Гражданская Война в освещении П Н Милюкова - Мельгунов Сергей Петрович Страница 8

Историку Милюкову кажется совершенно фантастической с военной точки зрения идея восстановления "восточного фронта" для продолжения борьбы с Германией. Немецкую ориентацию он считает в то время настолько реальной, что склонен полагать, что только "непримиримая позиция Деникина привела в конце июня 1918 г. к полной перемене ситуации, которая до того момента складывалась, казалось, очень благоприятно для общего похода на Москву всех освободившихся от большевиков частей России" (ср. с вышеизложенным) .

Я здесь не критикую и не оцениваю позиций тех или иных политических деятелей эпохи, но совершенно ясно, что не одни правые вели переговоры с немцами (себя во всяком случае П. Н. Милюков не зачислял в лагерь консервативной русской общественности) и не одни реставрационные элементы (себя П. Н. Милюков зачисляет в ряды сторонников февральской революции) отстаивали идею диктатуры. Мало того, лично П. Н. Милюков, вопреки принятой в марте 1917 г. партией к.-д. республиканской программы и позднейшему решению Ц. К. партии о нейтралитете, в этом вопросе выдвинул в августе 1918 г. программу монархическую. Он действовал тогда последовательно для себя, входя в правый центр, который выделился из так называемого Московского Совещания Общественных Деятелей. В совет его {37} входил наряду со Струве, Шульгиным и Милюков. Надо напомнить, что еще в феврале 1918 г. Совет признал, что единственной формой правления в России может быть наследственно-конституционная монархия.

Позже Милюков, как общественный деятель, должен был признать свою немецкую ориентацию тактически ошибочной. В Яссах на совещании с посланниками от имени русской делегации Милюков, доказывая необходимость военной помощи со стороны союзников, развивал положение, что Германия, создавая ультра шовинистические самостийные течения на Украине, всегда препятствовала созданию там прочной государственности (см. статью Н. И. Астрова). Н. М. Могилянский - деятель, близкий к милюковской группе, - шел дальше и утверждал в своих воспоминаниях, что немцы сознательно поставили себе целью уничтожение русского офицерства на Украине ("Арх. Рус. Рев.", XI, 101). Стоит напомнить откровенное заявление Рорбаха ("Die Deutsche Politik" 1918) о том, что немцы поддерживают большевиков в целях разрушения Великороссии для устранения всякой возможности русской опасности в будущем. Немецкую политику надо направлять так, чтобы великорусские силы еще долгое время были парализованы. В книге "Россия на переломе" П. Н. Милюков держится, как видно, другой точки зрения, чем на Ясском совещании.

Оставив немецкую ориентацию, П. Н. Милюков отнюдь не отказался от идеи диктатуры, которую защищал на Ясском совещании общественных деятелей. Эта позиция была ошибочной с точки зрения Милюкова-историка - также думал в 1921 г. и Милюков-политик. "Я должен теперь признать - говорил Милюков на парижском совещании в мак 1921 г., - что левые были правы на Ясском совещании, когда они возражали против этого (сильной единоличной власти), а мы были неправы, хотя я и сам горячо защищал {38} этот пункт (В лице Добровольческой Армии Милюков на Ясском Совещании видел "высший вид диктатуры". Коалиционные соглашения, открывающие простор для демократии, неизбежно должны были, по мнению оратора, приводить к краху.). В этот именно момент произошел наш разрыв с левыми (А не в дни омского переворота.), с которыми мы до того продолжали быть в коалиции (Едва ли был в ней сам П. Н. Милюков.), а отстаивание нами тогда сохранения гражданской власти в руках главнокомандующего было, как оказалось впоследствии, объективной ошибкой"... Но дело в том, что задача истории прежде всего установить факт, а потом уже его расценивать. Факт остается фактом: Милюков в 1918 г. отстаивал "горячо" именно диктатуру и даже монархию.

Милюков в своей книге утверждает, что Добровольческая Армия постепенно проникалась монархическими чувствованиями. "Что же в этом только повинно реакционное влияние Добровольческих верхов?" - спрашивал я в своем отзыве на немецкое издание книги Милюкова. "Очевидно, Милюков-историк забывает то, чего не хочет вспоминать Милюков-политик. Это тот библейский обряд умовения рук, о котором по поводу позднейшего отношения к Особому Совещанию говорит в своем IV томе ген. Деникин". И неужели я не имел объективного права написать эти строки? В чем они расходятся с действительностью? П. Н. Милюкову в книге всемерно хочется показать, что участие партии к. - д. в "белом" движении, в правительстве ген. Деникина было участием только оппозиции. Автор возражает против установившейся легенды и говорит, что правые (?) кадеты, которые имели отношение к этому правительству, были лишь ширмой, которая должна была свидетельствовать о либерализме правительства и не пользовались серьезным {39} влиянием. (Ген. Врангель в своих воспоминаниях упрекает А. И. Деникина в противоположном. Деникин черпал своих сотрудников преимущественно из кругов "вашей либеральной общественности" ("Белое Дело", VI, 41). И не имел ли я вновь права написать в отзыве на немецкое издание: "Господствовал реакционный элемент. Пусть так. Но он ли всегда давал тон? Кто читал книгу проф. Соколова "Правительство генерала Деникина", книгу, представляющую собой как бы оправдание, не всегда согласится с тем, что единомышленники П. Н. Милюкова были только "либеральной ширмой" (Соколов считает, что его политические единомышленники дали "кадетскую форму" Деникинскому правительству). Сам. А. И. Деникин склонен утверждать, что Особое Совещание, пусть с уклоном в правое русло, было как бы коалицией двух политических направлений ("Очерки", IV, 204). Понятие "ширмы" не вяжется с ролью самого П. Н. Милюкова и, если уже предъявлять те или иные обвинения в реакционности к представителям "генеральской диктатуры", то еще в большей степени их можно предъявить к самому П. Н. Милюкову.

"Кризисом русского либерализма" назвал А. И. Деникин главу об упразднении Особого Совещания, и когда вы читаете протоколы парижского совещания членов Ц. К. партии к. - д. в 1921 г., вы действительно видите, что в годы гражданской войны партия пережила глубоки кризис. В ней не было ни единства, ни выдержанной линии - жизнь неудержимо влекла партию вправо. И историк не имеет права осветить положение вещей в том духе, как это сделал автор "России на переломе". Наиболее беспристрастными свидетелями будут сами лидеры этой партии. "Получилась различная тактика, различный образ действия" - говорил Н. И. Астров - в Киеве, в Одессе, в Екатеринодаре, в Омске, Париже, Лондоне. В Киеве кадеты организовали правых: "и со всей силой таланта доказывали, что носителями идеи {40} государственности, которую нужно спасти во что бы то ни стало, хотя бы с помощью немцев, являются только правые"...

Началось разногласие и в отдельных группах. Так, напр., екатеринодарская группа членов Ц. К. имела не менее трех течений. Та же группа оказалась в полном конфликте с ростовским местным комитетом... Под влиянием общих условий усиливается крен на правую сторону. .. Еще более резко ставил вопрос В. А. Оболенский: "В Добровольческий период борьбы партия не считалась с психологией народа, и сам П. Н. (Милюков) думал тогда, что можно создать власть при помощи германских штыков... В то время воспевалась военная диктатура, ее накликали и относились к ней, как к какой то самодовлеющей форме".

В истории П. Н. Милюков не рассказал того, что он отвечал своим критикам. Он признавал тогда, что в Киеве "с правыми мы действительно дружили на почве тогдашней немецкой ориентации". Дальше рисовалась такая концепция прошлого: отсутствие помощи союзников "помешало быстрому освобождению России от большевиков". "Если бы эта помощь была своевременно оказана - говорил Милюков - то цель была бы, вероятно, достигнута, т. е. освобождение совершилось бы таким путем - путем белых фронтов. При этом была бы в России консервативная реакция, хотя тогда мы думали иначе, думали, что будут сохранены остатки революции". П. Н. Милюков еще не боялся "политической реакции", считал ее временной, поэтому и поддерживал борьбу (На екатеринодарском партийном съезде в октябре 1918 г. П. Н. Милюков всячески предостерегал своих единомышленников от чрезмерных увлечений началами народовластия, ссылаясь на пережитое. Ему отвечал проф. Малиновский: уроки истории поучительны. Но из этих уроков нельзя делать выводы против демократической и парламентской республики (беру из газетного отчета того времени).).