Лев Кертман - География, История и Культура Англии Страница 8

Еще в конце XII в. английские архитекторы стали переходить от сооружений романского стиля к готике.

Для готического стиля характерны поиски синтеза архитектуры, скульптуры и живописи, причем ведущее место остается за архитектурой. Особенно широко английские архитекторы использовали скульптуру для украшения западных фасадов соборов. К этой передней стене необходимо было привлечь внимание зрителя. Высокие порталы, небольшие башни со шпилями, и в особенности - скульптура служили этой цели. Например, фасад собора в Личфилде покрыт в четыре яруса статуями в узких стрельчатых обрамлениях.

Украшая скульптурами западные фасады соборов, мастера давали волю своей фантазии и, наряду с сюжетами, заимствованными из библии, нередко использовали фольклорные мотивы. Элементы реализма пробивались сквозь христианскую символику и в скульптурных портретах, которые помещались на надгробных плитах в тех же соборах. Вместо условной фигуры - скорее символа, чем образа, - появляются изображения людей в непринужденной позе, с чертами если не портретного сходства, то все же какой-то индивидуальности.

Здоровая народная тяга к реализму более всего проявилась в живописи, которая достигла известных успехов в XIII-XIV вв. главным образом в области книжной миниатюры.

Блестящим образцом мастерства миниатюристов XIV в. является «псалтырь королевы Марии»; в этой рукописи проявились все характерные черты английской школы миниатюристов той эпохи. Здесь 60 больших миниатюр и свыше 600 рисунков, в том числе свыше 200 - раскрашенных. Это, по существу, целый цикл миниатюр, в которых встречаются одни и те же персонажи, поставленные в различные ситуации. Именно в этих бытовых сценках (работа вилланов под бичом бейлифа, состязания в стрельбе из лука, прядильщица за работой и т. д.) особенно ярко проявились начавшееся освобождение умов от церковной догматики, известный протест против христианского аскетизма.

Таким образом, хотя и в XIV в. искусство, как и идеология, в целом, по-прежнему контролировалось церковью, в нем значительно усилились светские и реалистические черты. Однако социальная и политическая борьба, как и в другие эпохи, более непосредственно проявлялась в политической и философской литературе.

Во второй половине XIV в. наиболее видным сторонником реформы существующей церкви был профессор Оксфордского университета Джон Виклиф (1320-1384). Основной его тезис в области богословия сводился к тому, что духовенство, вопреки установившимся представлениям, не должно быть посредником между человеком и богом, что оно не обладает «благодатью», дающей ему возможность «отпускать грехи» мирян.

Люди сами должны читать Священное писание, утверждал он, а для этого надо перевести Библию на общепонятный английский язык. Сделанный под его руководством перевод Библии частично лишал клириков монополии на толкование основных положений христианства, так как несколько расширился круг лиц, которым стало доступно чтение этого, по мнению Виклифа, единственного источника вероучения. Вместе с тем Виклиф осуждал роскошную жизнь клириков, монастырский разврат, пышность церковных обрядов. Городским богачам учение Виклифа давало надежду на создание «дешевой церкви», стремление к которой всегда было характерно, как отмечал Энгельс, для ереси городов. Перед магнатами и сквайрами оно открывало перспективу расширения земельных владений за счет церкви, тем более что Виклиф прямо высказывался в пользу права короля на секуляризацию церковных земель.

Внутриклассовая идеологическая и политическая борьба, разгоревшаяся вокруг Виклифа и его идей, отнюдь не затрагивала основ феодального строя. Но идеи Виклифа приобрели немалое значение в борьбе крестьянства и городской бедноты, направленной против самих коренных принципов феодальной эксплуатации. Хотя последователи Виклифа - лолларды - вели пропаганду среди всех слоев общества, наибольшее распространение эта «ересь» получила в массах крестьянства и городской бедноты. По всей стране пешком и на лошадях путешествовали «бедные священники» - люди духовного звания, но не имевшие ни должностей в церковной или светской администрации, ни приходов. К их проповедям жадно прислушивались деревенские и городские бедняки, которым давно уже надоело бессмысленное латинское бормотание их приходских священников. Проповедуя основные идеи Виклифа, лолларды шли гораздо дальше своего учителя. Они не ограничивались критикой папства и пороков служителей церкви, но говорили и о несправедливости господ, о произволе чиновников и гнете барщины, о бесчинствах лордов и бесправии крестьян. Не следует забывать, что лоллардов слушали те же люди, которые распевали песни о Робине Гуде, смотрели веселые представления жонглеров, высмеивающих церковные и рыцарские обряды, знали на память или хотя бы слышали отрывки из популярной поэмы Уильяма Ленгленда «Видение о Петре Пахаре».

Эта поэма принадлежит к числу наиболее значительных явлений английской культуры XIV в. Написанная бывшим крестьянином, который получил образование в монастырской школе, бедняком, прожившим жизнь в среде лондонских низов, поэма Ленгленда сочетает реалистические сцены из жизни всех слоев английского общества с характерными для средневекового мышления религиозно-мистическими представлениями и образами. Наряду с реальными персонажами - простолюдинами и рыцарями, судьями и монахами, ремесленниками и купцами, в поэме фигурируют Церковь, Правда, Совесть, Обман и т. д., причем эти аллегорические фигуры также наделены реальными чертами. Но в центре поэмы - образ простого крестьянина, Пахаря Петра, который олицетворяет все лучшие человеческие черты. Когда огромная толпа, включающая людей всех званий и профессий (английский народ), решает пуститься на поиски Правды, обнаруживается, что только Петр Пахарь может указать к ней дорогу. Прославление простого и честного труженика, который поднимается на такую нравственную высоту, что ведет за собой все слои населения, было подлинным художественным и этическим открытием. И сатирические образы продажных судей, лицемерных клириков, развратных монахов, надменных рыцарей, и, особенно, привлекательный образ Петра Пахаря, были широко известны английскому народу; в сельских церквах даже появились изображения Христа в виде простого пахаря.

С конца 70-х годов XIV в. ко всем бедствиям английского народа добавилось еще одно - резкое увеличение налогового гнета. Возобновившаяся война с Францией потребовала новых пополнений королевской казны.

В 1377 г. парламент ввел подушный (поголовный) налог: обложению подвергались все лица, начиная с 14-летнего возраста, независимо от имущественного и социального положения. Этот несправедливый принцип налогообложения вызвал волну возмущения, тем более что в 1379 г. налог был взыскан вторично, а в 1380 г. его размер был утроен.

Новые налоги заставляли крестьян и горожан еще больше задумываться над несправедливостями общественного строя и - коль скоро приходилось отдавать так много государству - искать пути сокращения повинностей и платежей феодалам. Во многих деревнях возникали тайные крестьянские союзы, ставившие своей целью сопротивление феодалам и королевским чиновникам. Нарастал протест и среди городской бедноты, учеников, подмастерьев. Между крестьянскими союзами начали устанавливаться некоторые связи; благодаря близости к движению бедных сельских священников возникла возможность переписки и распространения воззваний.

Особую популярность приобрел в эти годы народный проповедник Джон Болл, один из армии «бедных священников». В течение десятилетий бродил он по деревням, ярмаркам, городам и, вопреки угрозам церковных властей, отлучению от церкви и неоднократному тюремному заключению, проповедовал идеи социального равенства и справедливости. В листовках, которые переписывались его сторонниками и распространялись среди членов крестьянских союзов, он прямо призывал к восстанию.

Вот один из образцов таких посланий: «Джон Пастух, некогда священник церкви св. Марии в Йорке, а ныне в Колчестере, приветствует Джона Безымянного и Джона Мельника, и Джона Возчика и просит их, чтобы они помнили о коварстве, господствующем в городе, и стойко держались во имя божие, и просит Петра Пахаря приняться за дело и наказать разбойника Хоба и взять с собой Джона Правдивого и всех его товарищей и больше никого - и зорко смотреть на одну только голову и ни на какую больше». Как бы странно ни выглядел этот текст сегодня, английский крестьянин XIV в. прекрасно понимал, что все перечисленные Джоны - это трудящиеся, к которым обращается Джон Болл, что Петр Пахарь - собирательный образ земледельца, что разбойник Хоб - казначей королевства Роберт Хелс, ненавистный всем глава сборщиков налогов. Читатель этой листовки знал, что его призывают хорошо подбирать себе товарищей - надежных людей («Джона Правдивого») и подчиняться избранному руководителю, сохраняя единство («смотреть на одну голову»).