Александр Вигилев - История отечественной почты. Часть 2. Страница 8

Лето 1704 г. ознаменовалось для России многими счастливыми событиями. Быдо успешно отражено нападение шведских кораблей на только что воздвигнутую крепость Кронштадт, русские войска штурмом взяли Нарву и Дерпт (Юрьев-Ливонский), продолжалось строительство Санкт-Петербурга. Сам шведский король Карл XII, по словам Петра, «завяз в Польше». Все это дало возможность возобновить почтовую гоньбу за рубеж по старым, более удобным трактам. В связи с этим 26 января 1705 г. последовал царский указ о снятии почтарей-стрельцов со станов и прекращении доставки писем от Колы до датской границы. Разорять станы запрещалось, «чтоб впредь возможно было тое почту немедленно поставить» [54].

В 1710 г. была упорядочена оплата частной корреспонденции. Инициатива исходила от подьячих Степана и Семена Ключаревых, ведавших почтой в Вологде. Они составили почтовый тариф, который и был утвержден указом: «имать с Вологды к городу и от Города к Вологде по два алтына (6 коп.), с Ярославских по четыре деньги (2 коп.), с Важских по шести денег (3 коп.) с золотника» [55]. Пересылка письма в Москву обходилась в 3 копейки с золотника.

Через пятнадцать лет настолько улучшилось почтовое дело и настолько увеличился объем корреспонденции, что правительство решило с 17 декабря 1725 г. установить новые почтовые тарифы. Теперь за письма с каждого золотника брали от Москвы до Вологды копейку, а до Архангельска — две.

Первоначально почта в Архангельск из Москвы уходила по субботам. С 5 сентября 1712 г. график гоньбы несколько изменился, велено было «присылать из ямщиков по одному почтарю, а именно по всякой недели для заморской почты по четвергам, а для городской по пятницам» [56].

Почтовая гоньба тяжелым бременем ложилась на жителей ямских слобод и окрестное население. Особенно туго приходилось почтарям, гонявшим без прогонов от Вологды до Архангельска. В почтовых архивах много челобитных царю с просьбами уменьшить расходы на гоньбу, много жалоб на неправильное взимание податей.

В апреле 1694 г. подали челобитье почтари Вакоминского яма на Двине. Почту им приходится гонять на хороших лошадях, которые стоят рублей по десяти и более. Все время они проводят на стане и поэтому лишены возможности зарабатывать себе средства на прожитие извозом и побочными промыслами. И хотя почтари сами гоняют почту, им все равно приходится платить ямские и мирские подати разные, а за недоимки их ставят на правеж. «А которые у них старые лошади и те все выбиты и многие от скорой гоньбы пали и они от тех податей и всяких ямских и мирских издержек раззорились в конец» [57]. Вакоминский ям царским указом был освобожден от ямских податей, и недоимку почтарям простили.

Произошли некоторые изменения и в самой организации почтовой гоньбы. Если первоначально на стане находилось по пяти ямщиков, то с 1696 г. их число уменьшили до двух. И самое главное, что определил указ: платить почтарям прогонные деньги по 2 алтына (6 копеек) за 15 верст пути и «никаких иных дел, кроме той почтовой гоньбы, с них не спрашивать» [58].

Но не всегда ямщики добивались удовлетворения своих требований. Почти в то же время, что и жители Вакоминского стана, били челом двиняне о том, что посадские люди города Архангельска, освобожденные по царскому указу от ямской повинности, не участвуют в их расходах, а жители Холмогорского посада вместо того, чтобы нести великое тягло и платить поборы, бегут в Архангельск. И с каждым годом ямщикам приходится платить податей все больше и больше. Такое положение дел, — говорили далее ямщики, — вынуждает их собратьев бросить дворы свои и деревни и «брести врозь». Жалоба двинян осталась без последствий [59].

В начале XVIII в. важским и двинским почтарям все-таки удалось освободиться от всех повинностей и добиться платежа прогонных денег по четыре копейки за каждые 10 верст. В 1738 г. правительство представило ямщикам еще одну льготу. Им было разрешено торговать вином на всех станах между Вологдой и Архангельском. Цена на крепкие напитки была установлена по указу «вдвое против государева» [60].

В начале XVIII в. почта до Города становится образцовой. По ее образу и подобию создаются регулярные почтовые линии в «знатные» губернские города. При их организации широко использовался опыт архангельской скорой гоньбы. Даже многие указы почти слово в слово были списаны с документов 1693–1718 г.

С архангельской почтой связаны первые обмеры дорог русского государства. 18 мая 1702 г. Петр I приказал устроить большую дорогу от Москвы до Вологды. Предварительно следовало «летнем временем описать и измерить» старый тракт. Все лето офицеры Матвеев, Хазаров, Лагорин, Феопнетов, Битяговский и Охшевский с солдатскими командами выполняли царский наказ. Результаты обмеров составили весьма солидный том, хранящийся ныне в Центральном государственном архиве древних актов. В нем подробно описаны вся дорога, мосты, гати, топкие места. Особое внимание уделялось тем частям тракта, где его ширина была менее установленных 20 саженей и 3 аршин (41 метр). «А где та московская большая дорога пространством по двадцати сажен в ширину не явится, — говорилось в указе, — и тое дорогу возможно учинить проездом мимо сел и деревень гумнами и иными какими свободными ближними местами» [61]. Нормальной ширины дорога проходила от Москвы до Троицкого монастыря, затем она сужалась. Чаще всего геодезисты в отчете назначали места, по которым можно провести окружную дорогу. Но иногда оказывалось, что это не везде осуществимо без предварительных инженерных работ, так как, — писал один из участников обмера, Максим Матвеев, — «селом улица узка, а на поле грязь» [62]. В таких случаях давалась рекомендация, что необходимо сделать — произвести подсыпку грунта или загатить тракт.

Почта за Камень

Каменный пояс Уральских гор делит нашу страну на две неравные части. Он стоял на пути смельчаков, дерзнувших шагнуть из Европейской России на беспредельную ширь Сибири. За Камнем, так называли Урал наши предки, лежали богатейшие земли, непроходимые леса, многоводные реки. В недрах этой земли таились неисчислимые богатства. Каждый куст, каждое дерево давали пристанище «красному» зверю. А рыбы было столько, что она во время нереста, как плотина, перегораживала реки. И вода, бессильная прорвать живую запруду, поднималась, выходила из берегов и заливала окрестные луга и леса.

Походы русских в Сибирь начались в середине XVI в. в годы царствования Ивана IV Васильевича. Одновременно предпринимались попытки организовать переписку между Москвой и зауральскими землями. В Государственном историческом музее СССР хранится памятник древнерусской литературы — Кунгурская летопись. Среди украшающих ее рисунков есть изображение посольства атамана Ермака Тимофеевича в Москву. В декабре 1582 г. вместе с драгоценными сибирскими мехами казаки везли царю Ивану Грозному грамоту своего предводителя с сообщением о разгроме войск татарских ханов и о присоединении восточных земель к русскому государству. Большую часть пути посланные проделали на собаках. Так летописец зафиксировал первый случай посылки письма из Сибири в Центральную Россию.

Конечно, поездку Ивана Кольцо, так звали атамана, доставившего в Москву грамоту Ермака Тимофеевича, нельзя называть почтой. Она носила случайный характер, совершалась однажды, осуществлена только силами самих казаков, потому что тогда не только не существовало службы связи Зауралья, но и сам край был населен весьма слабо.

Исследователю старинной русской почты И. Я. Гурлянду свыше семидесяти лет назад удалось обнаружить документы о времени учреждения первых сибирских ямов. Их начали создавать между 1598–1600 гг. До 1598 г. дорога из Сибири шла только по воде: от Тюмени вниз реками Турою, Тоболом, затем вверх Тавдою и опять вниз Вишерой, мимо города Чердыни до Соликамска. Здесь ямской стан существовал еще в середине XVI в. Через него проходил главный путь. Им везли из Сибири чудесные меха, «царскую соболиную казну», а обратно — денежную казну и хлебное жалование служилым людям. Дорога по рекам была очень длинной. Зимой по ним ездили на санях, а после вскрытия вод плавали на лодках. Весной, в половодье, и осенью, пока не ударят лютые сибирские морозы и реки не покроются прочным ледовым панцырем, движение по ним прекращалось.

Поэтому уже в семидесятых годах XVI в. делаются попытки проложить сухопутный тракт в Сибирь. Но осуществить это удалось только в 1598 г., когда Артемий Бабинов устроил почтовую дорогу от Соликамска на Верхотурье и Тюмень и организовал тюменский ям. В те времена до Верхотурья от Соликамска считалось 250 верст[17] и от Верхотурья до Тюмени — около семисот. На всем протяжении ямского тракта между Соликамском и Тюменью не было ни одного стана. В 1599 г. создается ям в Верхотурье, а в начале следующего года специально для обеспечения скорой гоньбы строится Туринский острог [63].