Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599 - Джеймс Шапиро Страница 3

Я надеюсь, что, прочитав мой текст, читатель поверит в то, до какой степени творчество Шекспира связано с его эпохой. Конечно, для этого нужно представлять быт и нравы тогдашнего общества, понимать внешнюю и внутреннюю политику Англии того времени. Я постарался изложить исторический материал максимально кратко и в доступной форме, но мне кажется, кто-то из вас сочтет, что в начале книги действие разворачивается слишком медленно. Тех, кому не терпится поскорее больше узнать о шекспировском творчестве (вместо того, чтобы рассматривать сады Уайтхолла или же бродить по болотам Ольстера), я прошу запастись терпением. В моей книге, как и в шекспировских пьесах, герой не сразу выходит на авансцену. И хотя в целом я опираюсь на те источники, которые введены в обиход другими исследователями, многие из моих размышлений вызовут у читателя неоднозначную оценку. Изучая эпоху, лишенную газетных свидетельств и фотографий, большей частью высказываешь гипотезу, не решаясь утверждать наверняка. Именно поэтому страницы моей книги пестрят такими вводными словами, как «возможно», «скорее всего», «вероятно» и, что самое страшное, — «конечно». Все это лишь подтверждает субъективность моих оценок. Читатель, интересующийся историческими документами, найдет ссылки на них в комментариях в конце книги.

Образ Шекспира, воссозданный в повествовании, это скорее Шекспир за работой, нежели влюбленный Шекспир. Когда биограф Шекспира Джон Обри, живший в XVII веке, расспрашивал современников о том, каким драматург был при жизни, ему отвечали: он «не любил шумных компаний», «бесчинствовать себе не позволял» и, получив приглашение, часто отказывался, сославшись на то, что «ему нездоровится». Слова о том, что Шекспир не хотел проводить время в праздности и разгуле, вполне похожи на истину; путаная биография Шекспира, написанная Джоном Обри, показывает, насколько Шекспир ценил свое время и был погружен в работу — как драматург и актер труппы лорда-камергера, выступавшей круглый год: утром репетиции, днем — спектакли, вечером — другие дела, например отбор пьес для обновления репертуара. Оставалось несколько драгоценных часов для себя — поздно вечером и рано утром.

Из этой книги вы многое узнаете о жизни Шекспира в театре и о том, какие события в Англии и за ее пределами отразились в шекспировских пьесах, и почему — четыреста лет спустя — его тексты все еще продолжают волновать воображение, определяя наше мировосприятие.

Пролог

В декабре 1598-го погода в Лондоне стояла студеная — было так холодно, что за неделю до Нового года Темза покрылась тонким слоем льда. Перед самым Рождеством, когда начало подтаивать, в Розу, театр под открытым небом в Саутуорке, снова хлынул поток зрителей — холода их ничуть не испугали. Однако 27 декабря, в День святого Иоанна, вновь ударил мороз, а 28-го начался снегопад, накрыв Лондон снежной пеленой.

Валил густой снег, когда в Шордиче, северном предместье Лондона, собралась группа людей — человек десять — двенадцать, — вооруженных до зубов. Вместо дубин, обычного оружия лондонцев для уличных потасовок и мятежей, они припасли нечто посерьезнее — «мечи, кинжалы, алебарды, боевые топоры и многое другое». Предметы такого рода имелись, кроме Тауэра, где располагался Арсенал, разве что в общедоступных театрах: актеры использовали их в сценах сражений — для пущей убедительности. Очень возможно, что оружие для предстоящей схватки одолжили в театре Куртина, неподалеку от Финсбери-филдс, где тогда играли Слуги лорда-камергера.

До места было рукой подать. Вооруженный отряд держал путь в Театр, первое и самое знаменитое театральное здание Лондона, построенное еще в 1576 году. Здесь публика впервые познакомилась с великими пьесами Томаса Кида, Кристофера Марло и Шекспира. Здесь, несколько лет назад, впервые услышала «жуткий визг призрака, истошно кричавшего, словно уличная торговка устрицами: „Гамлет, отомсти за меня!“» (нет-нет, речь не о шекспировском «Гамлете», а о более ранней пьесе, ныне утраченной). Уже два года Театр пустовал — виной тому серьезные разногласия между Слугами лорда-камергера и Джайлзом Алленом, несговорчивым владельцем земли. И чем больше вооруженные смельчаки всматривались в зловещие очертания Театра, тем больше страха наводило на них это огромное, занесенное снегом здание. Увидев во главе отряда Ричарда Бербеджа, знаменитого лондонского трагика из труппы Слуг лорда-камергера, местные жители скорее всего решили, что по случаю рождественских праздников разыгрывается святочное представление. Ни о какой импровизации, однако, не шло и речи. Ричард Бербедж, его старший брат Катберт и их сотоварищи были намерены, вторгнувшись в чужие владения, силой забрать то, что, по их мнению, принадлежало им по праву, и, коли потребуется, оказать сопротивление всякому, кто встанет на их пути.

Слуги лорда-камергера отчаянно нуждались в деньгах и, чтобы поправить свое положение, намеревались, как ни странно, влезть в долги. Дела пошатнулись два года назад, когда Джеймс Бербедж (отец Ричарда и Катберта), построивший первое в Лондоне театральное здание под открытым небом, решил возвести еще одно, в Блэкфрайерсе, зажиточном районе столицы — там Ричард и другие пайщики труппы могли бы играть круглый год, так как помещение будет закрытое, и получать — за счет более состоятельных зрителей — более солидную выручку. Срок аренды Театра истекал — новое здание помогло бы обрести уверенность в завтрашнем дне. Джеймс Бербедж вложил в новое начинание крупную по тем временам сумму — 600 фунтов. На последнем этапе строительных работ влиятельные жители района, поняв, что близкое соседство театра, вокруг которого вечно ошиваются гуляки и забулдыги, им не по нраву, добились у властей официального запрета. Вскоре после этого Джеймс Бербедж умер, не успев договориться о продлении аренды на Театр. Ричарду и Катберту, его сыновьям, также не повезло — на Джайлза Аллена никакие уговоры действия не возымели. Деньги, вложенные в Блэкфрайерс, уже не вернуть, Театр вот-вот окажется в руках Аллена — при таком положении дел труппа рисковала оказаться на улице.

В начале декабря Ричард Бербедж созвал всех пайщиков Театра (помимо него, их было пятеро — Уильям Шекспир, Джон Хеминг, Огастин Филипс, Томас Поуп и Уилл Кемп) и изложил свой план действий. Перво-наперво им предстояло найти новое место для театра; лучше всего, на окраине, за городскими воротами (подальше от городских властей, явно не одобрявших деятельность театров) и, в то же время, удобное для зрителя. Кто-то из труппы, возможно, Хеминг или Кондел, жившие в приходе Пресвятой Девы Марии в Олдерменбери, знали, что их сосед, сэр Николас Бренд, владелец земли в Саутуорке, ищет арендатора. Участок находился в нескольких шагах от Розы, театра, где играла труппа