Михаил Пазин - Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон Страница 8

По всем статьям русской царицей должна была стать старшая сестра двух братьев, Софья. На ее стороне был клан Милославских и клан Голицыных, однако ее кандидатура даже не рассматривалась — общественность еще не была готова к тому, чтобы Россией правила женщина. Хотя потом, через 36 лет, та же самая общественность с радостью вручит власть потаскухе Екатерине I. Но в то время это было невозможно, и Софья сама решила взять власть.

Однако первый удар нанесли Нарышкины. Еще не успели похоронить царя Федора, как патриарх Иоаким (тот самый, кого подозревали в отцовстве Петра), вышел на Красное крыльцо и спросил у собравшейся толпы — кого бы они хотели иметь царем: Ивана или Петра? Растворившиеся в толпе сторонники клана Нарышкиных, под одеждой которых были надеты кольчуги и панцири, выкрикнули Петра. Тех, кто голосовал за Ивана, безжалостно резали ножами. В итоге выбрали царем Петра. Это абсолютно незаконное избрание царя, без созыва Земского собора, сразу же вызвало сопротивление. Никакой законной силы вопли толпы иметь не могли. Мало ли кто что кричит? Без решения Земского собора (а Земский собор был в России аналогом парламента в Англии) избрание царем Петра было абсолютно нелегитимным. И стрельцы взбунтовались. (Стрельцы были в то время нечто вроде русской гвардии в XVIII–XIX веках — сладко ели, мягко спали, болтали и активно участвовали во всех околокремлевских интригах, то есть занимались политикой.) Часть из них считала, что «медведиха» Наталья Нарышкина отравила царя Федора, и высказывала мнение, что надо бы «уходить до смерти медведиху и медвежонка», то есть Петра. Другая часть, напротив, хотела на царство Петра, потому что «с Ивана толку нет». Одновременно и те, и другие толком не знали, кому подчиняться после смерти законного царя Федора. Стрелецкие страсти подогревались враждующими кланами Милославских и Нарышкиных. Ситуация накалилась до предела.

Второй удар нанес клан Милославских. 15 мая 1682 года, то есть через три недели после кончины царя Федора, гонцы Милославских разнесли по стрелецким слободам ложную весть — якобы Нарышкины задушили царевича Ивана. Разъяренные служивые ворвались в Кремль и начали искать «изменников». Для разрядки напряженности на крыльцо вышла царица Наталья Нарышкина с двумя детьми — Иваном и Петром, чтобы показать, что оба они живы. Стрельцы растерялись, но тут вперед вышел боярин Михаил Долгорукий, накинулся на стрельцов с бранью и криками и потребовал от них под страхом смертной казни вернуться в свои слободы. Те, конечно, не стерпели и задали ему резонный вопрос: «А ты с колокольни не летал? А ты это видел?», показывая ему бердыши. Долгорукого схватили и бросили на подставленные снизу копья. В итоге стрельцы взбунтовались; началась кровавая неразбериха. Погибло много видных людей, в том числе Артамон Матвеев, боярин Ромодановский, Федор Салтыков, отец Михаила Долгорукого, врач фон Гаден и Иван Нарышкин (о них мы уже писали) и другие виновные и вовсе невинные лица.

Наконец, 23 мая 1682 года собрали Земский собор, на котором пришли к компромиссу — Ивана, как старшего, избрали «первым царем», а Петра «вторым». Правительницей же государства была поставлена Софья. Заметим, что Софью поставили именно правительницей, а не регентшей до совершеннолетия Ивана и Петра. Никакими сроками ее полномочия не ограничивались, и юридическая формула, по которой дети Алексея Михайловича получили власть, была как бы вечной, но шаткой.

Итак, с 1682 по 1689 год Софья стала править одна. Фактически впервые в русской истории у руля государства стала женщина! Управлять страной ей помогал верный Василий Голицын. По сути, он стал ее первым министром.

Петра вместе с его матерью Натальей Кирилловной Нарышкиной отправили с глаз долой в подмосковное сельцо Преображенское, а вход в сени Ивана заложили дровами. По другой версии, Иван сам, отправившись в нужник, нечаянно задел поленницу дров, которая, рухнув, завалила дверь в это заведение. «Первый» царь просидел там несколько часов, не подавая голоса, пока его не кинулись искать ближние бояре. Так или иначе, ни Петр, ни Иван, государственных дел не касались.

Чтобы закрепить свое положение, по инициативе Софьи Ивана — «первого царя» женят на Прасковье Салтыковой. Надеясь на рождение наследника, Софья, осознавая шаткость своего положения, намеревалась продлить свое правление еще на неопределенное число лет.

Характеристику Софье мы уже дали — это была грамотная, образованная, властолюбивая и честолюбивая женщина. А кем же был ее избранник Василий Голицын? Он родился в 1643 году и был представителем влиятельного клана Голицыных из рода Гедиминовичей. Получил прекрасное домашнее образование, владел немецким, греческим, польским и латинскими языками. В 15 лет поступил чашником на придворную службу и вскоре достиг боярского звания. Выдвинулся при царе Федоре Алексеевиче, был пожалован многочисленными крестьянскими дворами. Был послан начальником войска на Украину для сбережения городов от прихода «турского салтана». Участвовал в Чигиринских походах.

В его московском доме, по замечанию иноземцев, «убранном на иностранный лад, всегда ждала их гостеприимная встреча, тоже по-европейски». Василий Голицын собрал богатейшую библиотеку на русском и иностранных языках. Иностранцы в своих записках называли его «великим мужем», а польский посланник де ла Невилль назвал его даже «мужем великим, словно восставшим из хроник древних римлян». Французский посланник отзывался о нем так: «Этот князь Голицын, бесспорно, один из искуснейших людей, какие когда-либо были в Московии, которую он хотел поднять до уровня европейских держав. Он хорошо говорит по латыни и весьма любит беседу с иностранцами, не заставляя их пить, да и сам не пьет водки, а находит удовольствие только в беседе».

Сам князь, начитанный в богословии, истории, философии, астрономии, медицине, был любезным и гостеприимным хозяином. Он умел поддерживать беседу и внимательно выслушивать собеседника. Переговоры с иностранными дипломатами велись в богато украшенных залах. Встречи послов, церемонии вручения верительных грамот поражали блеском и продуманно демонстрировали богатство и мощь России. Сам Василий Голицын ни в чем не хотел уступать первым лицам могущественнейших государств — ни во внешнем виде, ни в обращении. Его гардероб состоял из более чем ста костюмов, сшитых из дорогих тканей, украшенных алмазами, рубинами, изумрудами, вышитых жемчугом, вытканных золотым и серебряным шитьем.

В общем, это был образованнейший и смелый человек, красавец, одаренный немалыми государственными способностями. Неудивительно, что в свои фавориты Софья выбрала именно его. Почти сразу же он был назначен главой Посольского приказа. Поставить Голицына во главе внешнеполитического ведомства было крайне разумным ходом. Независимо от того, действовала ли Софья по наитию, унаследовав от своего отца умение разбираться в людях, или чисто по-женски осыпала милостями своего любовника, это выбор был совершенно правильный.

После долгого затворничества в душных кремлевских теремах 24-летняя царевна со всем пылом души отдалась красивому, умному, европейски образованному и обходительному мужчине, опытному не только в военных или приказных делах. Самому Василию в ту пору было 38 лет. Софья обладала пылким и страстным темпераментом, но еще не познала сладости любви. Теперь ее ум и сердце проснулись. С безумной смелостью она бросилась в водоворот жизни и отдалась подхватившей ее волне. Она любила! И жаждала власти. Она втянула в борьбу человека, без любви которого любой успех не дал бы ей удовлетворения.

Итак, Софье 25 лет, а Голицыну — 38. Их личные отношения сложились не ранее 1678 года. Кто был инициатором их любовных отношений? Несомненно, Софья. В многочисленных источниках мы читаем — «любовник Софьи», «фаворит Софьи», «галант Софьи», «куртизан Софьи», но никогда не «любовница Голицына Софья». Как известно, мужчин выбирают женщины, хотя им и кажется обратное. А может, инициатором их связи был все же Голицын? Ведь обратил же он внимание царя Федора на то, чтобы в сиделки взять именно Софью? Наверняка она ему понравилась. Василий на то время был уже женат, но жена, постылая богомолка, его явно не устраивала. С нею ему, европейски образованному человеку, было неинтересно, даже поговорить не о чем. Их ничего, кроме церковного брака, не связывало, даже детей у них не было. А тут, молодая, красивая, привлекательная женщина, да еще и царских кровей! Несомненно, Голицыну это обстоятельство льстило. А может, их симпатия была взаимной? Вероятнее всего.

О характере их взаимоотношений говорить трудно, так как о том, что любовником Софьи был Голицын, мы знаем лишь из записок современников. И больше ничего, никаких подробностей. Сохранились лишь два интимных письма царевны к Голицыну; необычайно пылких и исполненных любви: «Свет мой Васенька», «увижу тебя в объятиях своих» — это, несомненно, писала влюбленная женщина. Вот отрывок из второго письма: «Брела я из Воздвиженска, а от тебя отписка о боях, я не помню, как взошла, чла, идучи…». То есть она идет в Троицу на богомолье пешком, по дороге получила от Василия письмо, развернула его и на ходу читает. И даже не помнила, как пришла в монастырь, думая о Голицыне. Вот она, настоящая любовь… Кажется, Софья даже писала Голицыну любовные стихи! Вот так женщина! Представляете, не он ей, а она ему! Прямо как в песне поется: «Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую!»