Анатолий Тарас - Краткий курс истории Беларуси IX-XXI веков Страница 8

На самом деле кривичи — это восточные балты бассейнов Двины и Днепра, славянизировавшиеся в процессе обшения с варягами (плававшими по этим рекам) значительно раньше, чем славянизировались балты западные. Западных балтов (ятвягов — потомков готов) славянизировали жители Киевшины и Галичины (сами славянизированные пришельцами в предыдущую эпоху) в процессе многочисленных военных походов и строительства опорных пунктов (замков и крепостей).

Все упомянутые племена — местные. Но процесс их славянизации происходил с разной скоростью. Соответственно, диалекты («гаворкі») старобеларуского языка у местного населения сложились разные, так как славянизацию осуществляли представители разных этносов, с разных направлений и в разное время.

Откуда мы знаем — что племена предков беларусов были балтскими? А оттуда, что вся древняя местная гидронимика и топонимика — балтская. Женские этноопределяюшие украшения — тоже. И обычаи захоронения. Славянская топонимика, славянские украшения, славянские погребальные обряды добавились к ним гораздо позже.

Например, название реки Ареса произошло от слова «аrеz» (кулик); озера Атолово — от «аtolа» (отава, свежая трава после косьбы); реки Друть — от «drutu» (сильная); озера Езерише — от «еzеrа» (озеро); деревень Жабин, Жабина, Жабинка — от «zabynе» (река с запрудами из хвороста, сделанными бобрами); реки (и деревни) Жадунька — от «zadа» (журчащий); озера Жовин — от «zuvina» (рыбный); реки Клява — от «кlеуа» (клён); реки и поместья Лошица — от «lossiа» (лосось); реки Орша — от «аrsu» (быстрая) и т. д.

Согласно данным археологов, в период с VII века до н. э. по IV век н. э. в восточной части ареала будущего беларуского этноса проживали балтские племена днепро-двинской культуры. Это Смоленщина, Могилёвская и Витебская области, южные районы Псковской области, северо-восточная часть Брянской области.

В первые столетия нашей эры сюда проникли с юга носители зарубинецкой культуры. Они достигли условной линии Смоленск - Орша - Минск. В результате взаимодействия местного и пришлого (зарубинецкого) населения на большей части будущего ареала беларуского этноса (кроме значительной части Полесья и Понемонья), включая южную Псковщину, Брянщину, Черниговщину в IV веке н. э. сложилось банцеровское культурное единство. Оно существовало до VIII века, т. е. более 300 лет. Правда, некоторые исследователя подразделяют его на две близкие друг другу культуры: банцеровско-тушемлинскую и колочинскую.

Наш историк Ф. Д. Климчук отметил в одной из своих работ, что население, создавшее банцеровскую культуру, в языковом плане не было однородным: часть его пользовалась балтскими диалектами, часть — одновременно балтскими и славянскими. Он утверждает, что постепенно происходило сужение сферы употребления балтских диалектов и расширение сферы славянских. Вывод, безусловно, верный. Но неверно объяснение им причины этого процесса. Она заключалась не в ассимиляции балтов — славянами (в смысле «растворения» балтов среди пришельцев-славян, якобы преобладавших в численном отношении), а в славянизации балтов через усвоение славянского языка и культуры (путем добровольного подражания) от немногочисленных групп пришельцев.

С учетом длительности существования банцеровской культуры можно допустить, что за это время на ее территории была достигнута значительная степень консолидации местных диалектов. Вряд ли случайно совпадение ареала банцеровской культуры с ареалом беларуских диалектов XIX - начала XX веков.

В VI веке на Псковщине, за границами ареала банцеровской культуры, сложилась новая этническая группа — ранние кривичи. К VIII веку ареал кривичей распространился на южную часть ареала банцеровской культуры — Подвинье и Верхнее Поднепровье. В этом процессе «расширения» большую роль сыграло распространение культуры и миграции с Псковщины на будущие Полотчину и Смоленщину. Несомненно, ведущую роль играла передача кривичской культуры местному населению, а не миграция. В результате этих процессов сформировались две группы кривичей — псковская и полоцко-смоленская.

Аналогичным образом сформировались дреговичи. Эта этническая группа сложилась в южной части бывшего «банцеровского» ареала. Ее первоначальный центр — среднее течение Припяти (район Турова - Мозыря).

А на юго-востоке бывшего «банцеровского» ареала появились радимичи.

Славянизация

Итак, все древние племена на территории расселения беларуского этноса были балтскими. Плюс к ним примесь угро-финнов и, возможно, кельтов. Но все они постепенно превратились в славян. Когда? Как? Почему?

Здесь возникают вопросы, на которые у науки нет однозначных ответов:

— кто такие славяне?

— где они впервые появились?

— когда это произошло?

— как происходило распространение славян или «славянства»?

Сравним между собой некоторых современных славян. Например, жителей региона Новгорода (на реке Волхов) и хорватов (на берегах Адриатического моря).

Антропологически — это разные расы (атланто-балтийская и балкано-кавказская); генетически — разные гаплотипы (разная «кровь»); языки — по лексике, фонетике и синтаксису — различаются очень сильно; по религии — новгородцы православные, а хорваты — католики. Что же между ними общего?

Столь же велики различия при сравнении беларусов с сербами или болгарами, украинцев с лужичанами, русских региона Москвы или Воронежа — с поляками.

Есть две главные версии происхождения славян.

Первая — традиционная. Ее сторонники исходят из артефактов материальной культуры. Они считают славян отдельным этносом. Поэтому ищут в гончарных изделиях (посуде), женских украшениях, орудиях труда, особенностях захоронений такие черты, которые при сравнении с более поздними образцами можно считать безусловно славянскими. А потом объявляют: вот в такой-то археологической культуре мы видим полный комплект славянских артефактов, в какой-то другой — неполный, в третьей — принципиально иной комплект. В соответствии с этой логикой они выделяют:

1) неславян,

2) аборигенов, славянизирующихся путем смешения с пришельцами,

3) славян.

Я не согласен. При сравнении, к примеру, артефактов народов, живущих сегодня вокруг Средиземного моря, мы тоже увидим сходство материальной культуры (типов жилищ, орудий труда, оружия, женских украшений, народной кухни). Но одни народы, живущие здесь — европейцы и христиане-католики, говорят на языках латинского происхождения; другие — арабы-мусульмане, говорят на диалектах арабского языка; третьи — потомки эллинов, православные, говорят на греческих диалектах; четвертые (турки) — потомки туркменов, пришельцев из Средней Азии, и язык у них совсем иной. Думаю, то же самое было в древности.

Разумеется, есть и всегда будут люди, желающие видеть «начало славянства» в глубочайшей древности. Например, таков наш историк Вячеслав Носевич. Он считает себя «позитивистом», в том смысле, что стремится принимать во внимание только научно установленные факты. Но на самом деле все его рассуждения хотя и логичны, однако представляют собой цепь взаимосвязанных гипотез (допущений). Сначала он допускает, что уже древние иллирийцы были славянами (это X век до н. э.), потом — что носители такой-то материальной культуры (потомки иллирийцев) тоже славяне, и т. д. Однако любой «посторонний» читатель прекрасно видит, что ни одна из приводимых им гипотез не доказана, и не может быть доказана в принципе!

Другая версия. По мнению ряда ученых (Н. С. Трубецкой, А. А. Бычков, В. Б. Егоров, С. Е. Рассадин, А. А. Клёсов и др.), «славяне» — не этнос, а сходство языка, культуры и верований. Вот что пишет, к примеру, Анатолий Клёсов, крупный современный ученый — биохимик и генетик, кандидат на Нобелевскую премию:

«Официальная наука», помещая наших предков в VI-VII века нашей эры, недоговаривает, что «славяне» — это только лингвистическое понятие, и оно относится только к языкам славянской группы. (…) Любой толковый историк и лингвист это знает, но на публике продолжают уныло долдонить, что «славяне появились только во второй половине 1-го тысячелетия нашей эры». Заметьте, не язык сформировался, а «славяне появились». То есть как люди, как популяция. Так у историков-лингвистов принято. Иначе окрикнут. Сделают внушение. Оно им надо?»

Российский языковед и культуролог Николай Трубецкой (1890-1938) одним из первых среди ученых использовал для анализа культур и языков сравнительно-системный подход, включавший историко-генетический, конкретно-исторический и типологический аспекты. Опираясь на данные лингвистики о механизмах «дробления» праязыка на последующие группы языков, он сформулировал теорию «языкового союза» (совокупности языков, распространенных в одной географической и культурно-исторической области и обладающих в этой связи набором общих черт).