Александр Яковлев - Король Абдель Азиз: создатель Саудовской Аравии Страница 8

Став главой своего государства, Абдель Азиз не забыл о том, скольким он и вся семья обязаны эмиру Кувейта. Вот почему, получив в феврале 1903 г. просьбу о помощи в отражении очередного набега Ибн Митаба на Кувейт, Абдель Азиз выступил в поход с войском в несколько тысяч человек. Кувейтскими войсками командовал старший сын эмира — Джабир ибн Мубарак. Во время длительной и ожесточённой битвы погибли сотни бойцов с обеих сторон. Спустя два месяца сам Ибн Митаб возглавил новый поход на эр-Рияд, но гарнизон под управлением эмира Абдель Рахмана выстоял. Шаммары вновь отступили. Больше они под стенами саудовской столицы не появлялись.

Счастье явно отвернулось от династии Рашидидов. В мае 1903 г. лорд Лэнсдоун заявил в палате лордов британского парламента, что «Британия не позволит никакой другой державе создать военно-морскую базу или крепость в заливе. Мы преисполнены решимости использовать все имеющиеся средства для того, чтобы не допустить этого». В ноябре-декабре 1903 г. в Персидский залив прибыла британская военно-морская эскадра из восьми кораблей. На флагманском корабле находился вице-король Индии Джордж Керзон, заявивший на приёме различных арабских правителей: «Мы находились здесь в заливе ранее любой другой державы, и потому Британское правительство утверждает здесь свою верховную власть». То была не просто «демонстрация флага», а явно выраженное желание превратить зону залива, а значит и Аравии в сферу исключительного влияния Великобритании. Препятствовать этому Стамбул был не в состоянии. Ибн Митаб понимал, что он всё более будет предоставлен самому себе.

В 1904 г. под власть Саудидов перешёл Анайза, крупный город в северном Неджде. Абдель Азиз писал об этом эмиру Кувейта: «С помощью Аллаха и с твоим содействием мы остановили наших верблюдов около Ушайзийи на рассвете. Мы остановились там, мы и жители Касима, которые были с нами целый день. Жители Анайзы, которые были вместе с нами, направили людей к своим друзьям, чтобы объявить о нашем приходе. Когда было 4 часа ночи, мы поднялись и вошли в Анайзу… После того, как мы совершили утреннюю молитву, мы послали против них Абдаллу ибн Джилюви с сотней воинов из эр-Рияда. Затем мы двинулись против Маджида, и когда он увидел наших всадников, Аллах отвёл свою руку от них и помог нам против них. Мы сломили их и убили из них 370 человек. Аллах вернул нам наших родственников из семьи Аль Сауд, которые были пленниками в их руках… Благодаря всемогущему Аллаху с нашей стороны были убиты лишь два бедуина… Клянусь Аллахом, с Маджидом ушло только 15 верблюдов и 7 лошадей. Всё остальное их войско и снаряжение мы захватили как трофеи с помощью Аллаха. Наше намерение — с благословения Аллаха быстро направиться к Бурайде, если желает Аллах».

Жители Бурайды первыми выразили верность Саудидам и готовность присягнуть Абдель Азизу. Пришлось, правда, два месяца повозиться с шаммарским гарнизоном, укрывшимся в цитадели. Саудовцы подвели подкоп под стену крепости и взрывом разрушили её. Лишь тогда 150 воинов, уже обессилевших от страшной жары и голода, сдались. Абдель Азиз согласился пропустить их с оружием на родину в Хаиль. «До скорой встречи!», — сказал он им.

Тем временем турецкие власти наконец осознали, что главную угрозу для них в Аравии представляет не эмир Мубарак, а молодой эмир Ибн Сауд. Турецкий отряд в 2 тысячи человек с 6 орудиями был отправлен не столько для спасения Ибн Митаба, сколько для разгрома мятежного эмира.

Накануне боевых действий, когда друг против друга стояли шаммарско-турецкие и саудовские войска, Абдель Азизу передали письмо от командующего турецким отрядом полковника Хасана Шукри. «Его величество великий халиф, — говорилось в письме, — узнал о смуте в стране Неджд и о том, что этой смутой водила иностранная рука. По этой причине он послал меня к вам, чтобы помешать кровопролитию и иностранному вмешательству в страну мусульман…»

Но такими словами нельзя было смутить Абдель Азиза. Что с того, что к нему обращаются от имени великого султана? Что с того, что турки исповедуют ислам, а англичане — христианство? Главное — это судьба арабов, населяющих Аравийский полуостров и желающих обрести самостоятельность. Ответ молодого эмира звучал твёрдо: «Мы не принимаем от вас совета и не признаём вашего владычества. Для тебя было бы лучше покинуть нашу землю, если ты не хочешь кровопролития. Если ты совершишь на нас нападение, то, несомненно, мы отнесёмся к тебе как к агрессору… Будь ты свободным и объективным человеком, то понял бы, что причина моего неповиновения — отсутствие доверия к вам…»

Уверенность и решительность Абдель Азиза объяснялась ещё и тем, что ему удалось завоевать симпатии и доверие британского политического агента в Персидском заливе майора Перси Кокса, выполнявшего функции главы разведывательной службы и военно-дипломатического координатора. Англичане долго присматривались к слишком молодому «аравийскому авантюристу», пока его отец, эмир Абдель Рахман не вступил в контакт с российским консулом в Бушире. А в марте 1903 г. залив посетили русский корабль «Боярин» и французский «Инфернэ». Русские офицеры нанесли несколько визитов Абдель Азизу, расспрашивали его о недавних победах над Рашидидами, о которых известно в России. Абдель Азиз с братьями Мухаммедом и Саадом совершил ответный визит на русский корабль, где капитан Сарычев приветствовал «сильного эмира», а тот говорил, что скоро вся Аравия будет в его руках… Это тут же стало известно в Дели и Лондоне. Британская сторона страшилась появления России в районе залива, и потому вопрос об установлении прочных связей с саудовским эмиром был решён Керзоном положительно.

Глава II

Объединение Аравии

В государственной жизни опасны не только неудачи, слишком большие успехи также могут вызвать немалые осложнения. Исходя из этой мудрости, Абдель Азиз, после обретения полного господства в Неджде и фактического прекращения там влияния турок, неожиданно для многих направляет турецкому губернатору Басры письмо, составленное в самых почтительных выражениях, говорит о своей лояльности султану и даже просит субсидию, как верному вассалу Стамбула.

Расчёт был прост: следовало усыпить бдительность Абдул-Гамида, прикинуться простачком, который всего лишь воюет с эмирами, своими аравийскими соперниками, и ни на что большее не претендует. Хитрость — оружие слабых, а пока государство Саудидов оставалось слабым и было не в состоянии выдержать прямое столкновение с хотя и слабеющей, но ещё очень сильной Османской империей. Если же ему поверят и дадут денег — возьмём, деньги всегда нужны.

Порта схитрила в свою очередь: там сделали вид, что поверили Абдель Азизу, и изъявили желание помирить Саудидов с Рашидидами, однако для этого направили не дипломатов, а генерала Ахмеда Файзи-пашу с трёхтысячным войском и артиллерией. В январе 1905 г. турецкие солдаты вступили на землю Неджда и шли на эр-Рияд. К счастью, на руку саудовцам сыграло корыстолюбие Файзи-паши, который через подставных лиц купил для своей экспедиции вьючных животных по дешёвке, и те дохли безостановочно, что сильно замедляло продвижение войск. Однако на соединение с ним, со стороны Хиджаза, из Медины вышел другой отряд турецких войск численностью в 750 человек во главе с генералом Сидки-пашой. По получении этого известия Абдель Азиз растерялся. В дело вступил старый эмир.

В городе эль-Зубайре, находящемся в нескольких километрах от Басры в окружении вечно зелёных садов, Абдель Рахман встретился с губернатором Басры Ахмедом Мухлис-пашой. По желанию обеих сторон на встрече присутствовал эмир Мубарак. Хитрый лис сделал так, что его вынуждены были пригласить, потому что не мог же он допустить, чтобы помимо него происходила важнейшая перегруппировка сил в Аравии.

Абдель Рахман, конечно же, опасался гнева Порты, но он знал, что внутри страны активно действует тайная революционная организация «Единение и прогресс», участников которой в разговорах называли «младотурками» и власти крайне обеспокоены этим оппозиционным движением. В соседней Персии из года в год происходили волнения и народные бунты, которые могли перекинуться и в империю. Пока Абдул-Гамид жестоко подавлял любые враждебные его власти выступления, особенную известность получила резня сотен тысяч армян, но на штыках сидеть трудно… Вот почему старый эмир полагал, что Порта будет вынуждена смириться с возрождением государства Саудидов.

Так оно и оказалось. Мухлис-паша долго и важно разглагольствовал о могуществе и мудрости султана, который «признал» новую «провинцию» и назначил там своим управляющим его, эмира Абдель Рахмана, которого он хорошо помнит и на преданность которого рассчитывает. Касим должен был стать нейтральной зоной между владениями Саудидов и Рашидидов, для гарантирования его статуса Порта намеревалась разместить военные гарнизоны в Бурайде и Анайзе.