Юрий Завельский - О школьном учителе: мысли вразброс Страница 2

Нельзя быть хирургом-дилетантом, и нельзя быть учителем-дилетантом. Но вот если с хирургом всё понятно, то с учителем далеко до понимания. Представление об учительской профессии у многих людей сводится к простой передаче определённых конкретных знаний, что отражает поверхностный взгляд на профессию. Для взаимодействия с ребёнком в широком смысле слова нужны специальные знания и умения, без которых успешная педагогическая деятельность невозможна.

Отсутствие профессионализма может нанести непоправимый и даже трагический вред моральному или физическому здоровью людей. Между тем в школах сплошь и рядом работает большое количество учителей-дилетантов, среди них много душевно бедных людей, лишённых каких бы то ни было профессиональных умений. И сколько страданий от них детям!

К сожалению, мы живём в век воинствующего дилетантизма, и бороться с ним бывает трудно. Не отсюда ли многие наши беды?

С некоторых пор я начинаю задумываться над тем, есть ли вообще семейное воспитание в традиционном смысле, который мы вкладываем в это слово. По-моему, нет.

С ребёнком надо просто дружить, общаться, передавать ему то лучшее, что есть в тебе самом. Если ты добрый, пусть и твой ребёнок станет таким же. Ты любишь читать – передай ему интерес к книге. В тебе развито чувство долга? Передай ему чувство ответственности, обязательности. А может быть, ты любишь настоящую, большую музыку? Слушай её с ним вместе. И всё это в дружбе, в постоянном общении. Как бы незаметно для него. В ненавязчивом общении, приятном для тебя и твоего ребёнка. Казалось бы, как просто! На практике оказывается совсем не так. Всё значительно сложнее, чем кажется. В чём же дело? А дело в том, что дружить можно лишь тогда, когда человек тебе интересен. Увы, ребёнок часто взрослому человеку вовсе не интересен, даже собственным родителям, чаще всего отцам, уставшим от своих забот. А ведь дружба требует от человека нравственных, душевных усилий, которых многим людям недостаёт.

Чем больше думаю о нашей учительской профессии, тем больше прихожу к мысли, что хороший учитель всегда, а может быть, часто – человек немножко наивный. Эта наивность от душевной чистоты, от лирического отношения к жизни, от веры в идеал. Всё это он незаметно (даже для самого себя) невольно передаёт детям.

Важно, чтобы эта наивность, романтизм, если хотите, донкихотство, не мешали ему, когда необходимо, трезво посмотреть на какую-то острую ситуацию, правильно оценить её и постараться принять единственно возможное правильное, с его точки зрения, решение. И всё-таки! Как говорил Ницше, для деятельности нужны эмоции. И как раз в педагогической деятельности они особенно важны. Без веры в ребёнка, пусть иногда наивной, без этих иллюзий успех учителя в работе с детьми, особенно с подростками, весьма сомнителен.

У Тургенева: «Когда переведутся такие люди как Дон-Кихоты, пускай закроется навсегда Книга Истории. В ней нечего будет читать».

Она никогда не закроется, пока живут на свете настоящие учителя.

Удивительная всё-таки у нас профессия! Иногда смотришь на учителя – казалось бы, никакого особенного педагогического мастерства в нём нет, нет того профессионального опыта, который помогает в работе, а вот, поди ж, ребята к нему тянутся всей душой. Когда-то в 50-х годах к нам в школу на Плющихе пришёл молодой учитель химии с вузовским техническим образованием. И мгновенно вокруг него образовалась большая группа ребят. На следующий год ему дали классное руководство, и я видел, как потянулись к нему подростки. Секрет его успеха был прост: широкий кругозор, спокойный тон в общении с детьми и та неподдельная серьёзность в работе с ними, которая детей и подростков так подкупает. В нём не было никакого наигрыша, который свойствен некоторым учителям. Он общался с восьмиклассниками как с абсолютно взрослыми людьми, и это их подкупало. И быстро стал хорошим учителем уже здесь, в школе. И ещё… Дело в том, что у учителей и у детей разная шкала ценностей, по которой они судят об учителе. Для учителя – классного руководителя главное – уровень организации классного коллектива, мероприятия, дела, разные акции. Дети, безусловно, это ценят. Но в их шкале ценностей они занимают далеко не первое место. А что стоит на первом месте? Конечно, отношения. Те отношения учителя к детям, которые определяют стиль его работы. Этот стиль создаёт определённую ауру вокруг учителя. Спокойно и тихо общаться с детьми. Без повышения голоса, без окриков и понуканий. Не суетиться. Разговаривать с детьми так, как ты говоришь с другими взрослыми людьми. Вносить в работу и во взаимоотношения серьёзность и лёгкий юмор. Одним словом, всегда и во всём уважать ребёнка, тогда он ответит тебе тем же. Это уважение должно быть предельно естественным, а не показным, идущим из глубинной интеллигентности учителя.

Такие люди, казалось бы, без специальной педагогической подготовки тоже становятся со временем настоящими учителями. Они как бы своим исключением всё-таки невольно подтверждают правило необходимости педагогического образования.

Как показывает жизнь, это, несомненно, талантливые люди, и их, увы, не так много.

Что такое педагог? Дословно – ведущий ребенка. В Древней Греции так назывался раб, ведущий ребёнка в школу. Со временем представления об этом человеке расширились, и постепенно педагогом стали называть человека, пестующего ребёнка, помогающего ему взрослеть, осваивать окружающий мир, обеспечивающего его становление как человека и гражданина. Одним словом, помогающий ребёнку, подростку в его интеллектуальном и душевном росте. А это совсем другое, чем вести ребёнка в школу. Ему надо вырастить человека, дать ему образование. Значит, образовать, иначе говоря, создать его. Оказывается, наша специальность – создание людей. Совершенно исполинская, неподъёмная для человека работа.

А может быть, учитель – это проповедник? Или миссионер? Или посредник, передающий эстафету от одного поколения к другому? Трудно сказать. Во всяком случае, это человек, на которого взвалена громадная моральная ноша. И как можно выполнять эту работу, не сомневаясь ни в чём? Вот почему мне отвратителен самоуверенный учитель. Надо работать вместе с детьми, размышляя над жизнью, в которой они живут, думая над её сложностью, уча их внимательному отношению к ней, подвергая сомнению что-то, что ты делаешь.

Такому учителю ребёнок поверит быстрее, чем безапелляционному, категоричному, всегда убежденному в том, что то, что он делает, он делает абсолютно верно.

Надо уметь прощать. Иначе в душе будет ад. Прощать – это ведь наслаждение, почти всегда. Д. С. Лихачёв сказал: «Почти нет на земле человека, которого нельзя было бы простить. Я не говорю о тех, кого нельзя».

Что же говорить о детях? Вот почему, если для обычного человека это важно, то как важно это умение для учителя! Между тем сплошь и рядом наблюдаешь, как учителю важно не простить ученика, а во что бы то ни стало наказать его. При этом такой учитель исходит из простой и вместе с тем ложной мысли: «Чтобы было неповадно другим». Но ведь сам акт прощения можно обставить так, что никому в голову не придёт повторить чей-то проступок. Просто нам не хватает ни душевных сил, ни нужных для этого слов, ни времени. Для наказания всего этого не нужно. Зато сколько добрых чувств мы сможем родить в детских душах прощением! И как это надолго запоминается!

Я давно заметил, что хорошие учителя, как правило, это люди, у которых было счастливое детство. И это понятно. Ведь то, что происходит с человеком после четырнадцати лет, не имеет большого значения. Но то, что происходит с ним в детстве, определяет во многом всю его дальнейшую жизнь. И главное здесь не столько развитие ума, сколько душевное развитие: доброта, отзывчивость, тонкое чувство чужой боли – всё это, незаметно для человека, закладывается в детстве. Добрые свойства – в добром детстве. Эти добрые души так потом нужны будут детям, чтобы последние смогли вырасти такими же.

На выпускном вечере, расставаясь с ребятами, я сказал: «Цените дружбу, зародившуюся под крышей этого дома, культивируйте её эстетику, помните друг друга, не теряйте друг друга в житейском море, регулярно собирайтесь вместе, кто будет жив, в городе своей юности, чтобы поднять бокалы в её честь».

Вот эта дружба, эта память о далёких школьных годах так важны для человека любого возраста, сохраняя молодое отношение к жизни до глубокой старости.

Униженный учитель, который идёт в школу с нелюбовью к ней, а то и со страхом, учитель, которому директор уже в вестибюле может сделать замечание (иногда в присутствии других учителей, а то и детей), учитель, который всегда в дурном настроении, потому что школа испортила его характер. Разве это учитель?!