Игорь Морозов - Забавы вокруг печки. Русские народные традиции в играх Страница 9

Тут Степа опять осмелел, духу набрался да у деда Власа спрашивает: «Скажи, дедушка, а откуда солнышко взялось, и месяц на небе, и звездочки?» — «Откудова солнышко, спрашиваешь? — примолк дедушка, призадумался, головой потряхивает, будто что вспомнить хочет. — А есть такой стих старинный, Степушко, вот послушай- его еще деды-прадеды наши пели как от своих дедов-прадедов слыхивали:

— Со востоцьней со стороноцьки,Со востоцьней, со полуденной,Подымаласе туця грозная,Туця грозная, не милослива.Що из этой туци грозныйВыпадала книга ГолубинаяПосреди поля СарацинскогоДа на ту на гору на ФаворскуюПодле каменя да Алатыря.Да не мала книга, не великая:В ширину она да сорока локтей,В вышину она да вся коса сажень.Как на то на диво-то предивноеДа на ту на гору на ФаворскуюСоезжалисе цари все да царевици,Собирались короли все королевици,Во единой круг становилисе,Меж собой-то они думу думали:— А и хто ету книгу да цитать будёт,А и хто ш ету книгу урозуметь смогёт?Нихто к книге той не приступитсе,Нихто к Божией не пришатнитсе.Говорив тут святой Володимир-князь,Володимир-князь Володимировиць: —Уж ты ой еси, хитрой-мудрой цярь,Хитрой-мудрой цярь Давид Оксёевиць,Ты возьми-ко книгу на белы руки,Ты цитай ее да из доски в доскуРосскажи ты нам про весь белой свет,Про все мудрости про Господний.Отвецяв ему хитрой-мудрой цярь,Хитрой-мудрой цярь Давид Оксеевиць:— Уж ты ой еси, Володимир-князь,Володимир-князь Володимировиць,На руках ту книгу не удёржать мне будёт,На ногах-то с книгой не устоять мне будёт,Из доски в доску не процитать мне будёт!Подходив ко книге хитрой-мудрой цярь,Сам премудрой цярь Давид Оксеевиць.Как до Божьей книги он доступаетсе,Сама книга-та роскрываетсе,Що в ней писано возглашаетсе.Да цитав он книгу ровно три года,Процитав из книги да ровно три листа.Тут спросив его Володимир-князь,Володимир-князь Володимировиць:— Уж ты ой еси сам премудрой цярь,Хитрой-мудрой цярь Давид Оксеевиць,Росскажи ты нам дела Божии:От цёго пошов да вольней белой свет?От цёго зацелась мать-сыра земля?От цёго вырос бел-горюч камень?От цёго текут в море рецюшки?От цёго у нас да солнце красноё?От цёго взелись ноци тёмные?От цёго зацялся да млад-светёл месець?От цёго дуют ветры буйные?От цёго идет цястый дождицек?От цёго пошло небо синеё?От цёго взелись звёзды цястые?От цёго у нас да зори ясные?Тут ответ дёржав хитрой-мудрой цярь,Сам премудрой цярь Давид Оксеевиць:— У нас белой свет да от Господа,Самого Христа, цяря небесного.Мать-сыра земля — от телес Его,Бел-горюч камень — от крепких костей,А от кровь-руды — вольны рецюшки.Солнце красное — от лиця Его,Ноци тёмные — все от тёмецькя.Млад-светёл месець — из бровей Божьих,Ветры буйныё — от воздыханьиця,Цястый дождицек — Божьи слёзоньки.Небо синеё, неоглядноё —Всё из риз светых Христа-Господа,А как ризы те драгоценныеС золотой парцёй, дробным жемцюжком,На них вышиты звезды цястые,По утрам от них — зори ясные.

А Катя маленькая уж ждет не дождется, когда дедушка стих до конца доведет, больно хочется ей поскорее дедушку спросить: «Деда, а божьи коровки откуда взялись?»

«А ты видела, когда дождь собирается, так божьи-те коровушки все в воздух вздымаются, на небо летят, своих детушек спасать? Про то есть вот какая история.

Коли в одночасье и дождик идет, и солнышко светит, то говорят, будто на небе пожар случился. Старые люди сказывали, что еще деды их от дедов своих слыхивали, будто давным-давно, в стародавние времена, была у Бога жена любимая, ненаглядная. Звали ее Марьюшка. Жили они поживали, добро наживали. И нажили они много детушек. Сам Господь Бог из дому часто отлучался, чтобы дела земные да небесные рядить, суды править, а Марьюшке строго-настрого заказывал из дома выходить. И вот повадился к Марьюшке Сатана в гости ходить, чай пить, пирогами закусывать. Сам чай пьет, да все про дворцы свои подземные рассказывает, про палаты из золота да камней драгоценных, да Марьюшку в гости заманивает. Сатана-тот хитрющий был, всё добрым человеком прикидывался, вот и поверила ему Марьюшка. Слушала она, слушала его сказки да присказки, и захотелось ей хоть одним глазком на дворцы диковинные посмотреть, на палаты золоченые полюбоваться.

Посадил ее Сатана к себе в карету, чтобы, дескать, круг дома объехать, небо да землю посмотреть. А только села она к нему, Сатана дверцу-ту захлопнул и давай лошадей погонять, да к своему дому их направлять. Закричали, запричитали тут ее деточки, стали по матушке сокрушаться, обратно домой звать. Спохватилась Марьюшка, захотела из кареты выйти, да двери заперты, нет ей ходу назад. Стала она слезами горючими обливаться, по своим детонькам убиваться. Услыхал ее сам Господь Бог, глянул из поднебесья, глянул второй, видит, а там карета сатанинская словно тучка по небу катится и Марьюшкины слезы из нее густым дождиком льются. Разгневался тут Господь Бог, пустил он огненну стрелу Сатане вдогонку, да не попал, пустил он другую, да промахнулся. Выхватил он тогда стрелу громовую да как пустит ее — по всему небу зарницы заполыхали, так что и дом Божий огнем-пламенем обняло. А карета-та вся вдребезги! Бросился Сатана от гнева Божьего в подземелья адские, в геенну огненную. А Марьюшка как услыхала, что ее детоньки в доме горящем плачут, обратилась малой букашечкой да и полетела детушек спасать. Всех из огня, из пламени вытащила, только сама обгорела — с тех пор у нее на крылышках черные подпалинки видны и зовут ее с тех пор Божьей коровушкой, потому как, говорят, обернулись Марьюшкины детушки тварями разными: кто лягушкой, кто мышью, кто ящеркой — небо-то прогорело, они с неба и попадали и по всей земле разбежались, по лесам, по полям, по болотам. Стали они плакать, у матушки есть-пить просить. Вот и кормит их Марьюшка своим молочком — рано-рано, с зарей, разливает по лугам и по травам молочко — Божью росу — малым детушкам своим на пропитание. Потому кто рано утром встает, да росой умывается, тот здоровым будет да крепким, и лицо у него будет белое, как Божье молочко.

А еще говорят, как лягушки в болоте начнут стрекотать, так это они дождя у отца своего, Господа Бога, просят. Потому змей да лягушек нельзя убивать, нето дождя не будет». Слушают ребятишки дедушку, слушают, да так за рассказами незаметно для них день и пройдет.

Если робятенки кому из взрослых будут досаждать, скоро ли говенье кончится, отец им скажет: «Вон на той неделе Сороки, а там и средокрестьё будет, ужо-тко я вам покажу как говиньё-то переломицца!» Челядёшка среды этой ждет не дождется: «Тять, а тять, скоро говиньё ломаться будет?» Вот срок подойдет — середина поста наступит. Отец с утра челядёшек и спрашивает: «Ну, дети, хотите послушать, как говиньё-то переломицца?» — «Хотим, тятя, хотим!» — «Ну дак полезайте под кузов-то!» Челядёшка скорей под корзину заберется, примостится, дыхание затаит: «Не слышно, тятя!» — «Погодите, погодите, сейчас услышите!» — сам наберет из кадки ковшик воды-холодянки, да на кузов сверху выльет. Тут такой визг поднимется, кузов трещит, ребятенки в стороны разбегаются. А тятя смеется: «Что, слышали, как говиньё переломилось — шуму-то, гулу-то!»

Кто постарше, те в этот день с утра пораньше по домам идут — хозяев со средокрестьем поздравлять. В каждом доме поют песенку:

— Половина поста преломилася,Вторая — за овин схоронилася,Третья треснет.Подай нам крестик!Не режь, не ломай,Лучше весь подавай!

А хозяева каждому гостю по «крестику» дают — так печенье называется, которое в этот день пекут. Оно с виду на крестик похоже, потому и название такое.

Мама в этот день с утра печет «цивилюшки» и «крестики». «Цивилюшки» — это такие маленькие булочки. Дети их возьмут, на столбиках изгороди разложат по одной, отойдут в сторонку и ждут. Чью «цивилюшку» первой какая-нибудь птица поклевать сядет, тот в этом году во всем первый будет. Взрослые девушки тоже иногда так ворожат: куда птица с «цивилюшкой» полетит, там и живет суженый-ряженый.

А в обед за столом мама всем по «крестику» раздает. В каждом крестике что-то запечено. Нужно крестик свой взять и на голове у себя разломить, а потом посмотреть, что там внутри находится. Коли монетка попадется — богато жить будешь, коль печинка (кусочек глины из печи) — печально, коль крестик из лучинок — будешь болеть или даже умрешь, коль зернышко — богатый урожай получишь (если хозяину этот крестик попадется) или хорошим крестьянином будешь (если челядёшке). Каждый свою долю другим показывает, все обсуждают, вместе радуются и горюют.