Василий Ключевский - Полный курс русской истории: в одной книге Страница 90

«…как первый неудачный опыт новой политики, как назидательный урок для преемников – с будущим. Инстинкт порядка, дисциплины и равенства был руководящим побуждением деятельности этого императора, борьба с сословными привилегиями – его главной задачей. Так как исключительное положение, приобретенное одним сословием, имело свой источник в отсутствии основных законов, то император Павел начал создание этих законов».

Именно с изменения законов начал новый император. Первый закон, который разработал император, был закон о престолонаследии. Понятно, почему Павел начал именно с него. Сам исстрадавшийся от того, что до значительного возраста не мог получить трон, он был заинтересован в принятии такого закона. Затем появились законы о местном управлении, в котором он пытался заменить дворянское выборное управление коренным чиновничеством, ограничив право дворян замещать выборами известные губернские должности, что привело в дальнейшем к росту бюрократического аппарата. Для разрушения дворянства как политической силы (а что это такое – не Павлу нужно было объяснять) он отменил дворянские собрания и выборы, стремясь разобщить дворянство, не дать ему возможности объединяться. Отменил он и одну привилегию, которой пользовались дворяне, городская знать и белое духовенство, – освобождение от телесных наказаний. Теперь, по указу Павла, всех этих граждан можно было спокойнейшим образом высечь, как человека из простых податных сословий. Таким образом он уравнивал все сословия в правах, правда, несколько извращенным способом.

Павел довольно быстро вник и в существо крестьянского вопроса. Он не пытался отменить помещичье землевладение, но четко определил, сколько должен трудиться крестьянин на господской земле, – не более 3 раз в неделю. Таким образом, были определены нормативы – чтобы и помещик не обнищал, и крестьянин не обезземелел. Но, попав во власть слишком поздно, Павел и очень спешил, боясь, что всего так и не успеет сделать. Личная обида накладывалась у Павла на все, чем он вынужден был заниматься. Он мечтал стереть грани между сословиями, сделать общество более единым, вместо этого составил закон о местном управлении и… отменил губернские учреждения в польских и остзейских провинциях. Решил помочь ослабить, а потом и вовсе ликвидировать крепостное право, но… только его расширил и усугубил. За короткое время правления Павел сумел возбудить в окружающих его людях страх и ненависть. Ненависть тоже происходила от страха – император был непредсказуем. Так что произошел, как мы уже привыкли, еще один дворцовый переворот. И на престол взошел Александр Первый.

Александр Первый Павлович (1801–1825 годы)

Какие задачи стояли перед ним? Все те же: уравнять сословия и ввести их в дружную государственную деятельность. Следовательно, требовалось изменить самые основы законодательства, привести в согласие существующие законы империи, поднять образовательный уровень населения, перестроить государственный порядок на правовых уравнительных основах, наладить финансы и поднять уровень жизни народа и научиться управлять общественным мнением. К этому императору Ключевский довольно жесток.

«Император Александр I сам по себе, не по общественному положению, по своему природному качеству был человек средней величины, не выше и не ниже общего уровня. Ему пришлось испытать на себе влияние обоих веков, так недружелюбно встретившихся и разошедшихся. Но он был человек более восприимчивый, чем деятельный, и потому воспринимал впечатления времени с наименьшим преломлением. Притом это было лицо историческое, действительное, не художественный образ. И как сказать, может быть, следя за воспитанием Александра I и кладкой его характера, мы кое-что уясним себе в вопросе, каким образом европейским миром поочередно могли распоряжаться такие контрасты, как Наполеон, игравший в реакционном эпилоге революции роль хохочущего Мефистофеля, и тот же Александр, которому досталось амплуа романтически – мечтательного и байронически – разочарованного Гамлета», – пишет историк.

И – далее:

«…он был воспитан хлопотливо, но не хорошо, и не хорошо именно потому, что слишком хлопотливо».

Екатерина с раннего возраста внука взяла себе в толк, что воспитание он должен получить философское, так что для образования монарха были приглашены полковник Лагарп, влюбленный в идеалы либерализма, который читал князьям основы политологии, для занятий русским языком, историей и нравственной философией – Михаил Муравьев, настроенный более нравственно-дидактически, чем либерально, а для воспитания этикета и надзора за здоровьем – вельможа граф Салтыков. В результате такого воспитания Александр стал воспринимать все изученное как некие догматы, зная которые можно просто прикладывать их к жизненным ситуациям.

«Его не заставляли ломать голову, – говорит Ключевский, – напрягаться, не воспитывали, а, как сухую губку, пропитывали дистиллированной политической и общечеловеческой моралью, насыщали лакомствами европейской мысли». Немудрено, что занятиями он тяготился, был тугодумен и ленив. И вместо того, чтобы думать о благе государства, которым он будет управлять, царевич мечтал о домике в деревне, полевых цветках, избах, сельских красавицах. Хуже всего, что ему даже не дали как следует доучиться – женили, когда ему не было и 16 лет.

В результате из отрочества великий князь вышел с запасом, как сетует Ключевский, идей, совершенно ему не нужных. Например, он с пылом утверждал,

«…что принимает сердечное участие во французской революции, ненавидит деспотизм во всяком его проявлении, любит свободу, которая должна принадлежать всякому, что наследственность власти он признает [как] несправедливое и нелепое установление, что верховная власть должна быть вверяема не по случайности рождения, а по голосу нации, которая сумеет выбрать наиболее достойного управлять ею».

По сути, из него должен был получиться плохой монарх. Так что, когда он взошел на престол, то наивно считал, что благоденствие и равенство должны наступить сами по себе. И скоро он уже мечтал уехать к черту из этой России, поселиться с женой где-нибудь на Рейне и вести там тихую мирную жизнь. В сельском домике, само собой.

Государственные реформы Александра Павловича

Немудрено, что с такими мыслями его преобразования быстро зашли в тупик. С начала царствования он приблизил к себе самых либерально настроенных советников, каких только сыскал, – Кочубея, Строганова, Новосильцева, Чарторыйского. Им он поручил составить новое законодательство для своей страны. Реформы начались с государственного управления: Государственный совет заменили Непременным советом, коллегии превратили в министерства, каждое управлялось министром, подотчетным Сенату. Далее приступили к уравниванию сословий перед законом, но ограничились возвращением всех жалованных грамот, отмененных Павлом. Александр признавался, что возвращать дворянству его жалованную грамоту ему было противно, но иначе отмена распоряжений Павла выходила тоже несправедливой. Заявил Александр и о подготовке к отмене крепостного права, впрочем, эта отмена оказалась только на словах. Александр не знал, как к этому приступить, а результатов боялся. Тут, к несчастью для крестьян, начались Наполеоновские войны, в которых император принимал участие, так что было уже не до отмены рабства. Еще одно несчастье, что молодые советники понемногу оставили царя, зато к нему приблизился М. Сперанский, который, как с сожалением говорит Ключевский,—

«…был способен к удивительно правильным политическим построениям, но ему туго давалось тогда понимание действительности, т. е. истории. Приступив к составлению общего плана государственных реформ, он взглянул на наше отечество, как на большую грифельную доску, на которой можно чертить какие угодно математически правильные государственные построения. Он и начертил такой план, отличающийся удивительной стройностью, последовательностью в проведении принятых начал. Но, когда пришлось осуществлять этот план, ни государь, ни министр никак не могли подогнать его к уровню действительных потребностей и наличных средств России».

Тут кстати случились события 1812 года и западный поход, растянувшийся до 1815 года. Александру стало не до плана переустройства. Он воевал. Забавно, но после этой войны он действительно осуществил либеральную мечту юности, только… увы, не на территории всей своей страны. Александр настоял на Венском конгрессе, чтобы все государства, в ведение которых попали части территории бывшей Польши, дали этим землям конституцию. И Александр с огромным удовольствием дал конституцию Царству Польскому. Это беспрецедентный исторический факт: страна-завоевательница дает завоеванному государству конституцию, а сама пребывает в рабстве! Разобрался он и с крепостными крестьянами и крепостным правом, правда, тоже особым образом управлявшейся провинции. Свободу (но без земли) он дал всем остзейским крестьянам! Решение было очень непродуманным: теперь помещики обрели право еще больше эксплуатировать своих крестьян, хотя бы и лично свободных. Но Александр верил, что освободил хоть каких-то крестьян! Хорошо хоть, что в самой России он не додумался до такого освобождения!