Александр Солженицын - Двести лет вместе. Часть вторая Страница 9

Да покрутишь головой и над Поалей-Цион. В начале же апреля собралась её всероссийская конференция – в Москве. С одной стороны, в её резолюциях было: собрать Всероссийский Еврейский Конгресс, обсудить проблему эмиграции в Палестину. С другой, в те же недели, на одесской конференции Поалей-Цион возглашалась непримиримая классовая программа: «Усилиями еврейской революционной демократии, несмотря на противодействие буржуазии справа и Бунда слева… Разрешение судеб еврейского народа вырвано из грязных рук «зажиточных и оседлых» евреев… Не допускайте буржуазные партии принести мусор старых порядков… Не давайте голоса лицемерам, которые не боролись, а коленопреклонённо вымаливали права для народа в приёмных министров-антисемитов… не верили в революционную деятельность масс». В апреле 1917 и произошёл раскол в партии: «Радикал-социалистическая» Поалей-Цион ушла к сионистам, откололась от основной «Социал-демократической» Поалей-Цион[141], которой в будущем предстояло вступить в Третий Интернационал[142].

Партия СЕРП тоже провела свою всероссийскую конференцию и на ней объединилась с сионистами-социалистами в одну «Объединённую еврейскую социалистическую рабочую партию» (ОЕСРП, или «Фарейникте»), рассталась с территориальными надеждами в пользу «экстерриториальной» еврейской нации», со своим сеймом и «национально-персональной» автономией. «ОЕСРП обратилась к Временному правительству с призывом декларировать равенство языков и учредить совет по делам национальностей», который, в частности, «финансировал бы еврейские школы и общественные учреждения». В то же время «Фарейникте» «тесно сотрудничала» с эсерами[143].

Однако «наиболее влиятельной политической силой в еврейской среде стало сионистское движение»[144]. Уже в первых числах марта в резолюции сионистского петроградского собрания стояло: «Русское еврейство призывается всемерно поддерживать Временное правительство, а также – к бодрой работе, сплочению и организации в интересах расцвета еврейской народной жизни в России и к национально-политическому возрождению еврейской нации в Палестине». Да ведь и как совпало, вдохновенно-исторически: именно в марте 1917 английские войска подходили к Иерусалиму! Уже 19 марта в воззвании одесских сионистов стояло: наступила «эпоха, когда государства перестраиваются на национальных началах. [А Россия – как раз наоборот. – А.С.] Горе нам, если мы упустим этот исторический момент». В апреле сионисты были сильно подкреплены публичным заявлением Якова Шиффа, что теперь – он тоже примыкает к сионизму, «объясняя свой поступок опасением за еврейскую ассимиляцию, которая может явиться результатом гражданского равноправия евреев в России. Он считает Палестину тем центром, откуда еврейская культура сможет распространить свои идеалы»[145]. В начале мая в зале петроградской Фондовой Биржи состоялся многолюдный сионистский митинг, с исполнением несколько раз сионистского гимна. А в конце мая в петроградской консерватории собралась и 7-я всероссийская сионистская конференция. На ней задачи сионистов формулировались так: «культурное возрождение еврейского народа»; «социальный переворот в экономическом укладе в смысле превращения народа лавочников и ремесленников в народ земледельцев и рабочих»; усилить эмиграцию в Палестину и «мобилизовать еврейский капитал для финансирования поселенческой деятельности». Обсуждался и план Жаботинского создать еврейский легион в составе британской армии, и план И. Трумпельдора «создать в России еврейскую армию, которая двинулась бы через Кавказ освобождать Эрец-Исраэль [землю Израиля] от турецкого господства». Два последних предложения были отвергнуты: Всемирная сионистская организация нейтральна в Мировой войне[146].

Эта же конференция постановила: на предстоящих выборах, муниципальных, затем в Учредительное Собрание, голосовать за партии «не правее народных социалистов», отказать в поддержке даже кадетам вроде Д. Пасманика, который потом жаловался: «Получалось нечто совершенно бессмысленное: как будто всё русское еврейство, со всей его крупной и мелкой буржуазией, – социалистично»[147]. Недоумение его более чем основательно.

Само собой, в начале апреля собрался в Петрограде, из 25 городов и всех университетов России, съезд студенческой сионистской организации «Геховер». Их решение: евреи страдали не для того, чтобы получить равноправие в России, а для возрождения еврейского народа в родной Палестине. И постановили теперь же в России формировать легионы для завоевания Палестины. – «Летом и осенью 1917 сионистское движение России продолжало крепнуть: в сентябре число его участников достигло 300 тысяч человек»[148].

Менее известно, что в 1917 и еврейские «ортодоксальные объединения пользовались значительной популярностью, уступая в этом лишь сионистам и опережая социалистические партии» (как на «выборах в руководящие советы реорганизованных еврейских общин»)[149].

Митинги («И в ненависти и в любви евреи слились с народной демократической Россией!»). Лекции («Еврейский вопрос и русская революция»). Общепетроградское (да и в других городах) «собрание евреев-учащихся средних учебных заведений» (сверх всеобщих гимназических собраний). В Петрограде же – Центральный орган еврейского студенчества (но Бунд и другие левые его не принимают). – Распались многие провинциальные комитеты «помощи жертвам войны» (еврейским беженцам и депортированным): «демократические элементы считают целесообразным сейчас заниматься более широкой общественной деятельностью». Однако к апрелю создаётся Центральный еврейский комитет для этой помощи. – В начале мая учреждён Еврейский Народный Союз – для объединения всех еврейских сил и для подготовки Всероссийского Еврейского Союза и выборов в Учредительное Собрание. В конце мая ещё другая попытка: Организационный комитет Еврейского Демократического Объединения созывает конференцию всех еврейских демократических групп России. Продолжает оживлённо обсуждаться вопрос о созыве Всероссийского Еврейского съезда (Бунд и тут отказывается: это не соответствует его программе; а сионисты хотят включить в программу съезда вопрос о Палестине – и теперь уже отвергают их); в июле в Петрограде – Всероссийская конференция по подготовке Еврейского съезда[150]; общественный момент и подъём разрешают Винаверу объявить там, что созрела идея единой еврейской нации, расселённой в разных странах, и положение евреев в Румынии или в Польше не может быть российским евреям безразлично. Намечают съезд на декабрь.

Какой энергичный разлив национальной активности! Даже в бурном кружении нашего Семнадцатого года – еврейская общественная и политическая деятельность выделяется своей многообразностью, напором, но и методичностью.

Яркое оживление деятельности развернулось и в еврейской культуре, и в здравоохранении, в них «период между февралём и ноябрём 1917 стал временем расцвета». Переведено в Петроград вдобавок к «Евреям России» издание «Еврейской недели», открылся «Петроград-Тогблат» на идише и соответственные издания ещё в других крупных городах. – Обществом Тарбут и Культур-лигой создаются «десятки детских садов, начальных и средних школ, педагогических училищ», соответственно на иврите и на идише. В Киеве учреждается еврейская мужская гимназия. В апреле в Москве – 1-й Всероссийский съезд по делам еврейской культуры и школы, с призывом: содержать еврейские школы за счёт казны. – Съезд общества любителей еврейского языка и культуры. В Москве же начал работать театр «Габима» – «первый в мире профессиональный театр на иврите»[151], а в апреле – выставка евреев-художников. – В апреле же – конференция Общества охранения здоровья еврейского населения.

Всё это особенно впечатляет на фоне общероссийской государственной, хозяйственной и культурной растерянности 1917 года.

Крупным событием в еврейской жизни в эти месяцы было – разрешение евреям-юношам становиться офицерами российской армии. Это движение было широким: в апреле штаб Петроградского военного округа по гвардейским частям прямо распорядился: всех студентов иудейского вероисповедания безотлагательно отправить командирами частей в подготовительный учебный батальон в Нижнем Новгороде, для дальнейшего направления в училища[152], – то есть почти массово продвигать молодых евреев в офицеры. «Уже в начале июня 1917 в Константиновском военном училище (Киев) был произведен в офицеры 131 еврей, окончивший в ускоренном порядке курс училища; в Одессе летом 1917 офицерские звания получили 160 евреев-юнкеров»[153]. В июне по России произведено в прапорщики 2600 евреев.