Елена Макарова - Вещность и вечность Страница 12

Фридл Дикер. «Святая Анна». Баухауз. 1921. Скульптура не сохранилась.

Святая Анна

От скульптуры «Святая Анна» осталась фотография и описание в статье Ганса Хильдебрандта.

«Фридл Дикер принадлежит к наиболее разносторонним и оригинальным женским талантам современности. Благодаря современнейшему колориту и построению ее скульптура кажется частью архитектуры. Объединение таких материалов, как никель, черная сталь, бронза, стекло, белый и красный лак, столь же неожиданно, как и сами формы человеческих тел, сконструированные из труб, шаров и конусов. Спонтанность женской натуры, которая, став вдруг радикальной, освобождается от всего, что сдерживает ее энергию, – ярко выступает в этом произведении, которое куда больше, чем просто любопытный эксперимент»[75].

Фридл Дикер. Набросок к оформлению альманаха Иттена «Утопия». 1921.

Фридл Дикер. «Композиция». 1919–1922.

«Источник творчества Фридл – невероятное художественное воображение, это видно и в сравнении ее работ иттеновского периода с работами других студентов. Бросается в глаза уверенность ее графической техники и богатство переходов от белого к самому глубокому черному, насыщенность затененных мест, абсолютное владение светотенью… Но чем вызван этот выбор мрачно-визионерских тем в ее свободных композициях той поры? …Лили Хильдебрандт, которая дружила с Фридл более десяти лет, помнит ее веселой, легко возбудимой, брызжущей внезапными идеями и импровизациями. К работам, которые в какой-то степени отражали Фридл-игрунью, можно отнести ее великолепные трубчатые скульптуры»[76].

«Мрачно-визионерские темы» отражаются и в письме, написанном подруге Анни в 1922 году.

«У меня часто возникает ощущение (и вот сейчас тоже), что я пловец, которого несет дикий поток (я знаю, что умею плавать); я пытаюсь ухватиться за ветку, зацепиться за камень в какой-нибудь заводи… Однажды меня утопят как дикое, неразумное животное, и мой голос так и не достигнет тех, на другом берегу. Хорошо, что я не строю планов, даже на миг вперед»[77].

Примерно тогда же Гитлер писал «Майн Кампф».

Фридл Дикер, Франц Зингер. Теннисный клуб, 1932—34. Вена.

Фридл Дикер, Франц Зингер. Теннисный клуб. Набросок архитектурного плана.

Вена. 1927.

Фридл Дикер, Франц Зингер. Интерьер. 1931. Вена.

Фридл Дикер, Франц Зингер. Наброски для детского конструктора «Фантазия». 1925. Берлин.

Фридл Дикер, Франц Зингер. Дизайн мебели. Вена. 1928.

Фридл Дикер, Франц Зингер. Детский конструктор «Фантазия». 1925. Берлин.

Берлин, улица Ошибок

Хор рабочих исполняет кантату Стефана Вольпе на слова Маяковского «Приказ № 2 по армии искусств». Ганс Эйслер пишет кантату «Хвала СССР» к спектаклю Брехта «Мероприятие».

Стефан Вольпе, с которым Фридл познакомилась и сблизилась в Баухаузе, на закате жизни напишет цикл песен на слова Гельдерлина и заглавную посвятит своей первой любви – Фридл; с Гансом Эйслером Фридл объединит работа в коммунистическом подполье.

В 1923 году после окончания учебы баухаузовцы переезжают в Берлин, где на улице Ошибок (Fehlerstrasse) открывают Мастерские изобразительного искусства. Они проектируют и производят детские игрушки, игры, ювелирные изделия, выполняют заказы по текстилю, книжной графике, переплетам.

Фридл Дикер, Франц Зингер. Оформление спектакля по пьесе Ибсена «Йон Габриэль Боркман». 1923. Берлин.

Фридл Дикер. Наброски к костюмам для спектакля «Венецианский купец». 1923.

Франц и Фридл получают работу художников-постановщиков в театре Фиртеля «Die Truppe». В апреле 1923-го показан «Йон Габриэль Боркман» Ибсена, в сентябре 23-го – «Венецианский купец» Шекспира, в декабре того же года – «Винценц, или Подруга известного мужчины» Музиля. Фридл и Франц становятся в ряд с такими известными художниками, как Джон Хартфильд[78], Фридрих Кислер[79] и Георг Гросс, также работавшими у Фиртеля.

Тревога гасится работой… Она и работает – за двоих. Эмми недавно родила сына, Франц возится с младенцем, не спит ночами.

Преобразование пространства

Фридл уезжает в Вену. Со своей новой приятельницей Мартой Деберль они открывают ателье на Вассербурггассе, 2, в 9-м округе. Марта – поклонница советского строя и образа жизни. Вот страна, которую ждет великое будущее! В сталинских лагерях «страны великого будущего» Марта проведет много лет. Но пока, рассуждая о победе пролетариата, они с Фридл создают элегантные дамские сумочки, пояса и прочие изделия из кожи.

Но дамской идилии не суждено длиться долго. Франц с семьей переезжает в Вену. Он не может без Фридл – без ее темперамента, фантазии, вкуса, без ее проникновенного видения…

Вскоре на Вассербурггассе открывается новое ателье «Зингер-Дикер». Его девиз: «Экономия пространства, времени, денег и нервов».

«Долой громоздкие, сжирающие пространство шкафы и диваны! Как по волшебству, ваша квартира меняется – гостиная превращается в спальню, спальня – в рабочий кабинет. А хотите – кровати и шкафы “въедут” в стенки, и вот, пожалуйста, – танцевальная зала»[80].

Фридл экспериментирует с фактурой, расцветкой и рисунком тканей. Посылает клиентам образцы – эскизы росписи линолеума и лоскутки тканей на обивку. На один диван – десять вариантов тканей… В письмах к клиентам подробное описание образцов.

«Сушилку для посуды Вы собираетесь изготовлять по чертежу или покупать готовую? – спрашивает у Фридл господин Хериот. – Кухарка считает сушилку непрактичной, при установке тарелок на подставку вода течет по рукам – это ей неприятно…» Ателье пристраивает к вилле второй этаж с отдельным входом. Из-за «домашнего» леопарда Хериоты не могли принимать у себя гостей. Теперь ко второму этажу будет вести элегантная наружная лестница.

Ателье выполняет заказы от богатых клиентов из Вены, Праги, Брно, Будапешта и Берлина. Его работа отмечена на берлинской выставке «Смотр Искусств» (Kunstschau, 1927) и «Выставке современного дизайна» в Вене (1929).

Детский сад в Гётехофе

В 1930-м ателье получает заказ на планировку детского сада при районном клубе Гётехоф в Вене. Проект был осуществлен, учреждение снискало славу «показательного детсада пролетарской Красной Вены», но просуществовало недолго. В 1938 году по распоряжению властей детский сад был уничтожен.

Выглядел он так: пробковый пол покрыт линолеумом, поделен на квадраты с разметкой. Откидная дверь-заслонка отделяет вход от гардеробной – она же спальня. Развернешь спальные щиты – и гардероб превращается в столовую с большим круглым столом. После еды он снова становится спальней – стол складывается, стулья – друг в дружку и в сторонку. Для дневного сна из стен выдвигаются щиты. На время занятий щиты превращаются в рабочие столы.

Теннисный клуб, построенный ателье в 1928 году, также был уничтожен. Виллу Хериота снесли с лица земли в 1962 году.

Фридл Дикер, Франц Зингер. Интерьер спальной комнаты детского сада в Гётехофе. Вена. 1932—33.

Все постройки, включая магазины, модные салоны, жилые здания и интерьеры, сохранились лишь в чертежах и фотографиях. Уцелело кое-что из мебели. В венском ателье архитектора Георга Шрома хранятся не только проекты и мини-образцы мебели, но и настоящие стулья, стол, кровать и лампа из ателье «Зингер-Дикер». Здесь, в этом ателье, сидя с Георгом на уникальных стульях за уникальным столом, мы и готовили проект выставки Фридл. И пришел тот день, когда мебель, лампа, чертежи и рисунки были сложены в контейнер и отправлены сначала в Пале Арах, а потом в путешествие по разным странам, которое длилось пять лет.

Травма

Внезапную смерть Михаэля, сына Франца и Эмми (по рассказу Эдит Крамер, он умер от скоротечного лейкоза) Фридл восприняла как возмездие.

«Она питала к Михаэлю нежные чувства, смешанные с ревностью. Кроме того, Франц заставлял Фридл делать аборты, он считал, что она лишена дара материнства. Смерть мальчика стала для Фридл двойной травмой. Она покорилась Францу и принесла собственных детей в жертву, ради чего?! К тому же смерть Михаэля стала повторением ее собственной травмы, пережитой на пятом году жизни. Едва осознанная и перемещенная в область фантазий смерть снова материализовалась, стала реальностью – бессознательное не имеет привязки к времени. То, чего она бессознательно желала, и то, что свершилось, слилось воедино и привело Фридл к ощущению безграничной вины» (Эдит Крамер).