Евгений Кукаркин - Моя жена - всевидящая Страница 8

Катя насмешливо встречает меня у домика, который нам выделили на станции.

- Ну что там сказала инспекция?

- Ничего. Он проигнорировал все моим доводы и сослался при этом на соответствующие инструкции.

- Не беспокойся, он академиком не будет никогда.

- Одно это утешает, - и тут я спохватываюсь. - Никак в будущее его заглянула?

- Так, мимоходом прошлась. К тебе пришло письмо и знаешь от кого? От Ярцева. Ты меня извини, я не выдержала, прочитала.

- Не извиню, читаешь чужие письма...

- Ладно, ладно, я его не вскрывала, так прочла.

- Ну вот... От тебя ничего не скрыть, как что, так сразу пользуешься своим преимуществом. Так что там пишет мой бывший сослуживец?

- Что скоро приедет к нам в гости.

- Ух, ты. Ай да Ярцев, вот молодец.

- Он пишет, что кончил геологический институт, его направили во ВНИГРИ и первую свою командировку, выпросился у начальства в геологическую партию на Алтай.

- Встретим, не ударим лицом в грязь?

- Не ударим.

В домике запищала дочка.

- Чего она?

- Не может жить без коллектива.

Мы открываем двери. У косяка стоит двухгодовалое чудо, с полными слез глазами. Я опускаюсь перед ним на колени.

- Ты чего?

Она делает уверенный шаг и обхватывает мою голову.

- Слава богу, нашли друг друга, - слышен сзади насмешливый голос Кати.

Я сижу за столом и пишу письма. Катя, вымыла посуду и села напротив.

- Кому пишешь?

- Академику Легостаев.

- Думаешь его убедить?

- Надеюсь. Вот ты, знаешь наше будущее, скажи я правильно действую? У меня на душе очень тревожно, такое предчувствие, что случиться беда.

Она кивает головой.

- Ты прав.

- И когда это случиться?

- Через два года.

- Здесь будет сильное землетрясение?

- Очень.

- Людей погибнет много?

- Много. Давай лучше не будем об этом сейчас.

Вот так всегда. Как только я залезаю в будущее, она сразу закругляет разговор. Кратко скажет главное и все... Хоть и на этом, спасибо.

- Пожалуйста, - вдруг ответила на мои мысли Катя.

- Ах ты, вредина.

Я вскакиваю, хватаю ее в охапку и несу в нашу маленькую спальню.

- Тише, Машу разбудишь?

Прошло пол года. К нам на сейсмическую станцию неожиданно пожаловал академик Легостаев. В наш домик ввалился огромный человек в тулупе и барашковой шапке, без стеснения он вытряс на пол снег с одежды.

- Вы Ковалев?

- Я.

- Ага. В принципе я вас таким и предполагал. Я, Легостаев.

- Тогда я по прежнему Ковалев.

- Ну-ну, шутник еще к тому же. Дайте чайку, замерз совсем, да покрепче.

- Катя, - кричу я в дверь, - поставь чайку, к нам гости.

- Сейчас, - слышится за дверью.

Академик скидывает тулуп и шапку на стул.

- Куда можно пройти?

Я киваю на дверь в нашу гостинную-кабинет. Громадный человек проходит туда и присаживается на табуретку у замерзшего окна.

- Что у вас такое происходит, маленький паникер? - снисходительно спросил он.

- Наступают большие неприятности...

- По службе?

- По существу.

- Это как?

- Сейчас выпьете чайку, я вас на станцию сведу и все покажу.

- Хорошо. Прежде чем пойти, скажите мне, откуда вы взяли, что возможны 10-12 бальные землетрясения в Саянах с цикличностью 150, плюс - минус пять лет.

Читал все таки мое письмо к нему и видно встревожился. Ну что же, начнем...

- Из документов. Вот смотрите.

Я вытаскиваю из стола кипу бумаг, старых рукописей и свитков.

- Что это?

- Я списался с Улан-Баторскими центром изучения земли и Урумчинской сейсмической станцией в Китае. Они прислали мне выписки и некоторые подлинники, изъятые из центральных архивов. Вот некоторые переводы. В 1681 году в районе реки Урунгу произошло землетрясение и по всей видимости колоссальное. Так писали донесение своему императору начальник провинции: "Горе постигло нас. Твои подданные Кир Ан Чи и Чжан Гао погибли со своими народами и городами в долине реки Урунгу от карающей руки богов. Там где были горы, теперь долины, где были поля с урожаем и водой теперь поднялись непреодолимые хребты. Река Урунгу изменила свое направление..." Вот запись 1828 года, это записка сборщика налогов начальнику провинции Урумчи: "... Мой господин ( это я перевел так, эти идиотские китайские иероглифы, они не позволили мне расшифровать письма подробно, поэтому я захватывал, только смысл) не только у вас, в вашем прекрасном городе шаталась земля и рушились дома. Произошло необычное событие между реками Ургнгу и Черный Иртыш (это приток нашего Иртыша в Китае). Земля раскололась и огромное озеро наполнило расщелину. Воинственные племена Чунь, пасшие здесь раньше скот, почти все погибли..." А это я получил из Монголии, они подтверждают эти события и сообщают, что у них есть свитки в западных монастырях, где говориться об землетрясении где-то в районе 1530 годов. Здесь правда сообщается о гибели монастырей, выбитых в скальных породах и росте новых гор.

- Интересно и кто тебе разрешил заниматься этой историей?

- А разве надо спрашивать разрешения на переписку?

- Этим должны заниматься люди, которым платят, чтобы они этим занимались. У меня в институте целый отдел таких. Ты думаешь мои не знают об этих землетрясениях? Наверняка знают.

- Вы неправильно поставили вопрос. Если ваши люди знают об этом, то какие выводы сделал ваш отдел, которым вы платите зарплату.

Академик косо смотрит на меня.

- Ну ты и штучка. Уверен, что они все учли, когда составляли карты сейсмического районирования.

В это время входит Катя с подносом и подает нам на стол две кружки чая. Легостаев, при виде Кати расплывается в улыбке.

- Вот и хозяйка. Здравствуйте, - он берет ее руку и целует кисть. - У вас такой занозистый муж, как вы его такого правильного терпите?

- Привыкла.

- А я еще нет. Так что вы мне еще скажите, молодой человек.

- Ваш отдел не все учел и не внес поправки в эти карты, от этого сейсмичность нашего района занижена и строительство города сделано с учетом этих документов.

- Вы меня достали, Ковалев. Сейчас уже 1985 год и как видите 150 лет прошло и ничего.

- Это сегодня ничего, а завтра будет хуже. Природа не всегда подчиняется строгим законам, поэтому пусть это будет 155, 160 лет, но землетрясение должно повториться.

- Хорошо, что у вас еще?

- Пойдемте на станцию.

- Сейчас выпью чай. Спасибо вам хозяюшка, очень хорошая заварка.

Академик неторопливо допивает кружку и мы идем в прихожую одеваться.

Несмотря на электрические нагреватели в подземелье прохладно. На столах бесчисленные самописцы вычерчивают дрожащие линии. Лаборантка Надя, одетая в ватник, склонилась над журналом и, высунув язык, старательно выводит запись.

- Все в порядке, Надя?

- Да, Сергей Михайлович.

- Что это? - недоумевает академик, вынырнув из-за моего плеча. Он разглядывает ленту.

- Это... комбинат.

- Что значит, комбинат?

- Он работает и все прокатные цеха так трясут землю, что даже через пять километров мы это фиксируем.

- Что вы мне хотели показать?

- Вот, смотрите. Это первые записи, когда еще не было комбината и города. Пятнадцать лет назад. Эти записи сделал мой предшественник...

- Вижу. Здесь все нормально.

- Это запись через пять лет.

- Ну и что? Вы же сами только что сказали, что цеха колеблют землю.

- Эта запись еще через пять лет.

Теперь Легостаев заинтересовался.

- Комбинат технологию не изменил?

- Нет, оборудование осталось старым?

- Странно, амплитуда колебаний уменьшилась.

- А вот последние записи.

- Та...а...к. здесь еще меньше. Если вычесть колебания цехов и сравнить с записью пятнадцатилетней давности, то выходит, что скорость продольных сейсмических волн упала...

- Да еще как. А это значит, что коэффициенты сравнений скоростей продольных и поперечных волн упали на 11- 13 процентов, зашкалили даже предельные 10 процентные значения.

Теперь я вижу как поменялось его лицо, скулы сжались и губы посинели.

- Как затишье перед бурей, - тихо говорит он. - Когда ты считаешь начнется подвижка?

- В следующем году.

- Из опыта знаю, эта штука срабатывает раньше. На Камчатке, такое состояние земли пол года, не меньше.

- Нет, здесь не Камчатка. Здесь другие условия и землетрясение будет выше 10 баллов.

- Мне бы вашу уверенность, молодой человек.

- Потом будет поздно, если не принять меры.

- Что у вас еще?

- Я там у ворот видел "волгу", она ваша?

- Да.

- Тогда поехали?

- Куда?

- На электростанцию.

Он уже не глыба, дышащая иронией, это вдруг похудевший, серьезный, задумчивый человек. Академик поднимается от стола и мы уходим из подземелья.

Река не вся замерзла. У плотины она дымится на морозе, с другой стороны, где спадает вода, туман над водой расплылся по котловану. Вдали дымят трубы города. Я и академик стоим на плотине и, стараясь заглушить шум воды, я громко рассказываю ему...

- Эта плотина сделана не по строительным нормам для этого района, здесь использован готовый проект северных рек. Такие плотины рассчитаны на 5 бальные колебания и обрушаться при землетрясении первыми. Но страшное даже не в этом. В 17 километрах от сюда, там в горах, где начинается Самгунь, находится озеро, оно по уровню выше этого места метров на 30 и емкостью... ну чуть поменьше залива Кара-Богаз . Если произойдет трагедия, то воды озера хлынут по Самгуни и сметут не только эту платину, но и пойдут туда, в город.