Борис Романов - Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала… Страница 92

Вот некоторые сведения о положении рабочих Петербурга в начале 1910-х гг.

Средняя зарплата в промышленности составляла 450 рублей в год. В столице хорошей зарплатой для рабочего считалась сумма в 700 рублей в год. Для сравнения: в Германии средняя зарплата рабочего в пересчете на рубли составляла 707 рублей. Слесари-сборщики на крупных заводах получали по 850–900 рублей в год (70–75 рублей в месяц). Сотни путиловских рабочих зарабатывали по 1200 рублей. Наиболее высокой в мире была зарплата американского рабочего — 1300 рублей. Однако покупательная способность средних зарплат российских рабочих была такой, как у европейских рабочих, и лишь немного ниже, чем у американских [111, с. 122–123; 85, т. 1, с. 34–35], — с учетом более низких цен на продукты питания (а также и на другие товары первой необходимости и на аренду жилья).

Имелись у рабочих и различные льготы.

Так, осенью 1913 года городская дума Петербурга обсуждала петиции рабочих и служащих, сведенные в 18 пунктов «Об улучшении материального положения…». Были приняты следующие решения:

• все работники системы городских железных дорог получат пособия на обучение и содержание детей;

• ведомственная амбулаторная медпомощь работникам и членам их семей бесплатная; всем заболевшим бесплатно выдаются лекарства, имеющиеся в амбулатории, сложные рецепты в городских аптеках идут с 25 %-ной скидкой, а при предъявлении «особого удостоверения» бесплатно; больничный лист выдается ведомственным врачом сразу на весь срок лечения;

• полный оклад во время болезни (до 45 дней в году) выплачивается всем работникам по решению ведомственного медперсонала; амбулаторный прием проходил по месту работы 4 раза в неделю;

• ежегодный отпуск шел из расчета 2 недели за 1 год службы, но максимально 28 дней.

Стоит упомянуть, что очень приличные зарплаты получали учителя с первого года работы (не менее 900 рублей). Не говоря уже об инженерах и врачах. Начинающая учительница начальных классов каждый год могла путешествовать, например, по Германии вторым классом поезда — путевка на 24 дня стоила 66 рублей. В столице уже были турагенства, торговавшие сравнительно недорогими групповыми турами по Европе. Особенно популярны были поездки в Италию. При этом власти обеспечивали для таких групповых туров различные финансовые льготы [79].

Ну а каково было положение рабочих накануне Февральской революции 1917 года, на третьем году Первой мировой войны?

Хотя цены во время Первой мировой войны в России, как и во всех воюющих странах, быстро росли (в России к концу 1916 года — по разным источникам в три-четыре раза по сравнению с довоенным временем) [59], в среднем несколько опережая рост доходов населения [101], но известно также, что в начале 1917 года на оборонных заводах столицы (а также на всех металлообрабатывающих заводах страны) рост зарплат компенсировал военную инфляцию и обеспечивал нормальный бюджет семьи: «квалифицированный столичный рабочий на оборонном заводе получал редко меньше пяти рублей в день, чернорабочий — трех, в то время как фунт черного хлеба стоил 5 коп., говядины — 40 коп., сливочного масла — 50 коп., и все эти продукты были в продаже» [47, с. 371].

При этом в царской России во время Первой мировой войны не вводилась карточная система на продукты (кроме как на сахар). Известно, что 10 октября 1916 года в Особом совещании по продовольственному вопросу был выдвинут проект введения карточной системы, но он не был принят [77, глава 5, раздел 5.4.1]. Хотя к этому времени в некоторых городах уже существовали свои карточки, но продажа продуктов по ним осуществлялась в небольших размерах и была лишь дополнением к свободному рынку [50, с. 177, 203]. В то же время во всех других воюющих странах карточная система на продукты питания была гораздо более широкой и жесткой (особенно тяжелое положение с продуктами и предметами первой необходимости было в Германии) [122, глава 11, раздел 11.2]. Подробная хронология введения карточной системы распределения продуктов в России во время Первой мировой войны описана в 1923 году С. Г. Струмилиным (в то время заведующий отделом статистики Наркомтруда и ВЦПС и профессор МГУ):

В Москве начали распределять по карточкам сахар — с 16 августа 1916 года, но лишь с момента революции, с марта 1917 года начались выдачи хлеба по карточной системе. С июня 1917 года карточки распространились на крупы, в июле — на мясо, в августе — на коровье масло, в сентябре — для яиц, в октябре — на растительные масла, в ноябре и декабре 1917 года — на кондитерские изделия и на чай. Аналогичную картину наблюдаем мы в Петрограде и в других городах. До мая 1917 года твердые цены на все эти продукты были всего на 20 % ниже рыночных [112, с. 19–20].

Необходимо все же отметить, что данные по военной инфляции (по росту цен и зарплат в 1914–1917 гг.) в разных источниках сильно (в 1,5–2 раза!) разнятся. Сильно разнятся в разных источниках и данные по абсолютным величинам средних зарплат по России в целом или на отдельных заводах к февралю/марту 1917 года — от 112 руб. в месяц в среднем по России и 163,3 руб. в месяц в металлообрабатывающей промышленности [60] до 160–400 рублей в месяц (в зависимости от разряда рабочих, например, на Обуховском заводе — однако точно известен прожиточный минимум, рассчитанный в феврале 1917 года на Обуховском заводе в Петрограде (оборонный завод Морского ведомства) [13]:

В феврале 1917 года по распоряжению Морского ведомства среди рабочих было проведено анкетирование о минимальном бюджете рабочей семьи. Анализ этих анкет определил среднюю стоимость содержания семейства из трех человек в 169 руб. (в месяц), из которых 29 руб. шли на жилье, 42 руб. — на одежду и обувь, остальные 98 руб. — на питание. Жилье в рамках минимальных потребностей рабочего состояло из одной жилой комнаты и кухни, причем оплата за квартиру включала стоимость освещения и отопления. Одежда и обувь состояли из сапог — 20 руб. пара (из расчета по одной паре в год на человека), галош — 6 руб. (одна пара в год на человека), комплект носильного платья — 60 руб. (полтора комплекта в год), верхнее платье — 120 руб. за комплект (по одному на три года). Минимальный месячный бюджет на питание состоял из расходов на молоко — полторы бутыли в день по 35 коп. за бутылку; 2,1 кг сливочного масла по 6,5 руб. за килограмм; 2,1 кг других жиров по 3,2 руб. за килограмм; мясо или рыба (чередовались через день) — 100 г мяса (20 коп. на каждого члена семьи), 200 г рыбы (20 коп.); ежедневно на всех примерно 1 кг ржаного хлеба (17 коп.), около 600 г пшеничного хлеба (30 коп.), 820 г картофеля (20 коп.), около 60 г капусты кислой (30 коп.); около 600 г крупы разной (22 коп.); полтора яйца, около 3,7 кг сахара (2 рубля 70 коп.) [13, Книга 9, с. 58–59].

Большинство рабочих Обуховского завода жили гораздо выше прожиточного минимума. Заметим также, что нормы товаров первой необходимости для расчета «минимальной потребительской корзины» в январе-феврале 1917 года закладывались гораздо более высокие, чем в современной России. При этом на Обуховском заводе низшая месячная зарплата (последний разряд) была 160 руб., все остальные рабочие получали от 225 до 400 руб. в месяц. По тем же источникам, средние месячные зарплаты с начала войны по февраль 1917 года выросли: на Обуховском заводе более чем в 4 раза (месячная зарплата в середине 1914 года была около 71 руб.), т. е. полностью компенсировали рост цен. Однако в среднем по России зарплаты рабочих с начала войны выросли 2,5–3 раза (т. е. не полностью компенсировали рост цен).

Расскажем здесь еще немного об уровне жизни рабочих на Обуховском заводе, по данным «Архива истории труда в России» [13, Книга 9, с. 58–69].

Рабочий день с 1902 года был 9 часов, а по субботам и в предпраздничные дни — 6,5 часов. При этом нерабочих дней было в году более ста десяти (до Первой мировой). Пенсии и пособия по несчастным случаям на заводе ввели с 1906 года. Сверх всех страховых выплат оплачивалось лечение, если рабочий по каким-то причинам лечился не в госпиталях Морского ведомства (там для рабочих Обуховского завода лечение было бесплатным), а в других больницах, платных. В 1909 году при заводе был открыт роддом и приют для матерей с детьми (аналог яслей и детсадов). При заводе была школа на 500 детей. Далее, завод строил для рабочих жилье еще с XIX века, а в 1905 году, например, построил пять жилых домов (с отдельными квартирами) — правда, это жилье считалось служебным, и после увольнения с завода там можно было оставаться не более шести месяцев.

Кстати, на Обуховском заводе работал слесарь В. А. Шелгунов, на чьей квартире в 1894–1895 гг. собирался марксистский кружок рабочих Невской заставы, руководил которым молодой юрист В. И. Ульянов (Ленин). Семья Шелгунова жила в отдельной квартире в двухэтажном доме, построенном заводом в 1894 году для своих рабочих. Это был один из типовых домов завода, и в 1894 году там были только отдельные квартиры. Шелгунову в 1894 году было двадцать семь лет — так что завод обеспечивал жильем и молодых, малосемейных рабочих.