Геродот - Каллиопа (История, Книга 9) Страница 8

73. Среди афинян, говорят, прославился Софан, сын Евтихида из селения Декелеи, именно из тех декелейцев, которые совершили некогда, по рассказам самих афинян, подвиг, спасительный для них на вечные времена. Именно, когда встарь Тиндариды в поисках похищенной Елены с большой ратью вторглись в Аттическую землю и разорили селения, так как не знали, где скрыта Елена, тогда, по преданию, декелейцы (по другим же - сам Декел) с досады на буйное насилие Тесея и в страхе за всю Аттическую землю открыли все Тиндаридам и показали им дорогу в Афидны. А это селение предал Тиндаридам Титак, коренной житель этих мест. В награду за этот поступок декелейцы пользуются в Спарте (вплоть до сего дня) освобождением от налогов и правом на почетное место [во время праздников]. Даже еще во время войны, которая случилась много лет спустя после упомянутых событий у афинян с пелопоннесцами, лакедемоняне, опустошив остальную Аттику, пощадили Декелею48.

74. Из этого-то селения и происходил Софан, который отличился тогда в афинском войске. О нем существует двоякое предание. По одному рассказу, он носил на панцирном поясе прикрепленный медной цепью железный якорь. Якорь этот он всегда выбрасывал, подходя к неприятелю, чтобы нападающие враги не могли его сдвинуть с места в строю. Если же враги бежали, то он брал якорь и так преследовал их. Так гласит одно предание. По другому же рассказу, который расходится с первым, Софан носил знак якоря на своем постоянно вертящемся, всегда подвижном щите, а вовсе не настоящий железный якорь на поясе.

75. Софан совершил еще один славный подвиг: во время осады афинянами Эгины он вызвал на поединок аргосца Еврибата, победителя в пятиборье, и убил его. Впоследствии самого отважного Софана постигла печальная судьба: в войне за золотые копи49, будучи военачальником афинян вместе с Леагром, сыном Главкона, он пал при Дате от руки эдонян.

76. Когда эллины разбили варваров при Платеях, к ним добровольно явилась некая женщина, наложница перса Фарандата, сына Теаспия. Узнав о поражении персов и о победе эллинов, она вместе со своими служанками, надев множество золотых украшений и самые красивые одежды, которые у нее были, сошла с повозки и направилась пешком к лакедемонянам, бывшим в это время еще "на побоище свежем". Заметив, что всем руководит Павсаний (а имя его и род и раньше были ей хорошо известны, так как ей часто приходилось о нем слышать), женщина признала его за Павсания. Затем, обняв колени Павсания, она сказала вот что: "Царь Спарты! Избавь меня, просительницу, от плена и рабства. Ведь ты уже совершил многое, уничтожив этих людей, которые не почитают ни демонов, ни богов! Я - родом из Коса, дочь Гегеторида, сына Антагора. Силой похитили меня на Косе, и обладал мною этот перс". Павсаний же отвечал ей так: "Не бойся, женщина, так как просительнице [не причинят зла], если ты к тому же говоришь правду и ты действительно дочь Гегеторида из Коса, моего лучшего друга, гостеприимца в тех краях"50. Так он сказал и поручил ее попечению присутствовавших эфоров, а потом отослал на Эгину, куда она сама желала отправиться.

77. Тотчас после ухода этой женщины прибыли мантинейцы, когда с врагами все было уже кончено. Когда они узнали, что опоздали к битве, то весьма опечалились и объявили, что заслуживают наказания. Услышав о бегстве персов во главе с Артабазом, мантинейцы вызвались преследовать неприятелей до Фессалии. Однако лакедемоняне не позволили преследовать бегущих. Тогда мантинейцы возвратились назад в свою страну и изгнали своих военачальников. После мантинейцев пришли еще элейцы и так же, как мантинейцы, с огорчением вернулись домой. По возвращении они также изгнали своих военачальников. О мантинейцах и элейцах сказано достаточно.

78. В войске эгинцев при Платеях был некто Лампон, сын Пифея, один из самых знатных людей на Эгине. Он обратился к Павсанию с нечестивейшим предложением. Торопливо подбежав к Павсанию, Лампон сказал вот что: "Сын Клеомброта! Ты совершил подвиг небывалый, столь велик он и славен. Божество помогло тебе как спасителю Эллады стяжать величайшую славу среди всех эллинов, о которых мы знаем. Теперь тебе остается довершить остальное, чтобы слава твоя возросла еще больше и чтобы варвары впредь не осмелились творить такие беззакония эллинам. Ведь Мардоний и Ксеркс велели отрубить голову павшему при Фермопилах Леониду и пригвоздить к столбу. Если ныне ты воздашь тем же Мардонию, то за это тебя превознесут хвалами не только спартанцы, но и прочие эллины. Ведь пригвоздив к столбу Мардония, ты отомстишь за своего дядю Леонида".

79. Такими словами Лампон думал угодить Павсанию, а тот ответил ему так: "Друг-эгинец! Я ценю твою благосклонность и проницательность. Однако ты ошибся, дав свой добрый совет. Сперва ведь ты высоко превозносишь меня, мой родной город и мой подвиг, а затем низвергаешь меня во прах: ты советуешь мне осквернить покойника, и если я это сделаю, то моя слава, как ты думаешь, возрастет. А так поступать приличествует скорее варварам, чем эллинам, и за это-то мы их и порицаем. Такой ценой я вовсе не желаю купить одобрения эгинцев и тех, кому подобные предложения по душе. С меня довольно и похвал лакедемонян за то, что я поступаю и говорю справедливо и честно. Что до Леонида, отомстить за которого ты призываешь, то он, мне думается, вполне отомщен. Он сам вместе со всеми остальными павшими при Фермопилах почтен бесчисленным множеством душ убитых здесь врагов. А ты впредь не являйся ко мне с подобными предложениями и будь благодарен, что на сей раз это тебе сошло благополучно".

80. Услышав такой ответ, Лампон удалился, а Павсаний велел глашатаю объявить, чтобы никто не смел присваивать себе добычи, и приказал илотам снести сокровища в одно место. Илоты же рассеялись по персидскому стану и нашли шатры, убранные золотом и серебром, позолоченные и посеребренные ложа, золотые сосуды для смешения вина, чаши и другие питьевые сосуды. На повозках они отыскали мешки с золотыми и серебряными котлами. С павших врагов они снимали запястья, ожерелья и золотые мечи, а на пестрые вышитые одеяния варваров никто даже и не обращал внимания. Илоты похищали много драгоценностей и затем продавали эгинцам, но много добра им пришлось все-таки сдать, так как его невозможно было спрятать. Отсюда-то и происходит великое богатство эгинцев, которые покупали у илотов золото [и платили за него], как будто это была медь.

81. Когда добыча была собрана, эллины отделили десятую часть дельфийскому богу. Из этой десятины был [сделан и] посвящен золотой треножник, который стоит в Дельфах на трехглавой медной змее непосредственно у алтаря51. И олимпийскому богу они отделили десятую часть добычи, из которой [сделали и] посвятили медную статую Зевса в 10 локтей высоты, а также и истмийскому богу, [отделив десятую часть], посвятили медную статую Посейдона в 7 локтей высоты. После этого распределили [между собой] всю остальную добычу: персидских наложниц, золото, серебро, прочие ценности и вьючных животных. Каждый получил то, что ему подобало. А сколько дали сверх этого воинам, особо отличившимся при Платеях,- об этом мне никто не мог ничего сказать. Впрочем, как я думаю, им были даны [почетные дары]. Павсаний же получил всего вдесятеро больше: женщин, коней, талантов, верблюдов, а также и других ценностей.

82. Передают еще вот что: после бегства из Эллады Ксеркс оставил Мардонию свою домашнюю утварь. Когда же Павсаний увидел шатер Мардония с золотой и серебряной утварью и пестрыми коврами, он приказал хлебопекам и поварам приготовить такой же обед, как они обычно готовили Мардонию. Те принялись выполнять приказание. Зрелище пышно устланных мягкими коврами золотых и серебряных ложей, золотых и серебряных столов с роскошно приготовленным обедом и всего этого великолепия и роскоши яств привело Павсания в изумление. В шутку он приказал своим слугам приготовить так же и лаконский обед. Разница между обоими обедами оказалась большая, и Павсаний, засмеявшись, велел пригласить эллинских военачальников. Когда те собрались, Павсаний, указывая им на оба обеда, сказал: "Эллины! Я собрал вас, чтобы показать безрассудство этого предводителя мидян, который живет в такой роскоши и все-таки пришел к нам, чтобы отнять наши жалкие крохи". Это, как говорят, были слова Павсания эллинским военачальникам.

83. После этого платейцы находили еще много ящиков с золотом, серебром и другими драгоценностями. Впоследствии, когда платейцы собрали кости в одну кучу, на скелетах павших обнаружили вот что: нашли череп без единого шва, состоящий из одной кости; отыскали также челюсть, именно верхнюю, со сросшимися зубами: все резцы и коренные зубы состояли сплошь из одной кости. Кроме того, были найдены кости человека ростом в 50 локтей.

84. Тело Мардония на другой день после битвы исчезло. Кто его похитил, я точно сказать не могу. Я слышал, правда, про многих людей из разных городов, будто они предали земле прах Мардония, и знаю, что за это они получили богатые дары от сына Мардония Артонтеса. Но кто именно из них тайно похитил и похоронил тело Мардония - этого я точно узнать не мог. Ходит, впрочем, слух, что это был Дионисофан из Эфеса. Во всяком случае Мардоний был погребен тайно.