Этничность, нация и политика. Критические очерки по этнополитологии - Эмиль Абрамович Паин Страница 19

этнических различий. Например, пассажиры автобуса разной этнической принадлежности могут и не замечать свои этнические различия, и в этом случае их отношения не являются межэтническими, но они превратятся в межэтнические в случае проявления социальной границы (по Барту). Скажем, если кто-либо из пассажиров осознает обстоятельства поездки (тесноту, давку, взаимные оскорбления или просто незнакомый язык других пассажиров и т. д.) как следствие этнических различий между пассажирами.

Мы предлагаем следующее определение: межэтнические отношения — это форма группового взаимодействия между людьми разной этничности, осознающих свои культурные различия и субъективно переживаемую социальную границу между «мы» и «они»[172]. Само это осознание составляет суть межэтнических отношений, будь то конфронтация или диалог, партнерство и согласие. Во-вторых, признавая определенную пользу параллельного использования старого советского термина «межнациональные отношения» и нового «межэтнические отношения» (учитывая советскую привычку использования первого термина), важно подчеркнуть, что в современных условиях эти термины вовсе не синонимы, они означают разные, хотя и взаимодополняющие явления. Если в Стратегии в качестве нации обозначено понятие «российская нация», то межнациональными следует называть ее отношения с представителями других наций такого же таксономического уровня, например американской, французской или индийской. Внутри каждой нации проявляются межэтнические отношения.

Но вернемся к классификации «межэтнической интеграции», предложенной Бромлеем. Академик предлагал различать разновидности (подвиды) такой интеграции в зависимости от типа политических отношений, складывающихся между этническими общностями в процессе их сближения. Он выделял следующие типы интеграции:

а) консоциационный, описывающий взаимодействие равноправных и независимых в политическом отношении этносов;

б) симбиозный, при котором имеет место взаимодополняющая ассоциация зависимых друг от друга этнических единиц;

в) сегрегационный, относящийся к случаям взаимодействия народов, находящихся в условиях политического неравноправия, этнической дискриминации[173].

Предложенная Бромлеем классификация этнических и этнополитических процессов, в том числе и детальная классификация этнополитической интеграции, до сих пор в целом благожелательно принимается большинством этнополитологов, по крайней мере, мне незнакома серьезная критика этой классификации. На мой взгляд, ее единственный недостаток лишь в том, что она слабо описывает механизмы интеграции. Бромлей, который и сам осознавал, что такая интеграция является преимущественно социально-политическим процессом (отсюда и его сугубо политологическая классификация подвидов межэтнической интеграции), тем не менее смог обозначить лишь сугубо культурологические компоненты этого процесса. Мы попытаемся использовать классификационную матрицу Ю. В. Бромлея, наполнив ее новым содержанием.

Объединительные (интегративные) процессы

Интеграция (от лат. integratio — соединение) — объединение частей в целое. Такое объединение в этнонациональной сфере может включать в себя весьма разнородные и, как правило, длительные, поэтапные процессы:

1) сближение нескольких народов в рамках единого федеративного государства, с сохранением основных признаков этничности у каждого из них (особый язык, самосознание, самоназвание) или включение мигрантов разной этничности в систему политических и социально-экономических отношений сложившейся политической нации, но также с охранением у мигрантов основных этнокультурных признаков. В «Стратегии государственной национальной политики» принята концепция «гражданской интеграции», при которой целостность нации рассматривается как «единство в разнообразии», сохранение возможностей для культурного разнообразия и недопущение дискриминации людей разной этнической принадлежности;

2) слияние разных этнических общностей в новую этническую общность (например, объединение в единый древнерусский народ полян, древлян, дреговичей) и появление у возникшего этноса новых культурных качеств, в разной мере воспринятых у создавших его народов;

3) растворение одного этноса в другом, как правило более многочисленном, с утратой этнического языка, самоназвания и самосознания; этот процесс называется ассимиляцией, которая также весьма разнородна по своим проявлениям.

России в наследство от СССР досталось два типа социального взаимодействия русского и нерусского населения[174]. Первый можно условно назвать сегрегационным, второй — конкурирующим. В первом случае четко выражена разделенность национальностей, как, например, в Республике Саха (Якутии). Здесь этнические саха (якуты) в наибольшей мере представлены в сфере управления, здравоохранения, просвещения, науки, культуры и искусства. Русские же заняты преимущественно в сфере индустрии, добывающей промышленности, имеют значительно большую долю рабочих и меньшую — управленцев. Аналогичная ситуация сложилась в Туве, Дагестане, в Карачаево-Черкесской и в ряде других республик.

Другой тип социального взаимодействия, конкурирующий, характерен для более или менее сходных структур занятий у титульных народов республик и русских, когда они в одинаковой мере претендуют на одни и те же рабочие места. В наибольшей степени это проявилось в Татарстане: в большинстве отраслей, за исключением сельского хозяйства, где преобладают специалисты-татары, примерно поровну представлены обе основные национальности. В 1989 году среди специалистов и руководителей производства татар было 45 %, русских — 50 %; работников партийно-государственного управления — 47,6 и 47 %; учителей и врачей — 43 и 49 %; художественно-творческой интеллигенции — 44 и 47 % соответственно. Русские преобладали (53 против 38 %) только среди работников хозяйственного управления, но, по последним выборочным исследованиям, и здесь татары представлены практически вровень с русскими[175].

О перспективах обеих моделей спорят ученые и в России, и в мире. При сегрегационной модели, с одной стороны, этнические группы занимают «свои ниши», взаимно дополняют друг друга и заинтересованы во взаимодействии, а с другой — различия в отраслевой занятости связаны с неравенством в оплате труда, условиях трудовой деятельности, получении материальных благ и социального престижа, доступе к власти. Поэтому не исключено, что конкурирующая модель оказывается нередко более перспективной и позитивной. Во всяком случае, при этом в социальной сфере люди разных национальностей переживают общие трудности и радости, могут лучше понять другого. Примером может служить конкурирующая модель межэтнического взаимодействия в Татарстане, которая выдержала испытание экономическим кризисом 1998 года и ни разу не сопровождалась групповыми столкновениями или другими проявлениями.

Ассимиляция (лат. assimilatio — уподобление, усвоение, растворение). По определению В. А. Тишкова, этническая ассимиляция — это

частичная или полная утрата культуры в пользу другой, обычно доминирующей культуры, включая и смену этнической идентичности. <…> Ассимиляции подвергаются прежде всего малочисленные группы с приниженным социальным и политическим статусом <…> В России ассимиляция происходит главным образом в пользу русской культуры и языка.

Далее автор говорит о том, что преобладающей является ассимиляция добровольная, но реже она

может осуществляться и через структурное или прямое насилие, когда государство препятствует распространению языка и других форм культуры этнических меньшинств и даже отказывает им в признании и в предоставлении гражданских прав (например, курды в Турции и Ираке)[176].

Отметим, что и ненасильственная ассимиляция, как правило, вынужденная, поскольку вытеснение из сознания человека этнической идентичности, усвоенной в детстве, всегда вызвана некой внешней необходимостью — экономической или социальной, поэтому ассимиляция характерна преимущественно для этнических меньшинств и особенно для мигрантов.

Для истории России последних двух веков нехарактерна полная ассимиляция этносов, завершающаяся утратой ими самоназваний (этнонимов). Даже такие этнические общности, как евреи, немцы, поляки, финны и греки, — численность