Шалва Амонашвили - Основы гуманной педагогики. Книга 1. Улыбка моя, где ты? Страница 11

Первые научились летать. Вторые научились копать.

Первые научились видеть всё вокруг. Вторые научились видеть лишь перед носом.

Трудно ли будет догадаться: какую построят жизнь вокруг себя первые и какую – вторые?

Сказано: творите героев. Учитель, который воспитывает учеников своих героями Духа, сам уже есть герой Духа.

Дорогие друзья, учителя-коллеги!

Будете ли вы смеяться, если скажут нам убедительно: «Идеи управляют миром?» Наше сознание насиловалось много лет, когда с детства твердили нам обратное: «Бытие управляет миром». А что же делает в жизни человека Вера, этот таинственный внутренний отголосок Истины, это прекрасное личное чувствознание? Ни один человек, ни всё человечество без Веры жить не может и развиваться не будет.

Вера есть Великий Путеводитель Человечества, она сопровождает и ведёт его с момента обретения им сознания и поведёт его и впредь в глубь грядущих тысячелетий.

Вера руководит личной жизнью каждого человека от рождения до ухода из жизни.

«Вера есть предчувствие знания».

– Вера есть собиратель всех войск познания.

– Вера – стрела в познании.

– Вера есть опережающее знание.

– Вера – стержень жизни, основа её восхождения.

– Вера есть в человеке Свет Вечности, Свет Ведущий, Путь к Высшему.

Нет неверия. Всякое неверие есть вера в противоположное. Не верить ни во что есть не что иное, как проявление злобы из-за своей искажённой судьбы. Человек не может не верить, ибо Вера есть свойство Духа.

Ребёнок рождается с чувством веры, и он доверяет это великое чувство нам, взрослым, не для того, чтобы навязывали ему свою веру или своё неверие, а для того, чтобы мы уберегли её для свободного насыщения Высшим Светом.

Самые важные наши жизненные проблемы мы решаем, опираясь на Веру. От неё идут прекрасные понятия: Верность, Доверие, Уверенность. Вера несёт человеку Свет только тогда, когда она находится в тесной связи с преданностью и служением, суровостью долга и устремлением к познанию и совершенствованию.

Однако вопрос «Во что верить?» вовсе не является праздным для героя Духа.

Конечно, вначале было Слово. Конечно, Идеи управляют Миром. Конечно, действуя во имя Духа, герой Духа не отрывается от земли. Высшая Вера даёт жизнь высшим полётам мысли и созидательным утверждениям ради общего блага.

Вера наша есть творец среды. Среда становится хорошей или плохой в зависимости от нашего характера, взглядов, устремлений, в зависимости от того, во что мы верим. В нашей субъективной воле есть возможность творить условия среды.

Но почему мы даём среде властвовать над нами, а не меняем обстоятельства и отношения к ним?

Жестокость взрослых порождает жестокость в детях.

Безалаберность взрослых творит беспризорность детей.

Авторитаризм учителей гасит страсть к познанию в учениках.

Бездуховность взрослых уничтожает чувство долга в молодых.

Боль Василия Александровича Сухомлинского: «Мне кажется, одной из причин этого жуткого тяготения к жестокости является одеревенение, окаменение юных душ в результате того, что человек в юные годы теряет веру. Становиться неверующим ни во что – это же страшно. Не верит в добро. Не верит в святыни. Не верит в человека. Не верит сам себе. На всё ему наплевать».

Герой Духа идёт против течения.

Мудрец наставляет: «Пусть поверх тьмы сияет Свет!»

На всё наплевать не только молодым, но и многим взрослым.

Пришла женщина в детдом усыновить шестилетнего мальчика.

Мальчик все годы ждал, что придёт мама и заберёт его с собой.

Он любил маму, ни разу не видя её.

Женщина была красиво одета. У неё были длинные светлые волосы. Красивые ресницы, румяные щёки. На шее висела цепочка с большим крестом с драгоценными камнями.

Она улыбалась. Её ласковые слова пленили мальчика.

Она держала в руках цветную коробочку с конструктором.

– Я твоя мама! – сказала она мальчику ласково. – Ты пойдёшь со мной?

– Да… – сказал мальчик. В его «да» звучали радость и тревога – а вдруг мама передумает. А мама у него самая красивая в мире.

– Зови меня мамой…

– Да, мамочка!

Привела она домой мальчика.

Оставила с игрушкой в комнате, а сама поспешила в ванную. Сняла с головы парик с длинными светлыми волосами, сдёрнула прекрасные ресницы, смыла румянец, переоделась в балахон, выплеснула изо рта ласковый голос и так предстала перед ребёнком.

Мальчик не узнал её и закричал в страшном испуге: – Мамочкаааа!.. – и спрятался под столом.

А «мамочка» как хищница надвигалась на него и рычала:

– Займусь я теперь твоим воспитанием, паршивец… Выходи из-под стола…

– Мааамааа… – кричал мальчик и пытался вырваться из когтей хищницы, но не мог.

Маму он потерял насовсем.

Беда, когда ребёнок теряет воспитателя, но трижды беда, когда он теряет веру в воспитателя.

Хотите проверить, как нам представляются дети через «бытие определяет сознание», то есть через материалистическое их восприятие?

Я выписал эти высказывания из разных книг:

Дети – цветы.

Они – цветы нашей жизни.

Они – цветы на наших могилах.

Дети – наша радость в жизни.

Они – наше счастье.

Но они и горе наше.

Дети – наши будущие слёзы или будущая радость.

Дети – наша забота, наше спокойствие, наша тревога.

Дети – наша гордость.

Они – оправдание нашей жизни.

Они – надежда нашей старости.

Но они и кара нашей старости.

Дети – наши наследники.

Они – продолжатели наших дел.

Какая скучная была бы наша жизнь без детей.

И так далее.

Ну, что тут скажете? Всё верно, так ведь?

Только заметьте, пожалуйста, как мы постоянно твердим: «наша», «наше».

Почему мы смотрим на детей только через себя? Не потому ли, что через детей своих мы хотим, во-первых, утвердить самих себя, а во-вторых, обеспечиваем свою старость? А слова-то какие, расчувствуешься: «Дети – цветы на наших могилах…»

Раз дети наша собственность, то мы можем поступать с ними так, как хотим.

В собственности этой мыслится и доля государства, оно тоже твердит: «Дети – наше…»

Такой собственнический взгляд на детей руководит нашим педагогическим сознанием.

То оно рождает в нас страх за наше собственное будущее, и потому, говорим мы, детей надо держать в руках, воспитывать строго, надо подчинять их нашей воле. Вот и слагается авторитарная педагогика. А то тает наше сердце от умиления к «цветам» нашим, – не трогать, не запрещать, только ласкать, пусть так и цветут. И тогда слагаем противоположную – безалаберную педагогику.

Кто-то ищет и среднее, что-то вроде строго-ласковой педагогики.

Но какой же может сложиться у нас взгляд на детей, если мы смотрим на них через Веру?

– «В начале было Слово?»

Пусть скажет нам об этом Ян Амос Коменский, ибо ему виднее. Я цитирую его, но буду выделять некоторые определения.

«Если кто-либо пожелает основательно обсудить, почему Бог так любит маленьких детей и так предписывает нам попечение о них, тот найдёт для этого много причин.

Во-первых, если тебе теперь дети представляются не заслуживающими внимания, то смотри не на то, каковы они теперь, а на то, каковы они должны быть по начертанию Божьему.

Ты увидишь в них не только происшедших от нас обитателей мира и Благодетелей Вселенной, наместников Бога среди творений, но и наравне с нами соучастников Христа, царских жрецов, избранный народ, спутников ангелов, судей дьяволов, утешение небес, ужас ада, наследников небес во все века.

Что можно придумать более возвышенного?»

А Иисус Христос предупреждает нас: «Если кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, ему лучше было бы, если повесил бы ему на шею мельничный жернов и потопили бы во глубине морской. Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, ибо говорю вам, что ангелы их на Небесах каждый день видят Лице Отца Моего Небесного… И нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих».

Кто может отрицать, что если воспитаем в детях благодетелей Вселенной и соучастников Христа, то они ещё больше будут заботиться о своих родных, о родине, о восхождении людей?

Кто может найти хоть один аргумент против того, что дети, воспитанные по начертанию Божьему, украсят нашу жизнь, станут истинным счастьем для нас?

Кто докажет нам, что дети, ставшие судьями дьяволов и ужасами ада, безучастно будут глядеть на ту дьявольскую тьму, в которую хотят нас погрузить?

Я радуюсь всем, кто читал и перечитывает «Педагогику» Коменского и впитывает в себя самую суть, соль его учения. Учитель этот и есть герой Духа.

Герой Духа не тот, кто свершил некий поступок и гордо пожинает лавры, а тот, кто постоянно, ежечасно готовит себя для мужественных поступков и свершает их в каждом затемнённом уголке педагогического лабиринта, не думая о том, прославится он ими или осудят его из-за них.