Русская литература для всех. От «Слова о полку Игореве» до Лермонтова - Игорь Николаевич Сухих Страница 65

можно сказать, что те из моих читателей, которые видели полвека, видели несколько веков, пробежавших пред ними во всей полноте своего развития. ‹…› Взгляните на европейское общество нашего времени: не разногласные мнения одного века найдете вы в нем, нет! Вы встретите отголоски нескольких веков, не столько противные друг другу, сколько разнородные между собою. Подле человека старого времени найдете вы человека, образованного духом французской революции; там человека, воспитанного обстоятельствами и мнениями, последовавшими непосредственно за французскою революциею; с ним рядом человека, проникнутого тем порядком вещей, который начался на твердой земле Европы с падением Наполеона; наконец, между ними встретите вы человека последнего времени, и каждый будет иметь свою особенную физиономию, каждый будет отличаться от всех других во всех возможных обстоятельствах жизни, – одним словом, каждый явится пред вами отпечатком особого века».

В XIX столетии несколько «веков», образов жизни стали тесниться, сосуществовать друг с другом в одной семье, сталкиваться в светском салоне, студенческой аудитории или редакции журнала. Конфликты «отцов» и «детей», «старых» и «новых» людей, людей сороковых и шестидесятых годов, «шестидесятников» и «семидесятников», западников и славянофилов, революционеров и либералов – постепеновцев, классиков и романтиков, романтиков и реалистов, реалистов и декадентов определили как общественную и частную жизнь, так и своеобразие многих произведений русской литературы XIX века.

Шестидесятые годы: взлет и срыв Великих реформ

Смерть императора Николая I в феврале 1855 года многими современниками была воспринята как облегчение, конец эпохи лжи и подавления свободной мысли, открытие перспективы будущего. Император умирал красиво, по-античному: на железной походной кровати в Зимнем дворце, покрытой простой шинелью. Но фоном этой смерти было очередное поражение русских войск в Крыму (несчастной для России Крымской войне посвящены севастопольские очерки Л. Н. Толстого) и всеобщая усталость от изживающей себя крепостнической системы (преобразования в ней собирался произвести еще Александр I в начале своего царствования).

Умершего царя мало кто пожалел.

«Николаевское время было временем нравственного душегубства, оно убивало не одними рудниками и белыми ремнями, а своей удушающей, понижающей атмосферой, своими, так сказать, отрицательными ударами. ‹…› Да будет проклято царствование Николая во веки веков, аминь!» – воскликнул в Лондоне революционер-западник, противник самодержавия А. И. Герцен («Былое и думы»).

Но монархист и славянофил Ф. И. Тютчев тоже помянул ушедшего императора горькой эпиграммой:

Не Богу ты служил и не России,

Служил лишь суете своей,

И все дела твои, и добрые и злые, —

Все было ложь в тебе, все призраки пустые:

Ты был не царь, а лицедей.

(«Не Богу ты служил и не России…», 1855)

Свои надежды оба писателя, идеологические противники, в одинаковой степени возлагали на ближайшее будущее.

«…Война оканчивалась, умер Николай, началась новая Россия» (Герцен).

Тютчев же придумал остроумную метафору, которая дважды пригодилась русской культуре. «В России наступила оттепель», – пошутил он, появившись в Петербурге после смерти Николая.

Понятие оттепель не только стало блестящей характеристикой наступающей эпохи Великих реформ (менее точное и более высокопарное определение), но и возродилось через сто лет, после смерти Сталина, правда приписанное совсем другому писателю.

Новая эпоха, получившая название шестидесятые годы, как обычно, начиналась с новых надежд.

Александр I взошел на престол 19 февраля 1855 года, на другой день после смерти отца. Его учителем-наставником в свое время был, между прочим, В. А. Жуковский. Среди всех русских царей Нового времени Александр лучше всего был подготовлен к исполнению миссии: слому давно отжившего института крепостного права. Подготовка Крестьянской реформы началась вскоре после воцарения. За шесть лет, преодолевая сопротивление многих консерваторов, вербуя сторонников, новому царю удалось сделать великое дело. 19 февраля 1861 года, в день восшествия на престол, был подписан Манифест об отмене крепостного права и превращении бывших крепостных в свободных людей.

Такова вторая вершина русской истории XIX века. Россия вроде бы преодолела главный, мучивший общество социальный конфликт, взрезала болезненный нарыв и теперь сможет двинуться по пути мирного эволюционного развития, социального сотрудничества и прогресса. «Это был 1861 год, то есть год освобождения крестьян, самая светлая минута прошлого царствования, мгновение истинного восторга. Казалось, что в России должна была начаться новая жизнь, что-то не похожее на все прежнее; казалось, сбываются и могут сбыться самые смелые и радостные надежды; вера во все хорошее была легка и естественна», – вспоминал критик Н. Н. Страхов («Воспоминания о Федоре Михайловиче Достоевском»).

За главной реформой последовали военная, судебная, земская. Для русской журналистики и литературы особенно важным оказался новый цензурный устав, согласно которому многие журналы и книги освобождались от предварительной цензуры, заменяемой цензурой карательной. Не только крепостные крестьяне, но и русские писатели почувствовали себя более свободными.

Шестидесятые годы, как мы помним, получили у современников еще одно название – эпоха Великих реформ. Позднейший историк, Н. Я. Эйдельман, назвал это время «революцией сверху». Но многие реформы не были завершены. Ими оказались недовольны и консерваторы, обвинявшие правительство в слишком быстрых изменениях, и радикалы, призывавшие к кровавой революции.

Лозунг «К топору зовите Русь!» появился уже в начале 1860-х годов. В середине десятилетия, когда реформы затормозились, а в ряде случаев произошло возвращение назад, революционная молодежь переходит от прокламаций и призывов к прямому действию.

Мирные шестидесятые годы фактически закончились 4 апреля 1866 года, когда у решетки Летнего сада Дмитрий Каракозов выстрелил в императора. Александр остался цел и невредим, террорист-неудачник вскоре был повешен, но свое дело он все-таки сделал. Время опять переломилось. На смену нигилистам-шестидесятникам и мирным пропагандистам вскоре пришли народники-террористы, начавшие планомерную охоту на царя.

От Александров к Николаю: приближение катастрофы

С конца шестидесятых годов затягивается новый тугой узел русской истории. Вторая Александровская эпоха завершилась 1 марта 1881 года взрывом двух бомб на Екатерининском канале. В результате седьмого покушения император был смертельно ранен, террористы казнены (хотя Л. Н. Толстой в письме новому царю просил помиловать их, надеясь, что в результате этого акта христианского милосердия будущие террористы откажутся от своих целей и история России пойдет мирным, эволюционным путем), и новый император Александр III вернулся к политике «подмораживания» России, сдерживания и свертывания всяких преобразований.

Взгляд на царствование Александра III и сегодня противоречив. При нем Россия не воевала, развивалась промышленность, осваивались окраины империи. Но император совершенно отказался от политических и либеральных изменений, быстро отстранил от власти чиновников, работавших при отце, преследовал всякие проявления свободомыслия. Это время называют эпохой контрреформ.

Если эпоха Александра II в чем-то напоминала «дней Александровых прекрасное начало», то время Александра III – их печальный конец. Это – вторая тупиковая эпоха, чеховское время «хмурых людей», жизни «в сумерках», время