Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599 - Джеймс Шапиро Страница 21

современное положение Ирландии». Несмотря на диалогическую форму, две точки зрения, высказанные в нем, не так уж отличаются друг от друга. В своем трактате Спенсер напрямую говорит о причинах и возможном способе покончить с неудачами Англии в Ирландии. Как бы ни было сложно разобраться в истоках тогдашнего кризиса, решение, предложенное Спенсером, оказалось простым, чтобы не сказать циничным — только голод мог бы вразумить ирландцев. Тайному совету, несомненно, было известно об этом трактате — если Спенсер закончил его, когда приезжал в Англию в начале 1596-го, чтобы проследить за публикацией «Королевы фей». Возможно, Спенсер хотел, чтобы текст получил наибольшее распространение среди тех, кто определял политику страны; более двадцати сохранившихся рукописных копий вполне подтверждают это предположение.

Скорее всего, в конце декабря 1598-го вместе с письмом Норриса Тайному совету Спенсер передал чиновникам и обновленный меморандум «Краткие замечания об Ирландии». Таких брошюр Англия видела немало. Новые английские поселенцы отчаянно хотели повлиять на политику королевства в Ирландии. Помимо прочих, широкое распространение получила «Мольба о жертвах кровавой расправы над англичанами, зверски убитыми в Ирландии и из могил взывающими к отмщению», свидетельствующая о бедственном положении обездоленных английских поселенцев. «Краткие замечания…» Спенсера резюмируют основные мысли его «Взгляда…»: «Военное вмешательство, безусловно, сыграет свою роль, но именно голод должен стать основным средством борьбы, ибо пока ирландцы не познают голод, они не подчинятся».

Спенсер знал, о чем говорил. Самый сильный отрывок его «Взгляда…» в ярких деталях описывает последствия голода — голодающие ирландцы, словно людоеды, «истребляли сами себя, заглатывая друг друга». «Из каждого уголка леса и горных долин выползали они на руках, ибо ноги уже не держали их, и тела были изглоданы смертью, и говорили они, как привидения, восставшие из могил; питались они падалью, и были этому счастливы…». Воочию убедившись в эффективности предложенного, Спенсер яро отстаивал массовый голод как проверенную практику. Одна часть трактата Спенсера, экземпляр которой хранится в Британской библиотеке, заканчивается язвительно, словно прерывая эти рекомендации пророчеством грядущих происков Тирона и других ирландцев:

Не пропусти, ирландец, день, когда Тирон

английский утомит, тираня, трон.

Ирландцы пришлых изнурят, и пэры их

получат то же, что пришедшие до них.

Святой Георгий — лондонцы, прошу иметь в виду —

Конюхом станет у Патрика в девяносто девятом году.

( перевод А. Бурыкина )

Визит Спенсера в Уайтхолл совпал с рождественскими празднествами — неплохая возможность встретиться со старыми друзьями и поклонниками. Лучшего времени для распространения экземпляров нового трактата просто не придумать — трактат убедит всех присутствующих в важности сильной власти в Ирландии. Общества Спенсера, вероятно, особенно искали придворные, которые готовились сопровождать графа Эссекса в Ирландию — в его военную экспедицию, которая все время откладывалась. Лишившись земли, удрученные горем поселенцы затаились со своими семьями в Корке — в расчете на то, что им сообщат о дальнейших планах правительства. Вероятно, Спенсер чувствовал себя не очень хорошо — его здоровье уже было подорвано суровым путешествием по зимнему Ирландскому морю.

Истосковавшись по столичной культурной жизни, Спенсер наверняка торопился посмотреть в Уайтхолле лучшие пьесы прошлого года, в том числе и те две, что играли Слуги лорда-камергера. Из переписки Спенсера известно, что сам он написал девять комедий, т. н. пьес для чтения, совсем не предназначенных для сцены. До наших дней они не дошли — возможно, Спенсер сжег их в Килколмане. Критики, начиная с Джона Драйдена, утверждали, что Спенсер восхищался Шекспиром, о почтении к Шекспиру свидетельствует упоминание «нашего славного Вилли» в поэме Спенсера «Слезы муз», равно как и отсылка в «Возвращении Колина Клаута» к «кроткому пастуху… / Чья муза, полная высоких мыслей о новизне стиха, / Звучит столь же героически, как и его собственный голос». Ссылается ли Спенсер на Шекспира и ему ли ответил Шекспир в пьесе «Сон в летнюю ночь», остается неясным; очевидно одно — Спенсер и Шекспир читали друг друга. Не известно, перемолвились ли они хоть одним словом в Уайтхолле. Но по крайней мере стоит задуматься над тем, как бы Спенсер расценил вторую часть «Генриха IV», посети он спектакль (в особенности призыв на военную службу — важнейший вопрос для успешного решения проблем в Ирландии, затронутый самим Спенсером в его «Взгляде…»).

Молва, персонаж, открывающий хронику, поднимает своим вопросом проблему набора рекрутов для военной службы: «И кто, как не Молва, кто, как не я / Велит собрать войска для обороны…». Под «войском» («prepared defense») имеется в виду местное ополчение; военные сборы — практика куда более пагубная — бедняков забирали в армию всех подряд; их ждали сражения, болезни и нередко смерть на поле боя в чужом краю. Рекрутирование внушало страх не потому, что солдаты записывались в армию, так как боялись вторжения врага, как полагают некоторые комментаторы этой пьесы — сборы сами по себе были ужасающей перспективой для пригодных к военной службе мужчин в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет. В конце 1590-х число англичан, призванных из деревень или с городских улиц для войн на чужбине, неуклонно росло. Согласно государственной статистике того времени, 2800 человек стали рекрутами в 1594-м и еще 1806 — в 1595-м. Их число резко поднялось до 8840 в 1596-м; в 1597-м оно опустилась до 4835 и затем практически удвоилось — 9164 человека в 1598-м. Цифра, обозначенная в документах только первого полугодия 1599-го, — 7300 человек. Особую опасность вербовка представляла для подмастерьев и лондонских холостяков из низших слоев. Для набора рекрутов власти без зазрения совести использовали церковные службы. Джон Стоу отмечает, что на Пасху 1596-го, получив распоряжение набрать 1000 человек, «олдермены, их заместители, констебли и другие служебные лица были вынуждены держать двери церкви на замке, пока не завербуют большое количество людей». Во времена Елизаветы местные власти, не задумываясь, совершали облавы на ярмарках, в пивных, тавернах и других местах скопления людей. На приличный улов можно было рассчитывать и в театрах. Единственное упоминание о наборе рекрутов после спектаклей относится к 1602 году — Филипп Годи пишет, что тогда в театрах «завербовали огромное по английским меркам количество людей. Все театры были оцеплены в один день, и оттуда забрали очень многих, так что в целом число рекрутов составило 4000 человек».

Нечто подобное, скорее всего, имело место и в конце декабря 1599-го, когда по распоряжению Тайного совета лорд-мэр Лондона отправил должностных лиц вербовать рекрутов (ошибочно полагавших, что здесь они в безопасности) и собирать принудительные ссуды за городскую черту — туда, где располагались театры, не