающей древнерусский народ. В них искали своего утешения и укрепления своей вере люди, принимавшие христианскую веру; по ним воспитывались люди, просвещенные крещением и преданные вере; с них должны были начинать свое образование люди, желавшие учиться грамоте… Самое высшее образование состояло в изучении книг Священного писания, книг церковно-богослужебных и нравоучительных. Вследствие чего, в устах современников заслуживал особенную похвалу тот, кто изучал книги Св. писания и знал их на память. Самое служение книжному делу, — списание и распространение священных книг, — считалось делом богоугодным, святым, приличным монашескому служению, и достойным занятий каждого человека, ревновавшего о распространении и пользе просвещения и образования. Древние сказатели с особенной любовью останавливаются на рассказе о том, как князья, иноки и просвещенные иерархи трудились в списывании и делании книг. Такое значение книги Священного писания имели в деле воспитания и образования древнерусского народа».

Монастыри, будучи училищами благочестия и основами духовной жизни, заключали в себе и источники образования. Печерский и в этом отношении занимал первое место.

Мы видели, что сам преп. Феодосий, оставивший несколько поучений, был охотником до книг: инок Иларион, по свидетельству Нестора, день и ночь переписывал у него книги. Друг его Никон переплетал их иногда, между тем как Феодосий пел псалмы или прял волну. Умирая, он заповедовал братии «бодру быти на пенье церковное и на предания отеческия и почитанья книжная».

Книги греческих мастеров, строивших и расписывавших церковь, целы были еще в Симоново время. Точно то же говорится и о Святошиных книгах. Святоша поручил какому-то Феодосию, знакомому с Омировыми и риторскими речами, перевести для него знаменитое сочинение папы Леонтия о божественности Иисуса Христа, против ереси Евтихия.

У преподобного Григория все богатство состояло во множестве книг.

Св. Никита знал почти наизусть весь Ветхий Завет.

Св. Дамиан не спал по целым ночам, прилежно читая книги и опять учащая молитву.

Иаков мних, нареченный от Св. Феодосия преемником его, прославился своими сочинениями.

Нестор летописец еще более.

После Нестора упомянем о печерских епископах Нифонте и Симоне, черноризце Поликарпе, известных своей ученостью.

Из Печерского монастыря разносилось образование по областям русским с епископами, назначаемыми из иноков, и всякая новая епархия становилась новым учебным округом, новый монастырь гимназией, и новая церковь народным училищем. Вот почему строительство церквей, учреждение монастырей, столь тщательно записанное нашими летописцами, должно занимать место и в истории.

В богослужебных книгах, в том, что из них пелось и читалось в церкви, начиная с «Господи помилуй», было для народа много нового, любопытного, назидательного, а язык их был для него тогда гораздо ближе и понятнее, чем теперь.

Епископы везде должны были заводить училища, чтобы иметь достаточное число священнослужителей, невозможных без грамоты, — по примеру Св. Владимира, который «поимал у нарочитое чади дети и даяти нача на ученье книжное», — и Ярослава, который приказывал попам учить людей и собрал от пресвитеров и старост в Новгороде триста детей.

В житии Феодосиевом мы видели Курское училище: «Датися веле на учение божественных книг единому от учителей… и вскоры извыче вся граматикия, покорение же и повиновение кто исповесть».

В Новгороде упоминается под 1026 г. Ефрем, ученик епископа Иоакима. который «ны учаше, говорил тамошний летописец. Сей, поучив люди лет 5, святительству же несподобися».

В житии Св. Авраамия Смоленского говорится, что когда он пришел в возраст, родители его «даста и книгам учити», и что он «неунываше, яко же прочие дети, но скорым прилежанием извыче, сему же на игры со инеми не исхождаше».

О преподобной Евфросинии, княжне Полоцкой, говорит предание: «Случижеся девице сей учене быти книжному писанию, еще недостигши ей в совершен возраст».

Многие князья покровительствовали учению, уважали книжную мудрость и любили беседовать с духовными лицами о спасении души, что в особенности с чувством отмечается летописцами. Назовем Святослава, который высоко чтил преп. Феодосия и для которого написаны были два сборника: 1073 и 1076 года. Хотя послесловие, в котором говорится о его клетях, наполненных книгами, есть перевод с послесловия, обращенного к болгарскому царю Симеону, однако оно, видно, могло быть прилагаемо хоть сколько-нибудь и к нему.

Из князей назовем еще Всеволода, знавшего пять языков, Давыда Святославича, Святошу, Мономаха, Андрея Боголюбского, который «божественному учению зело прилежаше», Ростислава Мстиславича, Константина Всеволодовича, Янку, дочь великого князя Всеволода Ярославича, Евфросинию Полоцкую, Марию, супругу великого князя Всеволода суздальского, Верхуславу, дочь его.

Благодаря всем этим благоприятным обстоятельствам, духовное и нравственное образование стало на высокую степень, и мы имеем из этого периода (1054–1240) множество письменных произведений, принадлежащих лицам всех званий и санов: князьям, митрополитам и епископам, архимандритам и монахам, боярам и простолюдинам, — о предметах самых разнообразных, обнимающих жизнь почти во всех ее проявлениях. Мы имеем летописи, сказания, законы, церковные уставы, грамоты княжеские, монашеские, мирные, торговые договоры, поучительные слова, рассуждения, жития, послания, описания странствий, вопросы и ответы о церковных предметах, правила, притчи, молитвы, письма, похвалы, даже автобиографии. Мы должны присоединить к произведениям духовной и церковной словесности и светские произведения: былины, песни, пословицы, поговорки, Слово о полку Игореве, Слово Даниила Заточника.

Это такое обилие сокровищ, которому нельзя не удивляться, за которое нельзя довольно благодарить судьбу. Никакая история не представляет ничего подобного. Мы так счастливы, что можем рассматривать своих предков в картинах, ими самими написанных, верно, живо и обстоятельно.

Начнем с обозрения духовных сочинений.

Поучительные слова

Поучение архиепископа новгородского Луки Жидяты (1036–1058) к братии.

Слова Илариона, первого из русских киевского митрополита.

Слова Феодосия, игумена печерского, после многих разноречий, догадок, сомнений и вопросов, поступают, наконец, в число источников нашей истории, как памятники языка и образа мыслей.

Слова Кирилла Туровского, епископа, современника великого князя Андрея Боголюбского, драгоценные по своим мыслям, языку и красноречию.

Рассуждения

Илариона, митрополита киевского (посвящен в 1051 г.), О законе, Моисеем даннеем ему, и О благодати и истине Иисусом Христом бывшим, к которому присовокуплена.