Михаил Погодин - Древняя русская история до монгольского ига. Том 1 Страница 89

Король, между тем, принял изгнанника и со всеми полками пошел искать ему стола. Роман, не ожидавший такого оборота обстоятельств, увидел, что ему сопротивляться не под силу, и с дружиной бежал в свою отчину. Туда не пустил его брат, и он, отправив жену с галичанками к тестю в Овруч на Пинск, обратился к ляхам. Не найдя там успеха, пошел к Рюрику в Овруч с теми мужами, которые приводили его на княжение.

Король Бела, заняв Галич, не отдал его Владимиру, как обещал, а посадил сына Андрея. Несчастного же увел с собой назад и заточил в башне с женой.

Роман, между тем, получив помощь от Рюрика, с сыном его Ростиславом и воеводой Славном Борисовичем пошел на Галич. Передний отряд его хотел занять Пресненск. Жители затворились. Подоспевшие угры и галичане напали на отряд и разбили его. Роман, отпустив шурина, опять поехал к Казимиру, дяде по матери, искать помощи против брата, который не пускал его во Владимир. Но Казимир, тесть Всеволода, не мог дать ее, а дал другой дядя Мешко (Мечислав) Великопольский, и также без успеха. Только уже вследствие угрозы Рюриковой получил Роман свой Владимир, а брат отошел на старое место в Бельз.

Бела не надеялся удержать за собой Галич и предложил великому князю киевскому Святославу Всеволодовичу, с которым имел прежде какие-то сношения, прислать к нему сына. Святослав обрадовался возможности получить Галич и послал туда Глеба. Рюрику, его ревнивому союзнику, это было неприятно, и он, упрекая, помешал предприятию. Князья помирились и решили идти вместе на Галич. Митрополит ободрил их, сказав: «Се иноплеменники заяли вашу отчину, и лепо было б вам потрудиться».

Они пошли, но не могли между собою согласиться в дележе: Святослав предлагал Рюрику Галич, а себе выговаривал всю Русскую землю около Киева, а Рюрик не хотел лишиться Русской земли и предлагал поделиться Галичем. Союзники должны были вернуться, и угры остались владеть Галичем (1189).

Там возникла третья сторона после русской и угорской: члены ее позвали Берладникова сына, скитальца, подобно отцу, жившего у Давыда в Смоленске. Испросившись у Давыда, он поспешил на родину, взял два города на Украйне и оттуда пошел к Галичу, следуя совету галицких мужей. Но другие, чьи сыновья и братья были у короля, крепко держались за королевича. Король прислал к нему сильную помощь, прослышав о замыслах русских князей. Королевич снова привел к присяге всех галичан, подозревая их в сговоре с Ростиславом Берладничем. «Правые целовали крест не ведаюче, а виноватые блюдучеся угров». Ростислав шел в полной уверенности, с малой дружиной, полагаясь на обещания галичан отступить от королевича при первой встрече. Этого не случилось. Спутники его, увидев лесть братьев своих, ушли. Дружина ему сказала: «Князь, ты видишь измену. Ступай прочь». Несчастный отвечал: «Братья! Вы знаете, на чем они крест мне целовали. Если они хотят теперь ловить головы моей, Бог им судья! Не хочу я блудить по чужой земле. Лучше сложить мне голову здесь, на своей отчине». Он бросился на противников. Угры и галичане окружили его, сбросили с коня и, сильно раненого, еле живого, унесли в Галич. Многие из галичан усовестились и хотели, отняв его у угров, приять на княжение. Угры, убоясь, приложили яд к ранам, и несчастный вскоре умер.

Так погиб благородный юноша, разделив судьбу отца и деда, насильственной смертью, лишенный своей законной отчины. Он был погребен в монастыре Св. Иоанна.

Распри у угров с галичанами не прерывались. Угры, испытывая беспрестанно вражду на себе, отвечали ею же и причиняли много зла галичанам, отнимали жен у мужей, насиловали, ставили коней в церкви и избы. Галичанам приходилось тяжко терпеть от иноплеменников (1189).

Между тем, Владимир успел бежать от короля. Ему поставлен был шатер на каменной скале, где держал его Бела с попадьей и двумя детьми. Ночью он изрезал шатер, свил веревки из холстины и спустился по ним вниз на землю. Двое из сторожей помогли Владимиру пробраться в Немецкую землю к императору (Фридриху Барбароссе). Император, узнав, что он племянник сильного суздальского князя, принял его с великой честью и любовью и, приставив своего мужа, послал в ляхи к Казимиру, чтобы тот добыл ему Галич. Владимир обещал платить ему дань по две тысячи гривен серебра в год. Казимир послал его со своим мужем Миклаем к галичанам. Галичане, выведенные из терпенья буйством угров, выгнали королевича Андрея (после двухлетнего господства) и приняли Владимира на Спасов день, 6 августа 1190 года.

Владимир, сев, наконец, на столе отца и деда, кажется, несколько образумился и исправился. Окруженный врагами и сомнительными друзьями, он решил искать себе опоры и защиты в великом князе суздальском Всеволоде Юрьевиче, своем дяде, который в то время слыл за сильнейшего государя на Руси и пользовался общим уважением. Он отправил посольство в Суздаль: «Отче господине, удержи Галич за мною, а я Божий и твой со всем Галичем, из твоей воли не выйду никогда». Всеволод суздальский оповестил всех князей и короля в ляхах и водил их к кресту, что они под сестричичем его Галича искать не будут.

Десять лет прожил Владимир с тех пор, княжа в Галиче спокойно. Страна, после всех своих тревог и волнений, успокоилась и отдохнула.

Владимир умер около 1200 года, и опять начались смятения, продолжавшиеся лет двадцать.

И достался все-таки Галич, хотя и под старость, Роману, который искал его уже почти двадцать лет, приступал к нему много раз и некоторое время владел. Елена, племянница его, княжившая в Кракове, дала ему помощь вместе с сыном своим Лестком. Роман быстрым движением занял Галич и жестоко, по сказаниям современного польского летописца Кадлубка, наказал своих противников и недоброжелателей, подверг их страшным казням. «Чтобы спокойно есть медовый сот, говорил он, надо задавить пчел».

На него выступил тесть, великий князь киевский Рюрик Ростиславич, который также давно зарился на Галич и питал злобу на Романа за его неблагодарность, за оскорбление дочери, которую он еще прежде (1197) бросил и хотел постричь. Может быть, подговаривали его сами галичане, выведенные из терпения жестокостями Романа.

Но между тем как Рюрик искал себе союзников и привел Ольговичей, чтобы идти вместе на Галич, Роман, упредив их, явился внезапно в Русской земле с полками галицкими и владимирскими. Черные клобуки, недовольные Рюриком, собравшись, вышли к нему навстречу. Из всех городов русских люди валили к нему толпами. Он подступил к Киеву. Киевляне отворили ему ворота Подольные, в Копыреве конце. Он послал к Рюрику и Ольговичам на гору сказать им, чтобы Рюрик шел во Вручий, а Ольговичи в Чернигов.

Те должны были согласиться, видя перед собой великую силу (1202).

На киевский стол Роман посадил Ингваря Ярославича, с согласия великого князя суздальского Всеволода, который, видно, еще прежде сошелся с ним, раздраженный против Рюрика.

Той же зимой (1203) Роман ходил, по просьбе императора Алексия Комнина, защитить империю от половцев, опустошавших Фракию. Роман взял вежи половецкие, освободил христианских пленников и захватил много добычи, к великой радости Русской земли и Греческой.

Но Рюрик не мог сидеть равнодушно во Вручем. Он нанял половцев и взял Киев, подвергшийся совершенному опустошению (1204). Не надеясь удержать великокняжеского стола, ушел он, однако же, к себе во Вручий. Туда явился Роман и старался отвести его от Ольговичей и от половцев, обещая исходатайствовать ему Киев. Рюрик поцеловал крест ему, великому князю Всеволоду и его детям (1204).

На следующий год ходатайствовал Роман перед великим князем Всеволодом и об Ольговичах.

Ничем нельзя объяснить этих действий Романа, кроме намерений его ударить всеми русскими силами на половцев, куда он за год проложил себе дорогу.

Поход этот был совершен на зиму (1204): Роман галицкий, Рюрик киевский, Ярослав переяславский и другие князья приняли участие. Ольговичи отряжены были на литву, беспокоившую русские пределы своими набегами. Зима была лютая, и половцы были жестоко наказаны, потерпев великий урон. Русские князья возвратились с огромной добычей, гоня перед собой их многочисленные стада.

В Триполе был общий совет о волостях, по мере того, кто сколько пострадал за Русскую землю. Рюрик заспорил, и Роман вспылил. Будучи сильнее на ту пору всех прочих князей, стремительный, он не знал меры своему гневу — велел постричь Рюрика, его жену и дочь в монашество, а сыновей Ростислава и Владимира увел с собой в Галич.

(Они были отпущены вскоре, по ходатайству великого князя суздальского, который посадил Ростислава, своего зятя, в Киеве).

В это время прибыл к галицкому князю посол Иннокентия III, папы римского. Он старался доказать Роману превосходство латинской веры, но, опровергаемый Романом, искусным в богословских прениях, сказал ему, наконец, что папа может наделить его городами и сделать великим королем посредством меча Петрова. Роман, обнажив собственный меч свой, с гордостью отвечал: «Такой ли у папы? Пока он у меня при бедре, мне не нужно другого, и кровью беру я города, по примеру дедов, что размножили землю Русскую».