Антон Горский - Русское Средневековье Страница 9

В историографии существует целое направление, представители которого считают, что «волости» являли собой некие «города-государства», «государства-общины», где всеми делами управлял народ, а князья были всего лишь приглашаемыми чиновниками. Сведения источников о «волостях» XI — начала XII века полностью противоречат такому представлению. «Волость» в них выступает именно и только как княжеское владение. Мы не встретим в этот период определений волостей по городам, на найдем «Новгородской волости», «Переяславской волости», «Смоленской волости» и т. п. Волости определяются исключительно по князьям-владетелям. Название города (причем в форме существительного, а не прилагательного) только может служить уточняющим дополнением к указанию на князя. Например: «Иди в волость отца своего Ростову, а то (Муром. — А. Г.) есть волость отца моего», — обращался черниговский князь Олег Святославич к сыну Владимира Мономаха Изяславу в 1096 году.

В XII столетии Русь вступает в этап политического развития, который в дореволюционной историографии было принято именовать «удельным периодом», а в советской — «периодом феодальной раздробленности». Сущностью этого периода признается разделение единого государства на ряд фактически самостоятельных политических образований. Датировали это разделение ученые по-разному — от второй половины XI века (время после смерти Ярослава Владимировича, с 1054 года) до середины XII столетия. Но наиболее распространено представление об окончательном распаде государства после 1132 года — года смерти киевского князя Мстислава Владимировича, сына Владимира Мономаха. И для этого есть основания. Действительно, в двадцатилетний период киевского княжения Мономаха и его сына (с 1113 по 1132 год) власть Киева над Русью была (после некоторого ослабления в предшествующий период, при киевском княжении Святополка Изяславича, с 1093 по 1113 год) довольно прочной. В большинстве волостей (в Новгороде, Смоленске, Переяславле, Владимире-Волынском, Турове, Ростове) сидели сыновья и внуки Мономаха. Правители волостей со столицами в Чернигове, Перемышле и Теребовле подчинялись воле киевских князей, а князей Полоцка после проявления ими непокорства Мстислав лишил их столов и отправил в ссылку в Византию. После же смерти Мстислава Владимировича начался период усобиц, и процесс обособления княжеств пошел полным ходом.

Термины «удельный период» и «феодальная раздробленность», разумеется, условны. Слово «удел», правда, производит (как и слово «княжество») впечатление древнего; но появляется оно только в XIV веке, причем обозначает не то, что обычно называют в литературе «удельными княжествами»: не относительно самостоятельные политические образования, а территории, которыми наделяются отдельные представители той или иной княжеской семьи по воле ее главы. Таким образом, в XII–XIII столетиях никаких «уделов» и, соответственно, «удельных князей» на Руси не знали. Что же изменилось в XII столетии в развитии страны, если исходить из существовавших в ту эпоху представлений о политических образованиях, каковыми были, как сказано выше, «земли» и «волости»?

Наиболее заметным изменением являлось то, что термин «земля» с территориальным определением стал применяться не только к Руси в целом («Русская земля»), но и к отдельным регионам Руси: крупные «волости» начинают называться «землями».

На территории Руси в XII столетии сложилось двенадцать земель — Киевская, Переяславская, Черниговская, Волынская, Галицкая[26], Смоленская, Суздальская (она же иногда называлась Ростовской)[27], Новгородская, Полоцкая, Рязанская, Муромская и Пинская. Земли формировались на основе крупных волостей предшествующего (XI — начала XII века) периода. Вопреки распространенному мнению, они не повторяли границ догосударственных общностей IX–X веков — славиний; дело в том, что за время существования единого государства (конец X — начало XII века) пределы волостей менялись по разным причинам — по воле киевских князей, в результате усобиц, разделов территорий и т. д., в результате чего ко времени обретения волостями статуса «земель» их границы были уже очень далеки от рубежей догосударственной эпохи.[28]

В большинстве земель закрепились определенные ветви княжеского рода Рюриковичей. Если в XI столетии князья, как правило, несколько раз в течение жизни меняли (как правило, по воле верховного правителя — киевского князя) волость, в которой княжили, то к середине XII века происходит «оседание» сформировавшихся к этому времени династий в тех или иных волостях. Ранее всех обособилась в династическом отношении Полоцкая волость: еще в конце X века она была передана Владимиром Святославичем своему сыну Изяславу и закрепилась за его потомками (лишение полоцких князей их столов Мстиславом Владимировичем оказалось недолгим — после его смерти полоцкие князья возвратились из изгнания и вернули себе владения). Галицкая земля сложилась после объединения волостей с центрами в Перемышле и Теребовле, закрепившихся в конце XI — начале XII века за сыновьями внука Ярослава Владимировича Ростислава. С вокняжением в Ростове в начале XII в. сына Владимира Мономаха Юрия (Долгорукого) берет начало обособление Суздальской земли, где стали княжить его потомки. В 1127 году произошло разделение владений потомков сына Ярослава, Святослава Ярославича, на Черниговскую землю, доставшуюся потомству Олега и Давыда Святославичей, и Муромскую; последняя позже разделилась на две земли — Муромскую и Рязанскую — под управлением разных ветвей потомков младшего Святославича — Ярослава. Смоленская земля закрепилась за потомками Ростислава Мстиславича, внука Владимира Мономаха, вокняжившегося в Смоленске в 1120-е годы. В Волынской земле середины XII в. стали править потомки другого внука Мономаха — Изяслава Мстиславича. Во второй половине XII века за потомками Святополка Изяславича закрепляется волость со столицей в Турове, в XIII веке именуемая «Пинской землей» по своей новой столице.

Иной статус, с династической точки зрения, был у Киевской и Новгородской земель. Киевский стол номинально продолжал считаться «старейшим», а Киев — столицей всей Руси. Распространенное мнение, что Киев утратил свое значение после разгрома его войсками Андрея Боголюбского в 1169 году, ошибочно — статус общерусской столицы сохранялся за Киевом вплоть до Батыева нашествия и даже некоторое время после него (о чем подробнее пойдет речь в главе 6). В результате князья сильнейших ветвей и, соответственно, сильнейших земель считали себя вправе претендовать на киевское княжение и вели за него ожесточенную борьбу. При этом Киевская земля стала объектом своего рода коллективного владения: представители сильнейших ветвей имели также право претендовать на «часть» (владение частью территории) в ее пределах.

Что касается Новгородской земли, то тут в XII веке усилившееся местное боярство стало оказывать решающее влияние на выбор князей, и ни одной из княжеских ветвей не удалось закрепиться в Новгороде. Сюда приглашали на княжение князей из разных земель — Суздальской, Смоленской, Черниговской, Волынской. В Новгородской земле сложилась специфическая для тогдашней Руси форма государственности, при которой реальная власть принадлежала не приглашаемым князьям, а местной верхушке, наиболее видными должностными лицами которой были посадник, тысяцкий и глава церковной организации — новгородский архиепископ.

Не стала владением определенной ветви также Переяславская земля. Здесь в XII столетии правили потомки Мономаха, но представлявшие разные ветви. Накануне Батыева нашествия Переяславская земля, к тому времени утратившая свое былое значение, находилась под контролем князей суздальской ветви Мономаховичей.

Изменилось в XII столетии и представление о пределах понятия «Русь», или «Русская земля». С одной стороны, так продолжали именоваться все территории, населенные «русью» — т. е. восточными славянами, с другой — появилось узкое понятие «Русь»/«Русская земля». Оно охватывало только Южную Русь — Киевскую землю, Переяславскую и часть Черниговской.[29]

Итак, крупные волости превратились в земли. А что же произошло с понятием «волость»?

«Волостями» теперь стали называться части территорий земель, находившиеся во владении того или иного князя. Таким образом, на другом, региональном уровне была воспроизведена структура прежнего единого государства: «земля», внутри нее — «волости». Волость и в XII — начале XIII века по-прежнему выступает в источниках как княжеское владение; очень редко волости определяются по главным городам (и как правило, в случаях, когда по тем или иным конкретным причинам их нельзя было определить по князю). Это владение представителя той или иной княжеской ветви в пределах земли: глава ветви сидит в главном городе земли, его младшие родственники в более мелких городских центрах — столицах волостей.