Евгений Тарле - Сочинения. Том 1 Страница 9

Исторические и публицистические работы Е. В. Тарле привлекают и еще долго будут привлекать к себе внимание и интерес не только специалистов-историков, но самых широких кругов читателей. Несомненно, это являемся одним из выражений их научной или историографической ценности. Ведь история учит, что самым трудным, но и самым верным испытанием ценности работ историка является сама история.

А. Ерусалимский

Настоящее издание рассчитано на 12 томов. Оно не является полным академическим изданием произведений Е. В. Тарле.

Распределение материала по томам и внутри томов в основном построено по хронологическому принципу.

В Сочинении будут напечатаны неизданные при жизни автора работы и неопубликованные материалы из его архива.

Тексты печатаются по прижизненным изданиям и там, где это возможно, сверены с рукописями.

Подстрочные примечания Е. В. Тарле печатаются без указания на их принадлежность автору. Редакционные примечания даются с указанием: Ред.

Правописание, принятое в настоящем издании, в основном соответствует современным нормам. Однако при этом сохраняются особенности в написании некоторых слов, собственных имен и географических названий.

Слова, ошибочно пропущенные автором, восстанавливаются по смыслу и приводятся в квадратных скобках.

Явные опечатки или описки в воспроизводимом источнике исправляются без оговорок.

Сокращенные слова печатаются полностью за исключением общепринятых сокращений (т. е., и т. д., и т. п.).

При воспроизведении рукописных источников после слов, чтение которых сомнительно, ставится знак вопроса в квадратных скобках: [?]. На место неразобранных слов ставится: [2 нрзб.], где цифра означает количество непрочитанных слов.

Места текста, комментируемые автором, обозначаются арабскими цифрами; комментарии даются в конце тома.

К томам II, III и некоторым другим прилагаются архивные документы, впервые обнаруженные и опубликованные Е. В. Тарле. Текст документов в настоящем издании печатается по публикации Е. В. Тарле. Подвергнуты унификации лишь нумерация документов и сокращенные названия научных учреждений, откуда извлечены документы.

В каждый том издания входит именной указатель.

В XII томе будет дана полная библиография трудов Е. В. Тарле.

ОТ РЕДАКТОРА ПЕРВОГО ТОМА

В первый том Сочинений Е. В. Тарле включены работы 1896–1907 гг. Эти ранние произведения свидетельствуют об интересе Е. В. Тарле в то время к передовым общественным движениям, идеям, деятелям разных эпох и о воздействии на него передовой научной мысли. Но кое в чем они неизбежно вызовут и неудовлетворенность советских читателей.

Ранняя работа «Крестьяне в Венгрии до реформы Иосифа II» [100], при всей важности избранной молодым автором темы, несет на себе очевидные следы еще не преодоленных представлений об активной роли королей и пассивной роли народных масс в историческом процессе. Значительный шаг вперед представляют собой мастерские портреты политических деятелей XIX в. — Парнеля [101], Каннинга [102], однако и здесь читатель не должен рассчитывать найти законченный классовый анализ тех общественных сил, на которые они опирались. В то же время следует помнить, что автор был связан цензурными условиями и подчас принужден был прибегать к эзоповскому языку (например, «декабрьский бунт», стр. 291).

Магистерская диссертация Е. В. Тарле «Общественные воззрения Томаса Мора в связи с экономическим состоянием Англии его времени» [103], безусловно сохраняющая научный интерес и сейчас, при всех успехах последующего изучения бессмертной «Утопии» и ее автора, в некоторых отношениях все же устарела. Современная советская наука отнюдь не придает такого значения борьбе Мора за католическую веру, какое придавал Е. В. Тарле. В настоящем издании, к сожалению, пришлось опустить сделанный Е. В. Тарле и приложенный к изданию 1901 г. перевод с латинского «Утопии» и некоторых других текстов.

К 1903 г. относится статья «Чем объясняется современный интерес к экономической истории» [104], показывающая развитие методологических воззрений Е. В. Тарле накануне революции 1905 г. К 1904–1905 гг. — большая работа «Ирландия от восстания 1798 года до аграрной реформы нынешнего министерства» [105]. Эта работа в целом сохраняет все свое научное значение до наших дней. Следует лишь отметить преувеличение значения аграрного акта 1881 г., проведенного правительством Гладстона, и некоторую идеализацию таких деятелей, как Парнель и Фицджеральд, в ущерб оценке таких революционеров и демократов, как Митчель и Дэвитт.

Прямым откликом на революционные события 1905 г. является публикуемая далее статья Е. В. Тарле «Роль студенчества в революционном движении в Европе в 1848 г.» [106].

Наконец, как зрелый плод предшествовавшей идейной эволюции, совершавшейся, в частности, под воздействием революции 1905 г., следует рассматривать публикуемую в этом же томе монографию Е. В. Тарле «Рабочие национальных мануфактур во Франции в эпоху революции (1789–1799)» [107].

Б. Поршнев

Крестьяне в Венгрии до реформы Иосифа II

Мало найдется явлений, которые были бы столь общи истории стран северо-восточной Европы, как повсеместное закрепощение, обезземеление и вообще ухудшение быта крестьян в течение XV и XVI вв. В эту эпоху в одних странах торгово-промышленная деятельность была еще только в зародыше, в других она начала приобретать то значение, когда известное экономическое явление становится заметным и сильным фактором совершенно новых общественных отношений; в одних монархическая власть была сильнее, в других слабее, но при всем разнообразии правовых, экономических и бытовых условий можно отметить как несомненный признак времени общую тенденцию дворянства к личному ведению сельскохозяйственных дел в принадлежащих ему землях и как параллельно возникающие и развивающиеся явления — обеднение крестьянской массы, превращение лиц земледельческого класса в крепостных; узурпация земель и юридических прав крестьян в пользу помещиков, словом, все те обстоятельства, которыми так богата фактическая история переходного времени XV, XVI и XVII вв.

Задачу настоящей работы составляет изложение тех условий, среди которых жило венгерское крестьянство до конца средних веков, — рассказ о перевороте, происшедшем в его жизни в начале нового времени, о состоянии крестьян в Венгрии со второй четверти XVI столетия, когда их положение может считаться вполне определившимся (по крайней мере юридически), до середины прошлого века и, наконец, очерк той части реформаторской деятельности Марии-Терезии, которая прямо касается крестьянского вопроса в Венгрии.

Можно, не рискуя впасть в ошибку, утверждать, что крепостного права не существовало в Венгрии в средние века и что в это время также рабство, не имеющее, впрочем, ничего общего ни по своему происхождению, ни по другим признакам с тем, что принято называть крепостным состоянием, уменьшалось и исчезало. По законодательству св. Стефана вся страна разделена была на графства (varmegye, Gespanschaft). Графством назывался округ с королевским бургом, к которому он относился [1]. Крестьянское население графств было по законам св. Стефана лично свободно. Приписанные к бургу делились на coloni и milites (иначе Jobbagyones castri Burg-Jobbagyen). Кроме того, в графствах жили еще следующие категории населения: вольноотпущенные, королевские слуги (удворники) и рабы частных лиц. Jobbagyones castri представляли собой низшее дворянство и были обязаны перед бургом военной службой; политическое значение их состояло в том, что они были как бы постоянной армией, готовой в случае нужды поддержать королевских наместников (comites castri seu prochiani). В награду за службу они получали от короны лепные поместья, possessiones, которые были наследственны [2]. Таково было положение тех самых jobbagyones, которых в XVI уже веке мы видим крепкими земле. Что касается до удворников, то они жили по разбросанным в стране поместьям, лично принадлежавшим королю, и несли различные службы в сельском хозяйстве; в случае приезда короля в принадлежавшее ему имение одни из них должны были прислуживать в замке, другие — заботиться о съестных припасах для свиты, третьи — доставлять к королевскому столу вино и пр. Кроме этих лиц, связанных с бургом или короной некоторыми условиями, в графстве находились, как сказано, еще безусловно свободные люди, именно отпущенные на волю господином рабы. Так как после введения христианства освобождение рабов делалось в видах спасения души отпускающего, то такие вольноотпущенники назывались — от славянского корня — душениками (duschenici). По закону наследники умершего господина должны были отпустить на свободу раба, если из завещания явствует, что такова воля покойного [3]. При этом следует заметить, что законодательство св. Стефана ревниво охраняло свободу христианского населения страны; конечно, тут дело идет еще об уводе в рабство слабого сильным, а не закрепощении в позднейшем смысле слова; для стремлений закрепостить крестьян во времена короля Стефана не было еще подходящей экономической почвы, даровые рабочие руки еще не были так нужны владельческому сословию; для нас важно лишь отметить явную тенденцию закона в охране личной свободы. Как бы ни смотреть на мотивы, руководившие Стефаном I, считать ли его верным сыном католической церкви, только о ее интересах и думавшим, или же чисто национальным государем-хозяином, нельзя не прийти к заключению, что его царствование было для Венгрии большим шагом вперед по пути культуры. Кроме приведенного закона, с этой точки зрения замечательны еще два [4], которыми положительно воспрещается под страхом штрафа и наказания лишать кого бы то ни было свободы; если же к суду будет привлечен человек, лишивший кого-либо свободы до издания настоящего декрета, то виновный штрафу не подвергается, но потерпевший должен быть выпущен на волю.