Александр Голубев - «Если мир обрушится на нашу Республику»: Советское общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг. Страница 8

В 1926 г. информационный отдел ОГПУ направил письмо за подписью заместителя председателя ОГПУ Г.Г. Ягоды на имя секретаря ЦК Молотова, в котором приводились следующие данные. Только через НКИД в СССР выписывалось 1134 экземпляра эмигрантской прессы. Например, «Социалистический вестник» выписывали 240–300 ведомств и лиц[11]. К тому же большинство командированных за границу также покупали его (по сведениям ОГПУ — до 500 экз.). В письме утверждалось, что ряд «белоэмигрантских» изданий вообще существовал только благодаря их распространению в СССР по завышенным расценкам. Предлагалось издать секретный циркуляр с запрещением членам партии покупать эти издания, создать комиссию для установления порядка ознакомления с ними, а количество выписываемой в СССР эмигрантской прессы сократить до 35 экземпляров{89}.

Вскоре, в январе 1927 г., подписка на эмигрантскую прессу была запрещена. До этого момента официально эмигрантскую прессу могли выписывать любые организации и лица. На практике, однако, когда информационный отдел ЦК ВКП(б) в связи с запрещением подписки запросил списки подписчиков, которые уже успели оформить ее в конце 1926 г., в ответах с мест подчеркивалось, что подписывались на эти издания лишь партийные комитеты, начиная с районных{90}.

Вместо эмигрантских изданий в крупнейшие парткомы было решено рассылать специальные обзоры, подготовленные информационным отделом ЦК, причем количество парткомов, имеющих право на их получение, постоянно сокращалось. Так, заместитель заведующего информационным отделом ЦК в октябре 1929 г. в докладной записке на имя секретаря ЦК Л.М. Кагановича перечислял 36 парткомов и 4 другие организации (в том числе ОГПУ), которые просили присылать им обзоры эмигрантской прессы. Составитель записки, однако, рекомендовал рассылать обзор лишь в 16 парткомов и 3 организации; затем кто-то (возможно, сам Каганович или один из его помощников) карандашом вычеркнул из списка 5 парткомов и 2 организации. Таким образом количество адресатов сократилось с 40 до 12{91} (на самом деле, как будет показано ниже, в 1927–1930 гг. рассылалось несколько сотен экземпляров таких обзоров).

В 1927 г. по поводу содержания пробных обзоров были получены любопытные отзывы важнейших должностных лиц и организаций. Если в отзыве ОГПУ, подписанном Г.Г. Ягодой, говорилось о желательности использования лишь статей, имеющих политическое значение, и предлагалось не включать в обзоры любые «сообщения сенсационного характера» как «совершенно не отвечающие действительности», то нарком финансов Н.П. Брюханов, напротив, полагал, что есть смысл публиковать наиболее характерные «хроникерские и хронические выдумки» о событиях в СССР, так как «в них подчас удачнее всего отражаются чаяния и вожделения белой эмиграции». Своеобразную точку в этой минидискуссии поставил заведующий отделом печати ЦК С.И. Гусев, решительно указавший: «Белогвардейское вранье не помещать»{92}. Нет необходимости пояснять, что в разряд «белогвардейского вранья» можно было при желании отнести любую информацию, противоречащую официальной.

Практически полный комплект «Сводок белоэмигрантской прессы» за 1927–1930 гг. сохранился в бывшем партийном архиве Свердловской области (г. Екатеринбург). Всего за этот период было выпущено 102 «сводки» (впрочем, многие номера оказывались сдвоенными). Они представляли собой тетрадку из 16–24 листов большого формата. На второй странице всех сводок печаталось «Постановление ЦК о порядке хранения и пользования сводками белоэмигрантской печати». Оно дословно гласило: «1. Хранить “сводку” должны лично товарищи, которым посылается сводка, или их доверенные лица (обязательно члены ВКП); сводку надлежит хранить в несгораемых шкафах. 2. Рассылаемые экземпляры сводки хранению не подлежат, а по истечению 3 месяцев подлежат сожжению по особому акту[12]. 3. Отдельные товарищи (члены ЦК, ЦКК, руководители центральных учреждений и т. п.), получающие сводку, могут за своей ответственностью знакомить с ее содержанием самый узкий круг товарищей — членов ВКП(б), коим это по роду их работы действительно необходимо. 4. Секретари ГК, ОК, крайкомов, областных] бюро ЦК и национальных] ЦК могут знакомить со сводкой только членов парткомов, членов соответствующих КК, редакторов газет и руководителей пропагандистских] групп ЦК»{93}.

В 1927 г. были разосланы 42 еженедельные сводки (об их общем количестве говорит то, что экземпляр, поступавший в 1927 г. в Уральский обком, имел номер 417, а в 1928 г. — 322), в 1928 г. — 28 сводок, в 1929 г. — 29 и, наконец, в 1930 г. — 3 сводки.

Главной темой сводок была ситуация в СССР и положение внутри самой эмиграции по материалам таких авторитетных газет, как «Возрождение», «Дни», «Последние новости», «Руль», «Социалистический вестник» и др.[13] Например, в сводке № 3–4 от 2 марта 1929 г. были воспроизведены, помимо прочего (по всей видимости, полностью), такие статьи, как «Настроения в России», «Комсомольские настроения», «Как понимают фашизм в России» из «Последних новостей» и передовая статья «Хлебные карточки» из «Возрождения»{94}. Важно отметить, что все номера газет, из которых были взяты статьи, вышли с 9 по 14 февраля; другими словами, весь цикл занимал не более двух недель.

Однако в марте 1930 г. издание сводок белоэмигрантской прессы было прекращено. Вместо них уже 12 марта вышел первый «Бюллетень заграничной печати». Подчеркивалось, что «для ознакомления руководящих кадров партии с освещением в заграничной печати положения СССР Секретариат ЦК ВКП(б) счел целесообразным издание Секретным отделом “Бюллетеня заграничной печати”. В бюллетене будет даваться обзор буржуазной, социал-демократической и белогвардейской (в т.ч. троцкистской) печати»{95}.

На первый взгляд, подобное изменение представлялось вполне логичным. Партийные работники, не владеющие за редким исключением иностранными языками, могли теперь знакомиться хотя бы с некоторыми материалами западной прессы. Однако на практике подобное изменение привело не к росту объективных представлений о внешнем мире и о самом СССР, а, скорее, к их сокращению. Действительно, количество изданий русского зарубежья было ограничено, и сводки позволяли довольно подробно представить их содержание; к тому же, общее настроение всех без исключения эмигрантских газет было в лучшем случае критическим по отношению к Советской власти. Зато безбрежный океан зарубежной прессы позволял найти любые статьи с любым «направлением» (не случайно сразу же в перечне использованных изданий появились коммунистические, а также никому не известные провинциальные газеты, где можно было найти публикации буквально на любой вкус, в том числе и об успехах социалистического строительства в СССР). Другими словами, бюллетени заграничной печати были на порядок более субъективными, чем сводки эмигрантской прессы.

В первом выпуске бюллетеня были представлены разделы «Общее положение СССР» (выдержки из статей «Тайме», «Роте Фане» и др.), «Положение в деревне» («Тайме», «Манчестер Гардиан», «Тан» и др.), «О советах» («Социалистический вестник», «Дни»), «Кампания против преследований религии» («Манчестер Гардиан», «Каррент Хистори», «Дэйли Геральд» и др.), «Внешнее положение СССР», «О Красной армии», «Разное». Подобные разделы (обычно, впрочем, их насчитывалось меньше) были и в последующих выпусках, но уже в пятом выпуске появились разделы «О положении в Индии» и о состоянии английской независимой рабочей партии.

В Свердловском архиве сохранились и засекреченные инструкции по выдаче «Бюллетеней заграничной печати» и списки получавших их лиц за 1933 г. Это секретарь горкома, заведующие отделами горкома (иногда их заместители), председатель горсовета — всего каждый номер читали 4–5 человек из многотысячной городской партийной организации. Бюллетени выдавались строго под расписку, в одной из инструкций, определявших порядок их выдачи, они красноречиво именовались «конспиративными материалами»{96}.

Постепенно подобные секретные обзоры и сводки «для служебного пользования» стали получать все большее распространение, однако их содержание все меньше отличалось от материалов, публикуемых официальной советской прессой. Так, в закрытых (они готовились ежедневно в количестве всего 24 экз.) информационных сводках Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС), в частности за май — июнь 1S35 г., основное место занимали краткие пересказы сообщений западной печати о различных проявлениях «кризиса капитализма» и нарастании революционных настроений, а также об успехах советской культуры. Лишь изредка встречались нейтральные сообщения о новостях культурной жизни на Западе. Никаких материалов, существенно дополнявших сообщения советской прессы или критически оценивавших советскую действительность, в данных сводках не было{97}.