Татьяна Николаева - Воспитание без проблем и нервотрепки Страница 15

Все многообразие различных продающихся «пищевых» изделий, начиная с конфет и заканчивая какими-нибудь колбасами, оставляет нас равнодушными. Это не еда, а суррогат, и небезвредный.

При традиционном питании человек сам себе создает базу для болезней.

Картошка и хлеб оставляют в организме шлаки, на которых пышным цветом распускаются разнообразные воспаления. Где они возникнут у конкретного человека, отделаетесь вы насморком или скрутит радикулит – разница невелика.

Жареные жиры дают ангину и отдающую в затылок головную боль. Я не говорю уже о различных якобы пищевых добавках и заменителях.

Конечно, если человек так питается всю жизнь, он не заметит прямой связи между тем, что съел, и тем, чем заболел. Его здоровье очень неустойчиво, и толчком к болезни способно послужить малейшее изменение внешних условий: ведь иммунитет ослаблен вечной непосильной борьбой с чуждыми и вредными компонентами питания. И тогда человек сетует: просквозило…

Второе. Едим тогда, когда действительно проголодались, и то, что хочется, – речь, как вы понимаете, о нормальной натуральной пище. Жесткий режим питания, которому нас учили с детства, не нужен – кто в природе ест по часам? Обилие разных блюд в один прием пищи – тоже лишняя и неестественная перегрузка пищеварения. В идеале питание должно быть раздельным.

Третье. Если уж кто-то из нас заболел, первое средство – голод. Больной только пьет воду. Правда, в таком состоянии аппетит сам пропадает. А когда появляется – нашему больному подаем сначала фрукты и соки. Как правило, несколько килограммов цитрусовых (эпидемии случаются обычно зимой) быстро ставят его на ноги.

Таким образом, облегчается (а может, снимается вообще) самая острая проблема в жизни мам – страх перед детскими болезнями.

В большой степени возможно обуздать и страх перед детскими травмами.

Как известно, есть истины, которые не усваиваются раньше определенного возраста. Аналогично есть действия, которым ребенок просто НЕ МОЖЕТ научиться, пока не достигнет соответствующего уровня развития. Поэтому бессмысленно учить годовалого ребенка, например, обращаться с ножницами или огнем. У него не выработана еще необходимая для подобных действий координация движений, и полученный ожог или порез не станет для него уроком, как думают многие родители.

Я предпочитаю просто убрать на недосягаемую для ребенка высоту все опасные предметы (колющие, режущие, а также мелкие, которыми можно подавиться, и так далее) до тех пор, пока малыш не начнет сознательно руководить своими действиями и совершать достаточно точные мелкие движения.

Уверяю, что в таком возрасте он легко и быстро, а главное – безболезненно освоит навыки обращения и с ножницами, и с иголкой, и с другими подобными предметами.

Пока дети малы, четко выполняю правило: не ставить посуду с горячим содержимым на край стола, на стол со скатертью, на стол, за которым сидит малыш (даже если он на руках взрослого). Готовлю еду только на дальних горелках плиты.

И все-таки один раз мой подопечный малыш получил травму. Сын только учился ходить. Конечно, интереснее быть там, где что-то происходит. Он быстро добрался до кухни и продолжил движение, опираясь руками на все попутные предметы. Очередным из них оказалась… включенная духовка с уже нагревшейся дверцей!

До сих пор страшно представить, что он испытал: невозможно оторваться от опоры – но и невозможно держаться за нее! Какое из двух зол меньше, ребенок сам понять еще не в силах. А значит, подобный экстремальный опыт малышу и не нужен.

Ребенок растет – и надо приготовиться к тому, что он сам будет решать, как ему собой распорядиться. Нельзя запретить ему лазить по деревьям – но можно рассказать, на деревья каких пород залезать можно, а какие имеют хрупкую древесину и не выдержат его веса. Невозможно (да, в реальности это так) запретить купаться в речке без присмотра взрослых – но можно научить не бояться воды, нырять и плавать. Невозможно уследить, где он носится на велосипеде, но можно обучить правилам дорожного движения…

Словом, страх нужно перевести в разумное, рациональное русло. И убедить себя, что наш ребенок сам знает, как ему поступать, и имеет право действовать по-своему. А это означает – нам надо просто больше доверять своему чаду.

Не раз и не два нас ждут ситуации, когда, кажется, ребенок испытывает наши нервы на прочность: не предупредил, не позвонил, задержался… А мы тут с ума сходим!

Я в таких случаях вспоминаю себя в его возрасте и нашу тогдашнюю логику и вполне допускаю, что у человека могут быть ситуации, отодвигающие домашний мир как бы на второй план. Помню, как тяжело возвращаться домой, когда чувствуешь свою вину перед близкими. Поэтому стараюсь вести себя так, чтобы дом в восприятии детей не становился оплотом беспокойства и воплощением упрека – ни при каких обстоятельствах.

…Вот он вернулся – живой, здоровый, с виноватой улыбкой. Оказывается, они просто заигрались в футбол, а велосипед сломался, шел пешком…

Согласитесь, именно о таком счастье мы мечтали все последние минуты и часы. Неужели теперь, когда мечта сбылась, мы будем размениваться на какое-то «воспитательное» брюзжание, упреки и выговоры? Меня хватает только на то, чтобы обнять своего «блудного сына»…

А разбор полетов сделаю потом, на свежую голову. И начну их… с себя! Что я, взрослый человек, должна сделать, чтобы такие трудные ситуации не повторялись? Наверное, в первую очередь снабдить ребенка надежными средствами связи, тренировать в нем собранность, внимание и ответственность. Конечно, нужно больше разговаривать с сыном, дружить с ним, чтобы в его душе надежно поселилась искренняя забота о близких…

Выражение, вынесенное в название этой главы, традиционно относили к людям совсем иного рода деятельности: рыцари без страха и упрека…

Так говорили о людях большой силы духа, благородных и великодушных. Мамам эти качества, по-моему, особенно нужны. Насколько мы найдем в себе эту силу духа, благородство и великодушие, настолько сумеем вырастить их и в своих детях.

Наверное, я не открою Америку, сказав, что быть добрым – трудно. Порой очень трудно. Но недовольство, недоумение, негодование, которые вызывают у нас самые разные негативные явления жизни, нельзя изливать на ближних. Такое попросту несправедливо. Однажды поняв это, задумаешься: а куда же девать все эти чувства?

Почему-то принято думать, что подобные переживания неизбежны и их вредно сдерживать, хотя картина истерического поведения выглядит отталкивающе, особенно если разворачивается в семье, на глазах у детей, а тем более по отношению к ним.

К сожалению, мужчины успешно конкурируют с дамами своей зависимостью от «нервов». Повышение тона, оскорбления, ругань, рукоприкладство… В уважающей себя семье этого не должно быть по определению.

Известно: чтобы не загрязнять природу отходами производства, нужно сделать производство и его отходы экологически чистыми. Подобным образом «чистыми» нужно сделать и свои переживания. Не погрязать в болоте раздражения, не пачкаться руганью, не унижаться до гнева. На первый взгляд это кажется невозможным. Но выбора, я считаю, нет. Вернее, он очень прост: или мы воспитываем себя добрым человеком, или нам никогда не удастся воспитать своих детей так, чтобы быть довольными ими, не мучиться годами над разрешением их неразрешимых проблем, не жалеть в старости о своих родительских ошибках.

Я задумалась об этом, когда вдруг заметила, что мой трехлетний сынок бывает весел совсем не так часто, как мне бы хотелось и как естественно было бы в его возрасте.

В чем же дело? Попробовала представить, как проходит его день. Вот утро: подневольное вставание, сборы – и поездка в детский сад, который он не любит. Но у мамы нет выхода, и он подчиняется. Вот долгий-долгий день в ожидании чуда – вдруг мама придет раньше? Или приедет бабушка? Или вернется, наконец, любимая воспитательница из отпуска?

Конечно, бывают и другие радости: друг вернулся с больничного, или здорово с горки покатались, но они не становятся решающими. Для маленького ребенка все-таки главным в жизни остаются мама, дом.

Но продолжаю свою мысль. Вот вечер. Одного за другим детей забирают. Мой же каждый раз вздрагивает: «За мной? Нет…»

Наконец, появляюсь я. Конечно, я торопилась, как могла. Я устала и нанервничалась на работе. И сейчас для меня предел удовольствия – просто держать его за руку и тихо брести домой. Я отдыхаю. А малыш?

Он не успевает отдохнуть. Он уже сейчас знает, что эти минуты коротки. И завтра ему предстоит такое же тяжелое испытание.

Он осторожно спрашивает, нельзя ли ему остаться дома. В ответ я, конечно, раздражаюсь: «Сколько раз тебе повторять?!», «Почему ты не понимаешь?..»

Мое раздражение не редкость и в другие моменты. Прошел в грязных ботинках, разлил суп, настаивает на своем, ревмя ревет по дороге в детский сад…