Мартин ван Кревельд - Расцвет и упадок государства Страница 9

Можно посмотреть на этот предмет и по-другому. Общества с политическими системами, о которых мы говорили до сих пор, а также империи и феодальные общества, которые я опишу в следующем разделе, не знали различия между «правительственной властью» и «собственностью», или, по крайней мере, это различие не было четким[40]. Не важно, был ли правитель слабым или сильным, но он правил (т. е. возглавлял, приказывал, издавал указы, судил, облагал налогами и при необходимости наказывал) теми, кто был «его», независимо от того, были ли эти люди членами его рода, вождями низшего ранга (наместниками), его сторонниками, домашней челядью, вассалами, арендаторами или рабами (которые, в виде военнопленных, существовали и в ряде более развитых вождеств). Это означает, что «политической» власти в современном смысле этого слова не существовало, и, конечно, не было и соответствующего термина. Во всех этих обществах было некоторые люди, которые властвовали над всеми остальными, будь то просто главы рода, «большие люди» или полновластные вожди. Однако все они без исключений правили не в качестве «публичных» должностных лиц, а в качестве индивидов, которые благодаря своему полу, возрасту, божественному происхождению или сочетанию всех этих признаков считались вознесенными над остальными и тем самым заслуживающими власти.

Ситуация в классических городах-государствах была совершенно иной. Конечно, и греческий полис (насколько позволяет судить доступная нам информация), и римская республика долгое время сохраняли следы предыдущей системы. В обоих случаях граждане не составляли единое целое, но подразделялись на «демы», «фратрии», «курии», «центурии» и «племена», которые, по крайней мере в Риме, голосовали en bloc[41]. Кроме того, ни в том, ни в другом случае граждане не были организованы на основе кровных уз и поэтому могли спокойно жениться на дочерях друг друга. Тем более городские сообщества не основывались на какой бы то ни было форме «владения» одного человека другим. Напротив, в Греции и Риме «правительство» (arche, imperium) определялось как форма власти одних людей над другими, которые, в отличие от членов семьи и рабов, были равны (homoioi) перед законом и не «принадлежали» друг другу ни в каком смысле. Так была проведена очень четкая граница между частной (idios, res privata) и публичной (demosios, res publica) сферами. Внутри дома (oikos, domus) общественные взаимоотношения основывались на праве владения, осуществляемом главой семейства (pater familias) над зависимыми от него лицами, как связанными, так и не связанными с ним кровно (в последнем случае речь идет о рабах), которые, естественно, не были «лицами своего права» (имели ограниченную правоспособность). За стенами дома существовали политическая власть или правительство.

Насколько мы можем предположить, таких структур, как полис, еще не существовало в Микенской цивилизации, простиравшейся на территории Южной Греции вдоль Эгейского моря на протяжении второго тысячелетия до нашей эры. Не встречаются они и в «Илиаде» Гомера, которую населяли исключительно вожди (basileis), члены их родов и их по большей части анонимные сторонники[42]. Указания на их существование впервые встречаются в другом, предположительно более позднем эпосе — «Одиссее», написанном незадолго до 700 г. дон. э., и предположительно изображающем социальное устройство за век или два до этого[43]. В ней есть отрывок, где Телемах, сын героя, придя к Менелаю, сообщает хозяину, что он пришел «не за общим народным, за собственным делом». Как будто специально, чтобы убедить читателя в приходе «дивного нового мира», поэт прибегает к подобной терминологии и еще в двух местах. Во втором отрывке тот же Телемах говорит женихам своей матери, которые разоряли его наследство, что это дом его отца Одиссея, а не «публичное место»[44][45].

Еще одно доказательство возникновения полиса как нового типа политического образования дает надпись, найденная на Крите и датированная второй половиной VII в. до н. э. В ней граждане Дрероса торжественно постановили и объявили, что магистрат с титулом «kosmos» не имеет права вторично занимать этот пост, пока не пройдет десять лет, иначе его лишат гражданских прав и «все, что он делал как kosmos [курсив добавлен], будет считаться недействительным и ничтожным». Отметим различие между должностью, которая является временной, и человеком, который ее занимает и который продолжит жить своей частной жизнью, после того как его полномочия закончатся. В настоящее время это является самым ранним из известных нам прямых упоминаний магистратов[46].

Разработка зрелой теории разделения власти и собственности — по-видимому, самого важного политического изобретения во все времена — заняла, вероятно, не одно столетие. При этом более ранние представления, смешивавшие то и другое, изживались нелегко. В Афинах, например, только во время реформ Солона в 594/3 г. до н. э. было отменено долговое рабство и была проведена четкая грань между свободными (гражданами) и несвободными (рабами); в Риме та же реформа была проведена еще позже. Последним значимым политическим теоретиком, который, глядя назад в историю, хотел править городом, как если бы он был расширенным домохозяйством, был Платон в диалоге «Государство». За это его критиковал Аристотель, который совершенно справедливо указал, что семья и город представляют собой абсолютно различные институты, и что социальные принципы, лежащие в основе одного, неприменимы к другому[47]. Используя Платона в качестве мишени для критики, Аристотель, писавший примерно в середине IV в. до н. э., посвятил первую часть своей «Политики» в основном детальному исследованию этого различия[48]. Он был совершенно прав, поместив это в начало своей книги. В сравнении с этой идеей, все прочие конституционные установления, которые он обсуждает в книге — или которые существовали в каждодневной жизни различных городов-государств — имели второстепенное значение, можно сказать, почти никакого.

Правительственные органы в городах-государствах не соответствовали нашему привычному разделению на исполнительную, законодательную и судебную власти[49]. Вероятно, самым важным отдельным институтом было общественное собрание. По-видимому, Рим был уникален тем, что в нем было не одно собрание, а целых четыре, каждое из которых охватывало особую часть населения, голосовало по своей системе и приобретало особую конституционную значимость по отношению к трем остальным в различные исторические периоды. В других местах существовало единое собрание, включающее в себя всех граждан, т. е. взрослых мужчин, не являвшихся ни частью домохозяйства других (т. е. рабами), ни чужеземцами. Собрание сходилось по требованию председательствующих магистратов, либо регулярно, через определенные промежутки времени, либо когда этого требовали обстоятельства. В Афинах — единственном городе, о котором у нас есть такая информация, — по-видимому, проходило около 40 собраний в год. Основной функцией собрания было принятие законов, называвшихся в Греции nomoi, а в Риме — leges, но оно также избирало должностных лиц и имело право окончательного решения по вопросам войны и мира. Наконец, в Афинах и, возможно, и в других греческих городах собрание имело право отправлять в изгнание путем остракизма граждан, бывших, по его мнению, политически опасными.

Следующим по важности институтом после собрания были различные должностные лица (магистраты). Хотя многие из них определялись жребием, самые важные неизменно были выборными. За редкими исключениями, срок пребывания в должности составлял один год. Только в Спарте так называемые цари правили пожизненно, но даже здесь они были не более, чем наследственные чиновники, чья власть была строго ограничена и подчинена надзору специальной группы из пяти эфоров[50]. Кроме созыва собрания, о чем только что упоминалось, магистраты отвечали за ведение повседневных городских дел. В число последних входило командование в случае войны (греческие стратеги и полемархи, римские консулы и диктаторы; последний был временным командующим, избиравшимся на шесть месяцев), распоряжение финансами (римские quaestores), возведение общественных зданий и надзор за рынками (римские aediles), а также отправление правосудия и поддержание внутреннего порядка (римские консулы и преторы). В Греции при этом ставилась цель дать возможность как можно большему числу граждан по очереди быть и правителями, и управляемыми (в Риме, где аристократические традиции были более влиятельны и имели более длительную историю, такая цель ставилась редко). Поэтому число магистратов, особенно тех, кто занимал незначительные посты, такие как надзор за рынками и поддержание улиц в чистоте, зачастую было довольно большим.