Теодор Моммзен - История римских императоров Страница 8

Вопрос о необходимости появления четвертого тома так же спорен, как и причины его отсутствия. 15 октября 1879 г. Трейчке писал своей жене: «Нельзя не сожалеть о том, что Моммзен до сих пор так и не решается дать панораму этого времени с его неистовой и до сих пор по-настоящему не раскрытой борьбой96 духовных движений». В 1891 г. группа почитателей Моммзена с разных факультетов обратилась к нему с пожеланием прибавить ко всем его прочим дарам человечеству и четвертый том «Римской истории». В 1899 г. в прессе опять появились сообщения о намерении Моммзена заняться императорской эпохой, которые повлекли за собой обращения с просьбой написать четвертый том.97 К. Бардт считал появление четвертого тома настоятельно необходимым.98 По словам Гульельмо Ферреро (1909), «маэстро заявил в Болонье, что весь мир, кажется, только и думает о том, чтобы увидеть его фундаментальный труд завершенным». Джорджо Болоньини99 говорил о deploreuole lacuna (плачевной лакуне). Карл Иоганнес Нойман100 сетовал по поводу того, что остались ненаписанными уникальные портреты императоров, получившие огранку за письменным столом ученого. Джордж Пибоди Гуч101 полагал, что беспрецедентные достоинства «Государственного права» и пятого тома лишь сильнее заставляют жалеть о том, что «Римская история» Моммзена так и не увенчалась четвертым томом. «С четвертым томом мы имели бы удивительную портретную галерею императоров, изображение римского права в целом, блистательное описание раннего христианства». Это мнение разделяет Ганс Ульрих Инстинский,102 полагая, что своим трудом об императорской эпохе Моммзен стал бы бесконечно выше всего написанного до этого как с точки зрения материала, так и в литературном отношении. Наконец, в предисловии А. Дж. Кватрини к итальянскому изданию пятого тома «Римской истории» в отношении отсутствия четвертого тома говорится: questa perdita è sensiblissima.

С этой точкой зрения не соглашается граф Иорк.103 В письме от 18 июня 1884 г. к Дильтею он пишет: «Публикация последнего открытого письма Моммзена воочию показала всю несостоятельность его как историка. Все, что он делает, помимо историко-филологических раскопок, мало чего стоит. Он еще способен конкретизировать даты и лучше других увязывать друг с другом исторические факты, однако его оценки абсурдны, так как чересчур субъективны. Однако в истории объективность оценок — залог адекватного изображения действительности».

Аналогичный скепсис, только окрашенный в иные тона, свойствен Виламовицу. С 1882 по 1893 г. он еще настоятельно убеждал тестя в необходимости написания четвертого тома. Так, в письме от 2 декабря 1883 г. он сообщает: «Надеюсь, я смогу содействовать тебе в твоей неохладевающей решимости продолжить работу. Я хочу, чтобы ты никогда не терял удовольствия от работы. На последнем курсе университета, читая ночами тайком твою республику, я был готов пожертвовать двумя годами жизни ради того, чтобы прочесть императоров. Ты поверишь, что и сейчас, когда голова моя седа, я не оставил своего намерения».104

Однако впоследствии Виламовиц все-таки изменил свое мнение.105 Поздравляя Моммзена в 1897 г. с его восьмидесятилетием, он уже выражал удовлетворение тем, что четвертый том не был написан.106 На его взгляд, все существенное содержится, с одной стороны, в «Государственном праве», а с другой — в пятом томе. Отказ от написания четвертого тома ознаменовал собой победу бескорыстной любви к истине над соблазном внешнего успеха у публики в качестве писателя.107 Вспоминая в 1918 г. о виденном им конспекте лекций 1870 г., Виламовиц отзывался о нем крайне неодобрительно и считал его публикацию сомнительным делом. Когда в 1928 г. некий итальянец предложил Прусской Академии наук другой конспект одной из лекций Моммзена, Виламовиц и тут высказался против этой покупки, руководствуясь теми же соображениями. По мнению Виламовица, публикация этого документа была бы крайне нежелательна и стала бы проявлением неуважения к памяти ученого.108 Первый из указанных текстов так и не был обнаружен, а второй удалось разыскать летом 1991 г. в Гёттингене стараниями Уве Вальтера (см. ниже стенограммы № 4 и 5).

По мнению Вильгельма Вебера,109 история императоров оказалась бы инородным телом в историческом труде Моммзена, и он сам признавал это. Его отказ был продиктован высшей мудростью, сознающей границы своих возможностей. Моммзен настолько углубился в детали, что потерял способность обобщать. Это не мешало ему осознавать мировое историческое значение императорской эпохи, так что он отступил перед масштабностью проблемы.110 Аналогичным образом высказывался Вухер, согласно которому мы должны не только понять и принять факт отказа Моммзена от написания четвертого тома, но и быть благодарны ему за это. Как раз в этом и проявилось величие Моммзена. — В подтверждение своего мнения Вухер рисует воображаемую картину того, как бы выглядела императорская эпоха в интерпретации Моммзена: четвертый том превратился бы в памфлет, безрадостную картину, черным по черному.111 В том же духе высказывался и Альфред Хойс:112 «Моммзен оставил пустоту, которая должна была бы стать четвертым томом, к счастью незаполненной». Хойсу вторит Виккерт: «Четвертый том совершенно излишен, проблема приблизительно может быть решена многими, удовлетворительно — никем».113

Ни из содержания пятого тома, ни из многочисленных высказываний Моммзена, касающихся императоров Древнего Рима, так и нельзя получить ответа на вопрос, какой была бы картина императорской эпохи в случае публикации шестой и седьмой книг четвертого тома. Неясно уже то, как бы выглядело оглавление обеих книг. По мнению Вухера, речь идет о делении на принципат и доминат.114 В предисловии Моммзена к пятому тому говорится, что он собирается посвятить шестую книгу борьбе республиканцев против созданной Цезарем монархии и ее окончательному утверждению; а седьмую книгу — разбору особенностей монархического правления, равно как влиянию отдельных правителей на государственные структуры. Это мнение совпадает с высказываниями Карла Иоганнеса Ноймана.115

Бесценную помощь могли бы оказать черновики лекций самого Моммзена, однако они не сохранились. Наброски, касающиеся императорской эпохи, найденные Хиршфельдом в рукописном наследии ученого,116 разыскать не удалось (см. ниже). До нас, правда, дошло несколько стенограмм лекций.117 Однако они далеки от полноты и в них много ошибок, вследствие того что слова Моммзена порой были не расслышаны или просто неверно истолкованы, так что о публикации не могло быть и речи. К тому же все они касаются только эпохи расцвета Империи, а не позднего периода.

Конспектов лекций, посвященных истории IV в., вообще не сохранилось, однако помог счастливый случай.118 В 1980 г. в Нюрнбергском антикварном магазине Кистнера я обнаружил единственный на настоящее время известный полный конспект лекций Моммзена об императорской эпохе, включая и позднеантичный период.

Первая часть состоит из трех (первоначально четырех) тетрадей с надписью на обложке: «История римских императоров. Зимний семестр 1882/83 г. Проф. Моммзен». В правом нижнем углу обложки значится: «Пауль Хензель. Западный район Берлина. Аллея Ахорн, 40». Конспекты содержат изложение истории Рима, начиная с африканской войны Цезаря, которую Моммзен считал переломным моментом перехода от Республики

Ил. 1. Титульный лист из конспекта Себастьяна Хензеля лекций Теодора Моммзена по истории римских императоров, часть II, летний семестр 1883 г., с. 1.

Ил. 2. Пауль и Себастьян Хензели. Фотомонтаж из конспекта Себастьяна Хензеля лекций Теодора Моммзена по истории римских императоров, часть II, летний семестр 1883 г., с. 2.

Ил. 3. Себастьян Хензель слушает Теодора Моммзена, карикатура, выполненная акварелью, из принадлежавшего Себастьяну Хензелю конспекта лекций Теодора Моммзена по истории римских императоров, часть II, летний семестр 1883 г., с. 3.

Ил. 4. Себастьян Хензель предлагает своему сыну Паулю, изображенному в виде колоссальной статуи Мемнона, свой конспект лекций Теодора Моммзена по истории римских императоров, часть II, летний семестр 1883 г., с. 4. Карикатура, выполненная акварелью Себастьяном Хензелем.