Александр Кобак - Исторические кладбища Санкт-Петербурга Страница 9

Уже к концу XIX в. число похороненных на Смоленском православном кладбище доходило до четырехсот тысяч человек. Территория несколько раз расширялась и достигла к 1860-м гг. ста восьмидесяти тысяч квадратных сажень (около 82 га).

Хоронили на Смоленском, в первую очередь, жителей Васильевского острова, но часто погребальные процессии направлялись сюда и из других частей города. По традиции здесь хоронили интеллигенцию: университетских профессоров, академиков, художников, артистов, писателей. Навсегда история этого кладбища связана с днем 10 августа 1921 г., когда Петроград провожал в последний путь Александра Блока… В грозном 1942 г. в далекой эвакуации Анна Ахматова вспоминала о Смоленском:

А все, кого я на земле застала,Вы, века прошлого дряхлеющий посев!

Вот здесь кончалось все: обеды у Донона,Интриги и чины, балет, текущий счет…На ветхом цоколе – дворянская коронаИ ржавый ангелок сухие слезы льет.

Близ другого берега Смоленки, на острове Голодай, с 1747 г. существовало кладбище «для разных вер чужестранных» жителей Петербурга, коих было в то время пять тысяч пятьсот шестьдесят два, т. е. около восьми процентов столичного населения[85]. Значительная часть иностранцев проживала на Васильевском острове. Кладбище называли Смоленским лютеранским евангелическим, но хоронили здесь и католиков, не имевших до середины XIX в. особого места погребения. В 1791 г. было учреждено поблизости Армянское кладбище, «на коем коллежский советник Лазарев желает построить для помещения и призрения бедных каменное жилище, а для погребения умирающих армян каменную небольшую церковь»[86].

Надгробие на Волковском православном кладбище

Кладбище у Волковой деревни было учреждено взамен закрытого Ямского. Место для него назначили на левом берегу Черной речки, в устье которой находился Невский монастырь. В начале XIX в. был прорыт Обводный канал, разорвавший эту речку; нижняя ее часть стала называться Монастыркой, а верхняя – Волковкой. Волковское кладбище было открыто к концу лета 1756 г. в том же году здесь похоронили почти девятьсот человек. К 1880-м гг. протяженность кладбищенских дорожек – «мостков» (их мостили от сырости досками) – достигала двенадцати верст, а численность погребенных приближалась к шестистам тысячам.

Первая деревянная церковь во имя Спаса Нерукотворного появилась на кладбище в 1759 г. Вместо нее в 1837–1842 гг. соорудили большой пятикупольный храм по проекту В. И. Беретти и Ф. И. Руска. В северо-западной части кладбища в 1777 г. освятили деревянную церковь Воскресения Христова, но через пять лет она сгорела. Каменную Воскресенскую церковь закончили к 1785 г. В начале XX в. на Волковском православном кладбище было пять церквей, богадельня для вдов и сирот придворного духовенства, начальная школа. Участок за Воскресенской церковью был известен как место погребения писателей, журналистов и общественных деятелей либерально-демократического направления. Дорожка, ведущая к могиле В. Г. Белинского (ум. 1848), в конце XIX в. получила вошедшее в историю русской интеллигенции название Литераторские мостки.

В 1772 г. на другом берегу р. Волковки появилось лютеранское кладбище, приписанное к Петропавловской кирхе на Невском проспекте. Тут же была и католическая дорожка. Как и на Смоленском, на Волковском лютеранском кладбище похоронено немало выдающихся людей: военных деятелей, путешественников, ученых, литераторов, творчество которых стало неотъемлемой частью отечественной культуры.

Волковское лютеранское кладбище

Через пять лет вблизи лютеранского кладбища получили место для погребения федосеевцы – наиболее многочисленная и богатая в столице община старообрядцев-беспоповцев. Еще одно отделение Волковского кладбища образовалось в 1799 г., когда часть старообрядческого кладбища перешла к единоверцам, которых активно поддерживал Павел I. Две церкви действовали на единоверческом отделении, федосеевский храм с богадельней – на старообрядческом. Наконец, в 1802 г. лютеранская община выделила небольшой участок земли для устройства еврейского кладбища. Таким образом, Волковское кладбище превратилось в огромный массив, включавший некрополи разных исповеданий.

Склеп М. Руска на Волковском лютеранском кладбище

По мере развития Волковских и Смоленских кладбищ, ставших основными для всего города, были окончательно закрыты старые кладбища при приходских церквах. В 1756 г. вновь поступило распоряжение старые кладбища «засыпать землей и песком и утрамбовать на пол-аршина»[87]. К концу столетия некоторые участки старых кладбищ (Сампсониевского, Вознесенского) продали в частное владение.

Дом омовения и отпевания на Еврейском кладбище

Среди петербургских кладбищ XVIII в. есть такие, о существовании которых известно лишь по отдельным упоминаниям. Близ Сампсониевской церкви находилось основанное в 1738 г. греческое кладбище, время упразднения которого неизвестно. Карповское кладбище на Аптекарском острове, около впадения р. Карповки в Малую Невку, собирались устроить в 1738 г. Однако часовня на нем была возведена лишь в 1794 г., и позже кладбище приписали к Петропавловскому собору. В начале XX в. это место стало застраиваться жилыми домами.

Надгробие М. М. Антокольского на Еврейском кладбище

В 1799 г. около церкви Рождества Иоанна Предтечи на Каменном острове по повелению Павла I было устроено небольшоекладбище рыцарей Мальтийского ордена, гроссмейстером которого он был. 18 августа 1807 г. прах погребенных здесь рыцарей тайно, ночью, перезахоронили на Смоленском кладбище. О дальнейшей судьбе этого захоронения ничего не известно[88].

Вокруг больших динамично растущих городов обычно формируется система разнообразных поселений. В XVIII в. близ столицы появилось немало усадеб и загородных имений петербургской знати. Больше всего их было вдоль Петергофской дороги и к северу: на островах, по берегам Большой Невки, в Коломягах и Шувалове. Неподалеку от города разрастались переведенские слободы, такие как Охта, Рыбацкое, Вологодская ямская и др. Стали складываться первые промышленные зоны: Пороховые, Фарфоровская, поселки при многочисленных кирпичных заводах и т. д.

В большинстве исторических пригородов Петербурга кладбища появились еще в XVIII в. Однако по мере расширения города многие из них фактически становились городскими. В истории этих небольших периферийных кладбищ, в большинстве своем погибших в 1930-е гг., немало белых пятен. Разумеется, по размерам и значению их нельзя сопоставить со Смоленскими или Волковскими, но и они – своеобразная и важная часть петербургского некрополя, утраченная память об отдельных исторически сложившихся местностях города и их обитателях.

В начале XVIII в. на левом берегу Невы, у Шлиссельбургского тракта возникла слобода, где жили рабочие казенных кирпичных заводов. Первая деревянная церковь появилась в слободе в 1711 г., а двадцать лет спустя ее сменил каменный Преображенский храм. При Елизавете Петровне здесь была основана Невская порцелиновая мануфактура, переименованная в 1765 г. в Императорский фарфоровый завод, изделия которого получили мировую известность. С самого основания при Преображенской церкви существовало приходское кладбище с деревянной часовней Спаса Нерукотворного. Кладбище называли Спасо-Преображенским, или Фарфоровским. Хоронили на нем не только работников завода, но и столичных жителей и окрестных помещиков. Сохранялось здесь немало памятников конца XVIII-начала XIX вв., представлявших значительную художественную и историческую ценность. Лишь немногие из них, перенесенные в музейные некрополи Александро-Невской лавры, уцелели. Остальные погибли при полном уничтожении кладбища в 1930-е гг.

Спасо-Преображенское (Фарфоровское) кладбище

Дальше по Шлиссельбургскому тракту, в пятнадцати верстах от столицы, лежало село Большое Рыбацкое. Первые жители появились здесь в 1716 г. Это были рыбаки, переведенные Петром I с Оки для поставки рыбы ко двору. Время постройки в Рыбацком первой деревянной церкви в точности не известно. В 1744 г. рыбаки возвели каменный храм Преображения Господня, освященный протоиереем Федором Дубянским, духовником императрицы Елизаветы. Рядом появилось Рыбацкое кладбище, на котором хоронили местных жителей. К началу XIX в., когда население Рыбацкого перевалило за полторы тысячи, кладбище в церковной ограде оказалось тесным и на окраине села отвели место для нового. В 1834 г. на нем появилась часовня, а в 1882 г. – деревянный храм, по которому кладбище стали называть Казанским. На другом берегу Невы, в Малой Рыбацкой слободе, при казенных кирпичных заводах, с середины прошлого века существовало еще одно небольшое кладбище с часовней, приписанной к Преображенской церкви Фарфорового завода.