Адская расплата. Как подавление заработной платы разрушает Америку - Майкл Линд Страница 21

Революция гражданских прав и феминизм разнообразили американскую олигархию, в которой доминировали белые англосаксонские протестанты (WASP) и мужчины, но негласное предназначение современного американского университета - увековечивать в основном наследственные классовые различия - сохранилось и даже возросло. Одним из результатов того, что в прошлом веке на смену профессиональному обучению и ремеслу пришли профессиональные школы и технические училища после окончания колледжа, стало углубление социальных различий между благородными профессиями, требующими дипломов об окончании высшего учебного заведения, и вульгарными профессиями рабочего класса. Фактор социального престижа может объяснить, почему среди 48% американцев в 2019 году, получавших какое-либо образование, пусть даже ограниченное, после средней школы, 66% поступили в четырехгодичные учебные заведения и только 34% - в двухгодичные, такие как муниципальные колледжи. Если бы не снобистские различия между профессиями и специальностями, соотношение могло бы быть обратным.

Чтобы еще больше сократить круг потенциальных экономических конкурентов, представители этих профессий ввели лицензионные экзамены общей направленности, требующие знания многих предметов, в случае с врачами и юристами, но не с профессорами. При этом профессиональные правила, в основном разработанные и соблюдаемые гильдиями самих представителей свободных профессий, практически не позволяли частным предпринимателям модернизировать предоставление и снижать стоимость медицинских, юридических и академических услуг.

Обе эти стратегии спасения свободных профессий - поддержание высокой платы за обучение путем ограничения входа и сохранение стиля работы автономного ремесленника, а не заводского рабочего - в последние несколько десятилетий терпят неудачу. Юридические факультеты и программы PhD, руководствуясь стремлением сохранить доходы от обучения, выпускают слишком много юристов и докторов наук для тех немногих высокооплачиваемых рабочих мест, которые доступны, создавая пролетариат неполноценных юристов и ученых с низкой заработной платой, часто работающих неполный рабочий день.

В медицине и юриспруденции на смену старой модели универсального специалиста, работающего на себя или состоящего в партнерстве с несколькими другими людьми, приходит организация по типу фабрики. В Европе большинство врачей уже давно работают в больницах. Но только в последнее поколение большинство американских врачей стали не независимыми практикующими врачами, а наемными сотрудниками больниц и других медицинских организаций. Тем временем крупные юридические фирмы превращаются в юридические фабрики. С точки зрения старомодного юриста это трагедия, но с точки зрения современного потребителя, который покупает промышленные товары, изготовленные рабочими на заводах, а не кузнецами, работающими на себя по собственному графику, это прогресс.

Штатные профессора университетов - одни из последних старых либеральных специалистов общего профиля в США. Они принадлежат к вымирающему виду. Уже сейчас, по некоторым оценкам, три четверти американских студентов преподают преподаватели, не являющиеся штатными (NTT) (эта цифра несколько ниже, но все равно высока, если не учитывать коммерческие колледжи). Большинство таких преподавателей - это низкооплачиваемые аспиранты или кандидаты наук, которые живут от контракта к контракту, часто преподавая в нескольких колледжах или университетах в течение одного семестра и зарабатывая при этом меньше, чем многие сантехники и электрики. По иронии судьбы, американский университет, в котором работают в основном прогрессивные демократы, напоминает викторианскую потогонную мастерскую, где небольшая группа привилегированных менеджеров и рабочих господствует над разросшейся массой эксплуатируемых, недополучающих зарплату, не состоящих в профсоюзе людей.

В связи с переносом учебной нагрузки с высокооплачиваемых штатных профессоров на низкооплачиваемых адъюнктов и преподавателей можно было бы ожидать снижения платы за обучение американских студентов. Ведь большинство их преподавателей практически ничего не зарабатывают! Вместо этого плата за обучение в американских университетах на протяжении десятилетий росла быстрее, чем темпы экономического роста или инфляции, в результате чего многие студенты влезали в долги, чтобы оплатить свое образование.

Куда уходят все деньги? За последнее поколение зарплата преподавателей существенно не увеличилась благодаря экономии средств, достигнутой за счет эксплуатации низкооплачиваемых адъюнктов и лекторов. Часть средств, полученных от роста стоимости обучения в университетах, идет на строительство шикарных зданий и развлекательных комплексов, но большая их часть идет на раздувание административного аппарата - на оплату труда президентов университетов и других высших должностных лиц, чьи чрезмерные зарплаты отчасти оправдываются необходимостью контролировать растущую касту университетских бюрократов с подработками вроде деканов и администраторов DEI (diversity, equity, and inclusion), нанятых в качестве уступки левым активистам политики идентичности. В 2018 году Марк Перри, профессор экономики Мичиганского университета, подсчитал, что в университете, где он преподавал, было около сотни "администраторов разнообразия", из которых более двадцати пяти зарабатывали свыше 100 тыс. долл. в год.

В производственном секторе экономики трудосберегающие технологии и/или фабричное разделение труда приводят к тому, что можно назвать благотворным кругом индустриализма: цены для потребителей падают, зарплата для работников растет, а соотношение менеджеров и продуктивных работников остается прежним или сокращается. В американском же университете технологический застой, кустарное производство и раздувание административного аппарата приводят к росту цен для потребителей, снижению заработной платы для большинства продуктивных работников (преподавателей, не имеющих контрактов) и увеличению числа непродуктивных менеджеров.

Помимо полезных исследований, большинство из которых можно проводить в независимых институтах, продуктом всех, кроме самых престижных, американских университетов являются дипломы, которые с каждым годом становятся все более бесполезными благодаря инфляции дипломов. По данным Федеральной резервной системы Нью-Йорка, в конце марта 2021 г. уровень неполной занятости среди недавних выпускников колледжей (т.е. доля занятых на работах, не требующих высшего образования) составлял 40%. Правда, работники с дипломом колледжа, как правило, зарабатывают больше, чем те, кто его не имеет, но, по крайней мере, часть премии за высшее образование может быть результатом того, что неполная занятость выпускников колледжа вытесняет выпускников средней школы на еще более плохую работу.

Избыток выпускников колледжей позволил многим американским компаниям использовать дипломы в качестве инструмента для отбора кандидатов на работу, которая в прошлом не требовала высшего образования. Лишенные возможности проверять способности кандидатов в результате решения Верховного суда по делу Griggs v. Duke Power Co. (1971), запретившего тесты, результаты которых не соответствуют расовому признаку, многие работодатели, возможно, используют дипломы колледжей в качестве замены. Четырехлетний диплом бакалавра может быть не нужен для работы, которую может выполнять выпускник средней школы, но диплом является свидетельством того, что кандидат дисциплинирован и может выполнять поставленные задачи.

Таким образом, гонка дипломов является прямым следствием снижения переговорной силы трудящихся в целом и уничтожения организованного труда в частном секторе США в частности. В процессе разрушения власти профсоюзов американский бизнес ликвидировал множество рабочих мест со средним уровнем дохода, не требующих высшего образования, что привело к отчаянному стремлению