Олег Козинкин - Почему не расстреляли Жукова? В защиту Маршала Победы Страница 9

Затем рядом с флажком армии столбиком показано:

«12 Армия.

Упр. стр. кор. — 4;

Упр. м. кор. — 3;

Упр. Кав. кор. — 1;

Стр. дивизий — 12;

Танков, дивизий — 6;

Мотодивизий — 3;

Кав. Дивизий — 3».

Так состав армии не наносится. Прежде всего, никогда не пишется слово «Армия». Пишется 12А или 12а. Количество управлений никогда не перечисляется, ибо достаточно ясно, что если имеются стрелковые корпуса, то в них имеются и управления. Не перечисляется количество дивизий, а перечисляются дивизии по номерам. Например, 120 сд, 243 сд, 34сд…..и т. д.

Правильно было бы примерно так:

12А.

34 ск (120 сд, 456 сд, 34 сд, 5 кап);

12 мк (34 тд, 32 тдб 4 мп).

А эти данные взяты из какой-то книги, где автор перечисляет просто количество дивизий по видам.

Разгранлинии на картах. Так наносятся разгранлинии между дивизиями, но не между армиями. Разгранлинии между армиями жирнее, и они двойные.

Никогда танковые части и уж тем более соединения не показываются так, как на этой карте (черный контур с красной заливкой). Ромбик — это отдельно стоящий легкий танк. Да и то он наносится красным цветом и без заливки.

Черные двойные пунктирные линии — такого тактического знака не существовало в боевых довоенных уставах.

Оборонительные позиции наших войск наносятся всегда красным цветом, противника — синим. Но никак не черным.

Ну а тут я и вовсе не знаю, что сказать — обозначать направление наступления черными пунктирными линиями с черными же ромбиками (или стрелками?) — это уж совсем неграмотно. Действия наших войск обозначаются красным цветом, противника синим. Черным цветом обозначаются только специальные войска (саперы, связисты, химики, артиллерия), но никак не пехота или танкисты».

Маленький комментарий. Первое. Солонин «уверяет», что эти карты, которые якобы доказывают подготовку агрессии СССР, он скопировал в ЦАМО. Ну что ж — тем хуже для архива (хотя наверняка такие карты ЦАМО просто передали из архива, например, ГШ). Второе. Карты для «планов войны» в Генштабе не рисуют да еще и черт-те какими символами на географических картах. Третье. Рисовали эти карты умельцы для ЦАМО, видимо, в 60—70-е годы. Когда чистых топокарт 1940-х годов для изготовления фальшивок найти уже было невозможно — их просто сожгли за ненадобностью. Почему не могли использовать для фальшивки топокарты 60-х? Так проблема будет — мало того что год изготовления в типографии на картах ставится (и Солонин при всей его дремучести это заметит), так и названия поселков, городков и особенно в Прибалтике, Западной Белоруссии и Западной Украине в 1940–1941 годах были одни, а через лет 10–15 они были уже другие. Могли меняться площади и названия озер (гляньте ради смеха на карты Аральского моря 50-х годов и современную). При этом топокарты долго просто «не живут». Вот и изготовили фальшивку на том, что нашли — на географических картах образца 1941 года. Ну а подписи анисовых просто подделали.

Кто и зачем рисовал эти карты? Рисовали их, конечно же, не для «подтверждения» идей Резуна или Солонина. В то время, когда их стряпали, с полвека назад, будущие адвокаты Гитлера, «резуны», еще козюльки кушали, сидя на горшках в советских детсадах, и изготавливались эти фальшивки только для одного — для «объяснения», зачем столько войск нагнали на Украину, для подтверждения баек маршалов, что Сталин заставил их считать Украину главной целью Гитлера. А для этого наши маршалы и нагнали по «самодурству тирана» туда столько войск. Рисовали же эти карты исполнители, что совесть не потеряли — подлый заказ негодяев высокопоставленных выполнили, но сделали так топорно эти фальшивки, что любой грамотный в военных вопросах исследователь их бы разоблачил. Впрочем, понадобилось действительно полвека, прежде чем до них добрались «резуны», радостно возопили о том, что «агрессию СССР» они «доказали», и… подставились на них.

Вот такой вот облом у Солонина вышел… Ну а самое важное, что не понимает Солонин — ему подсунули тексты

«Соображений», которые также были дай бог черновыми, рабочими разработками Генштаба. На «все случаи жизни».

Позже к «творчеству» М. Солонина и этим «Соображениям» мы еще обратимся, а пока вернемся к В. Резуну.

«Если бы Красная Армия готовилась к оборонительной войне, то каждому командиру, от командующего округом и ниже, следовало только указать боевую задачу, сказать, ЧТО надо делать. А на вопрос КАК каждый командир и его штаб должны были искать свои ответы. Каждый командир и его штаб должны были сами составлять планы обороны».

И это совершенно верно — в округа отправляется Директива на разработку нового, а точнее, на уточнение старого «Плана прикрытия». В округах ставят задачу в армии, а те в корпуса и дивизии, до полков включительно, и командиры разрабатывают свои ПП в «части, их касающейся». Войска приграничных округов имеют свои ПП всегда, и им все равно, что там готовят в Москве — оборону или нападение. Задача приграничных округов быть готовыми к отражению первого удара врага. И для этого у них и есть свои «Планы обороны и прикрытия». И они на июнь 41-го в дивизиях были.

Другой вопрос, что после прихода в западные округа Директив НКО и ГШ от начала мая месяца 1941 года новые ПП в этих округах на уровне штаба округа отработали и к 10–20 июня в ГШ на утверждение, наконец, отправлены были. А вот на уровне дивизий и корпусов с армиями командиры, как оказалось, этих новых ПП часто в глаза не видели. Однако войска западных округов, особенно приграничные дивизии, особых изменений по новым «Планам обороны и прикрытия» не имели, и поэтому существующие у них на руках «красные пакеты» с указаниями из «устаревших» ПП были вполне в силе. Но в данном случае не начГШ виноват в том, что Павловы на местах сорвали («не проконтролировали внесение изменений») отработку уточненных ПП и не довели до комдивов, что эти новые уточнения вообще приходили в начале мая 1941 года из Москвы в округа.

«Однако Красная Армия готовилась не к оборонительной войне на своей территории, а к какой-то другой войне. Потому всем командирам и всем штабам запретили составлять какие-либо планы на случай войны. Все в свои руки взял начальник Генерального штаба генерал армии Жуков. Генеральному штабу под руководством Жукова пришлось составлять планы не только для высшего руководства, но и для всех нижестоящих эшелонов командной структуры».

Первое. Красная армия готовилась не к оборонительной войне, а к наступательной. «Резуны» пытаются это назвать «агрессией» — это их дело. Но все время все всегда и говорили, что Красная армия готовилась именно к наступательным действиям в случае нападения на СССР агрессора. Собирались ответить немедленным «сталинским» ударом на удар врага. Как говорится, «малой кровью да на чужой земле». Это вообще было в те годы всеобщим «поветрием» — активные наступательные действия в ответ на нападение. Все хорошо помнили кровавую позиционную молотильню Первой мировой, и повторения бесконечной окопной войны никто не хотел. Тем более что военные и политики получили в руки новые виды оружия для таких активных действий — танки, автомашины, самолеты и т. п.

Каждый год по ТВ показывают к/ф Озерова «Битва за Москву», снятый до выхода в свет «открытий и разоблачений» В. Резуна, и там в уста героев именно это и вкладывают — будем воевать на чужой земле, ответим ударом на удар сразу, как только враг нападет, не допуская захвата своей земли. Ни пяди. И все мемуаристы описывают, что все последние месяцы перед войной в дивизиях западных округов отрабатывались именно наступательные действия войск по прорыву немецких укреплений, а не к обороне от напавшего врага готовились. Это никто особо не скрывал, и нечего «резунам» тут «конспирологию» разводить и искать некую «тайну».

Второе. Никто ничего и никому запретить не мог и не запрещал. Дурь это все и тупое вранье. В каждой части были планы по действиям этих частей в случае войны. В случае нападения на СССР врага. Приграничные дивизии выходили по своим планам прикрытия госграницы в случае начала войны в районы своей обороны и занимали рубежи на своих речках, мостах и перекрестках дорог непосредственно у границы. Войска второго эшелона и резервы округов имели свои планы по выходу в районы сосредоточения по боевой тревоге, где им предстояло дожидаться следующей команды — идти в такой-то район, где обозначился успех у противника, и помогать дивизиям первого эшелона наносить контрудары по врагу или начинать наступление на врага, если к этому располагает обстановка. Или же они должны были занимать оборону второго эшелона на расстоянии примерно до 100 км, дожидаясь прорвавшегося врага.