Сергей Дружилов - Социально-психологические проблемы университетской интеллигенции во времена реформ. Взгляд преподавателя Страница 10

Однако в уменьшении численности студентов есть и политическая подоплека. В 1921 г., когда число желающих поступить в вузы стало значительно превышать число мест, некоторыми деятелями народного просвещения был выдвинут лозунг: «Наука – только для коммунистов». На ректорском совещании в Главпрофобре в мае 1921 г. предложения некоторых ректоров подойти к приему студентов только с учебной точки зрения были категорически отвергнуты. Тогда же был установлен «классовый принцип» приема в вузы с целью резкого ограничения доли детей интеллигенции среди студентов.

Наиболее последовательно в масштабе всей страны «классовые приемы» проводились с 1922 г. [Сафразьян, 1977] На студенчество была распространена практика «чисток». Так называемая «академическая чистка» 1924 г. носила ярко выраженный классовый характер и, как писали советские авторы, «острие ее было направлено против менее ценной в классовом отношении категории учащихся» [Соскин, 1973, с. 92]. В конце 1923/24 учебного года в ходе проверки вузов было исключено около 18 тыс. студентов из «социально-политически-чуждых элементов» и неуспевающих, при этом на рабочих и их детей приходился минимальный процент отчисленных [Сафразьян, 1977, с. 77-78]. Все это стало еще одной причиной уменьшения численности студенчества.

Вплоть до печально знаменитого «шахтинского дела» больших притеснений в отношении сохранившейся старой профессуры не было. Более того, она, как отмечает А.Л. Андреев, пользовалась некоторыми привилегиями [Андреев, 2008]. Одной из них был, например, льготный порядок осуществления применявшейся в те годы болезненной процедуры «жилуплотнения».

Эта процедура знакома нашим современникам по телевизионному фильму «Собачье сердце», являющимся экранизацией одноименной повести М. Булгакова – с главным героем профессором Филиппом Филипповичем Преображенским, потомственным интеллигентом. Действие происходит в Москве зимой 1924/1925 г. Профессор Преображенский открыл способ омоложения организма посредством пересадки людям желез внутренней секреции животных. В своей семикомнатной квартире в большом доме на Пречистенке он ведет прием пациентов. В доме проходит «уплотнение»: в квартиры прежних жильцов вселяют новых – «жилтоварищей». К Преображенскому приходит председатель домкома Швондер с требованием освободить две комнаты в его квартире. Однако профессор, позвонив по телефону одному из своих высокопоставленных пациентов, получает на свою квартиру броню, и Швондер уходит ни с чем.

Ученые, профессора, специалисты, «состоявшие в списках ЦЕКУБУ, были уравнены в жилищных правах с рабочими. Это означало право на дополнительную комнату, а также то, что домоуправление не могло выселить семьи ученых или подселить к ним жильцов, «уплотнить», без согласия организаций, в которых ученые работали. ЦЕКУБУ выдавала «охранные грамоты» на жилье, защищала права ученых в суде, ходатайствовала об улучшении их жилищных условий перед правительством» [Осокина, 1999, с. 103].

Лояльным властям ученым, специалистам и профессорам вузов предоставлялась возможность самим выбирать себе новых соседей, что чаще всего делало уплотнение достаточно формальным: подселялась обычно, прислуга, по-прежнему составлявшая в те годы непременный атрибут быта профессорской семьи.

В середине 20-х годов в системе высшего образования наступила передышка, вызывающая надежды… «В высших учебных заведениях восстановился учебный процесс. В аудиториях сидят слушатели. Приутихли мобилизации в армию и на «трудповинность». Вернулась из провинции часть профессоров. Открытия, закрытия, разделения, слияния и прочие скороспелые преобразования вузов продолжаются, но частота и лихость их, по сравнению с 1917-23 годами, явно поумерились» [Перчёнок, 1991, с. 164].

Зафиксированный на этом уровне период некоторой «стабильности» вузов продолжался до 1926 г. В этот период была заложена база для дальнейшего развития высшего образования в нашей стране. К 1926/1927 учебному году в стране имелось 148 вузов, контингент студентов в которых составлял 168 тыс. чел. [Волков, 1999, табл. 9], а число преподавателей, по данным, приводимым А.Ф. Лапко, достигало 18 тыс. [Лапко, 1972, т.е. на одного преподавателя вуза приходилось 9,3 студента. К этому времени только 18,6 % преподавателей вузов имели рабоче-крестьянское происхождение, большинство – из старой интеллигенции [Сафразьян, 1977].

Со второй половины 1920-х годов началось постепенное свёртывание НЭПа. Ликвидировались синдикаты в промышленности, из которой административно вытеснялся частный капитал, создавалась жёсткая централизованная система управления экономикой (хозяйственные наркоматы).

Действовавшие с 1918 г. правила поступления в любые вузы без экзаменов, но исключительно «по классовому» принципу, привели к тому, что в вузах учились чрезвычайно слабые студенты. Недостаточное качество выпускников вузов почувствовала возрождающаяся промышленность. Поэтому ВСНХ (Высший совет народного хозяйства – высший советский хозяйственный орган со статусом наркомата в 1917-1932 гг.), возглавляемый в тот период Ф.Э. Дзержинским, вынужден был поставить вопрос о низком уровне подготовки специалистов в советских вузах. Это обращение не осталось без последствий, так что 1925 г. стал значительной вехой в образовательной политике.

В октябре 1928 г. началось осуществление первого пятилетнего плана развития народного хозяйства. Руководством страны был принят курс на форсированную индустриализацию и коллективизацию. Хотя официально НЭП никто не отменял, к тому времени он был уже фактически свёрнут.

Взаимоотношение государства и преподавателей вузов

«Культура есть орудие университетских профессоров производства профессоров, которые тоже будут производить профессоров»

Важной акцией властей, направленной на обновление кадрового состава высшей школы или, как того требовала программа партии, устранение «всех и всяческих искусственных преград между свежими научными силами и кафедрой», был Декрет Совета Народных Комисаров РСФСР от 1 октября 1918 г. «О некоторых изменениях в составе и устройстве государственных ученых и высших учебных заведений Российской республики». С его помощью власти предполагали сократить численность преподавателей, работавших в дореволюционное время, и увеличить приток новых, воспитанных в духе марксистской идеологии.

Декрет отменял существовавшие тогда ученые степени доктора, магистра, а также звание адъюнкта и все связанные с этими степенями и званиями права и привилегии. Указывалось, что «право на занятие профессорской кафедры по всероссийскому конкурсу предоставляется всем лицам, известным своими учеными трудами или иными работами по своей специальности либо своей научно-педагогической деятельностью».

Отменялась система разделения преподавателей вузов на доцентов и профессоров (заслуженных, ординарных, экстраординарных, адъюнкт-профессоров). Теперь звание профессора могли получить все преподаватели, самостоятельно работавшие в вузах. Кандидаты на замещение профессорских должностей избирались на основании всероссийского конкурса. Процедура обновления кадрового состава предусматривала следующее: преподаватели, у которых на 10 октября 1918 г. истекал десятилетний срок работы в данном учреждении или пятнадцатилетний в системе вузовского образования, с 1 января 1919 г. автоматически выбывали с места работы, где могли восстановиться лишь на основании всероссийского конкурса.

Впредь при совмещении профессорской должности в одном или разных вузах штатное вознаграждение разрешалось получать только по одной должности. Оплата преподавателям, не состоящим в штате вуза, но ведущим в нем занятия, а также преподавателям, состоящим в штате вуза и ведущим учебные занятия «сверх 6-ти часовой нормы» (как буквально сказано в Декрете) осуществляется на почасовой основе.

Таким образом, жесткой оценке подлежал опыт работы именно тех преподавателей, которые начали свою преподавательскую деятельность задолго до установления советской власти.

Первый такой конкурс, объявленный с 1-го ноября 1918 г. не принес желаемых результатов: практически все вакантные должности профессоров были замещены старыми кадрами, продемонстрировавшими высокий уровень компетенции. Стало очевидным, что для обновления преподавательского состава вузов требуются специальные усилия и что часть их должна направляться на формирование нового поколения профессоров и преподавателей.

Пока не было плана кадровой реорганизации, власти разрабатывали систему контроля над профессорско-преподавательским составом, специальные селективные меры. В сентябре 1921 г. СНК РСФСР утвердил «Положение о высших учебных заведениях», вводившем новую градацию научнопреподавательских кадров.