Александр Доманин - Великие битвы. 100 сражений, изменивших ход истории Страница 8

Победа Эпаминонда при Левктрах произвела ошеломляющее впечатление на всю Грецию. Никогда до сих пор спартанцы не проигрывали сражения уступавшему им по численности противнику Но Фивы одержали не просто победу Эпаминонд первым открыл великий тактический принцип, который вплоть до наших дней определяет исход почти всех решающих сражений: неравномерное распределение войск по фронту в целях сосредоточения сил для главного удара на решающем участке.

Битва при Левктрах означала закат длившейся много столетий гегемонии Спарты в Элладе. Вызов этой гегемонии бросали и прежде – это делали Афины, но только на море, и конечным итогом Пелопоннесской войны стало превращение Спарты в абсолютного гегемона Греции. Теперь же спартанцы впервые потерпели неудачу на суше. Поскольку большинство из погибших вместе с царем Клеомбротом спартанцев являлись полноправными гражданами полиса, к тому же принадлежавшими к знатным родам, битва при Левктрах нанесла Спарте серьезный демографический удар. Дальнейший ход Беотийской войны привел к распаду Пелопоннесского союза и утрате Спартой плодородных земель Мессении. Ведущие эллинские полисы были втянуты в изнурительную войну за гегемонию в Элладе – войну, которая закончилась победой новой действующей силы – Македонии.

Битва при Херонее

338 год до н. э.

В IV веке до н. э. к северу от Эллады находилась небольшая горная страна Македония. Отделенная от эллинских полисов обширной Фессалией, Македония среди самих греков считалась варварской страной, хотя уже к середине IV века до н. э. македонская элита полностью эллинизировалась, да и простой народ активно перенимал обычаи и достижения намного более культурной Греции. Но долгое время эта страна эллинами не воспринималась всерьез, пока на престол маленького царства в 359 году до н. э. не взошел энергичный двадцатитрехлетний Филипп II.

Филипп проявил незаурядный дипломатический талант и сумел быстро разобраться с многочисленными и сильными врагами. Подкупив фракийского царя, он уговорил его казнить Павсания, одного из претендентов на македонский престол. Затем разгромил другого претендента, Аргея, который пользовался поддержкой Афин. Чтобы избавиться от угрозы со стороны Афин, Филипп пообещал им Амфиполь, и этим избавил Македонию от внутренних смут. Политически укрепившись и усилившись, он вскоре овладел и Амфиполем, установил контроль над золотыми рудниками и начал чеканить золотую монету. Получив тем самым значительные денежные средства, Филипп приступил к грандиозным военным и политическим реформам.

Ранее македонскому войску не были свойственны особая дисциплина и высокие боевые качества, но теперь все изменилось. Главную силу македонской армии стала составлять фаланга, как и у греков. Но македонская фаланга отличалась от греческой своим вооружением и численностью. Только первые ряды фаланги имели тяжелое вооружение – металлические панцири и щиты, остальным они были просто не нужны. Главным оружием македонского пехотинца стала сарисса – копье, длина которого различалась в зависимости от ряда, в котором стоял воин. Если сариссы у первых двух рядов практически совпадали по длине с копьями греческих гоплитов (немногим более двух метров), то в двенадцатом ряду македонской фаланги воины обеими руками держали сариссы длиной двенадцать локтей (5,4 м). Всего македонская фаланга включала от шестнадцати до двадцати четырех рядов – вдвое больше, чем греческая. Достоверно неизвестно, как копьеносцы действовали своими сариссами в бою, но есть свидетельства, что прорвать фронт македонской фаланги было невозможно. Древние авторы сравнивали ее со страшным, ощетинившимся копьями зверем.

Тяжеловооруженную конницу, в рядах которой сражался сам царь, Филипп назвал «товарищами» (гетайрами). Ее роль в македонской армии была гораздо более велика, чем в армиях греческих полисов: в ней служили наиболее профессиональные воины и часто именно удар конницы гетайров решал исход сражения. Такое же большое внимание Филипп уделял осаде городов; он не жалел денег, чтобы приобрести все технические новинки греческой осадной техники и по их образцу построить нужное количество боевых машин.

Уже к 350 году до н. э. Филипп почувствовал себя достаточно сильным, чтобы начать активно вмешиваться в греческие дела. А целью, которую он поставил перед собой, было ни больше, ни меньше, как господство над всей Элладой. На этом пути он применял самые разные средства: военную силу, обман, подкуп. Именно Филиппу принадлежит легендарная фраза: «Осел, груженный золотом, возьмет любую крепость».

За десять лет македонскому царю удалось добиться многого. Он подчинил себе Фессалию и Северную Грецию, сделал своим сателлитом некогда могучие Фивы. Оставались Афины и Спарта; с их включением в орбиту македонского влияния задачу можно было бы считать выполненной. Но здесь нашла коса на камень. Впрочем, Спарта, великая только своим прошлым, почти никакого участия в последующих событиях не принимала, но в Афинах нашелся человек, сумевший приостановить лавинообразное расширение македонского влияния. Этим человеком был великий оратор Демосфен. Речи, в которых он разоблачал захватнические замыслы Филиппа, сам Демосфен назвал «филиппиками», и они обладали небывалой зажигательной силой.

Благодаря энергичным усилиям Демосфена, давнего противника Филиппа, а теперь еще и одного из руководителей Афин, образовалась антимакедонская коалиция, включавшая целый ряд греческих городов; стараниями Демосфена к союзу был привлечен сильнейший из них – Фивы, до сих пор бывшие в союзе с Филиппом. Давняя вражда между Афинами и Фивами уступила место чувству опасности, вызванному возросшим могуществом Македонии. Соединенные силы этих государств попытались выдавить македонцев из Греции. Союзники даже одержали победы в двух небольших сражениях. Но вопрос о судьбе и свободе Эллады должен был решиться в последней, генеральной битве, в которую обе противоборствующие стороны собирались бросить все имевшиеся силы.

Золотой медальон с портретом Филиппа II

Битва, которая решила судьбу Эллады, состоялась 1 августа 338 года до н. э. близ беотийского городка Херонея. Силы сторон были примерно равны: у Филиппа было тридцать тысяч пехоты и две тысячи конницы, все войско греков насчитывало, по-видимому, от двадцати восьми до тридцати пяти тысяч человек. У союзников на правом фланге стояли фиванцы, на левом – афиняне, центр занимали ополчения других греческих городов и наемники. Правым флангом македонян командовал сам Филипп, а левый он поручил своему восемнадцатилетнему сыну Александру.

Сколько-нибудь детального описания сражения под Херонеей не сохранилось. Однако на основании довольно скудных свидетельств Диодора, Юстина и Полиена можно восстановить примерный ход событий. Зная пылкость афинян в бою, Филипп решил сначала измотать их. Изначальная позиция греков была выгодной: речка прикрывала их фланг с одной стороны, холм – с другой. По приказу Филиппа фаланга сомкнула ряды и, прикрываясь щитами, стала медленно отступать. Прием этот был отработан еще в боях с фракийцами. Афиняне с криками: «Погоним их до сердца Македонии» – бросились вперед. Когда атакующее войско расстроило ряды и вышло на равнину, Филипп бросил фалангу в наступление. К этому моменту и конница Александра ворвалась в образовавшиеся бреши между вражескими отрядами, а у Филиппа по явилась возможность окружить противника. Упав духом, большинство греков бежало с поля боя. Бежал и знаменитый афинский оратор и политик Демосфен, усилиями которого была организована антимакедонская коалиция. Погибло около тысячи афинян, еще две тысячи афинских гоплитов были взяты в плен. Пало на поле боя и множество фиванцев и других союзников. В частности, полностью, до последнего человека, погиб знаменитый фиванский «Священный отряд» из трехсот юношей. Позднее сам Филипп признал их небывалый героизм, сравнимый с подвигом спартанцев у Фермопил.

После победы, вне себя от радости, Филипп устроил пиршество прямо на поле боя среди неубранных тел. А затем пришла пора расправы с побежденными. Вот как об этом пишет Юстин: «Афинянам, которые выказали особую враждебность по отношению к нему, он без выкупа возвратил пленных, передал тела убитых для погребения и даже предложил им собрать все останки и положить их в гробницы предков… С фивян Филипп, напротив, взял выкуп не только за пленных, но даже за право похоронить павших. Самым видным гражданам он велел отрубить головы, других он отправил в изгнание, а имущество всех их забрал себе». Жестокость, проявленную к Фивам, Филипп объяснял их «предательством» – ведь до этого Фивы были союзником Македонии. Мягкость по отношению к афинянам объясняется тем, что для исполнения дальнейших планов (наступательная война против Персии), Филиппу очень нужен был могучий афинский флот.