Сергей Дружилов - Социально-психологические проблемы университетской интеллигенции во времена реформ. Взгляд преподавателя Страница 2

Рассматриваемая в книге тема – многогранна, для ее раскрытия автор привлекает демографию и историю, политику и социологию, психологию и конфликтологию. Читатель найдет здесь неизвестные и забытые факты становления современной Российской высшей школы.

В.С. Ключевский писал: «История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков». Обращение к истории позволяет глубже взглянуть на нынешнюю ситуацию, увидеть тенденции ее развития.

Основной текст книги состоит из четырех глав. В первой главе рассматривается историческая подоплека кризиса высшего профессионального образования (ВПО) в России. Первый период относится к послереволюционной разрухе, поставившей преподавателей вузов (да не только их) в ужасающее положение. Трагизм положения интеллектуального слоя в годы разрухи усугубляется «красным террором» по отношению к российскому «образованному слою», важнейшей частью которого является вузовская интеллигенция. Показано, какие потери понесла вузовская и академическая среда.

Второй период, рассматриваемый в книге, относится к НЭП и последовавшей за ним форсированной реконструкции экономики в России, сопровождавшейся экстенсивным развитием ВПО. Для этого периода характерны свои особенности взаимоотношения государства и преподавателей вузов. Со сменами пятилеток принятый властями лозунг «техника решает все» вынуждено заменяется на другой – «кадры решают все»; была осознана и значимость ВПО. Однако – с определенными оговорками, которые сказались на положении преподавателей вузов.

Третий период, рассматриваемый в книге в качестве исторической подоплеки кризиса отечественного ВПО, являются послевоенные годы. Это было, с одной стороны, время наивысшего подъема высшей школы, с другой -стороны ее застоя и бюрократизации. А перестройка и последовавшее «лихолетье» 90-х с коммерциализацией высшего образования нанесла сокрушающий удар по ВПО. В главе показано, что кризис высшей школы стал следствием многолетнего накопления ошибок.

Во второй главе рассматриваются, почему и как преподаватель вуза сегодня может сегодня стать безработным. Рассматриваются перспективы отечественной высшей школы в условиях «неожиданного» попадания общества в «демографическую яму», экономического кризиса и разрушительного курса на так называемую «оптимизацию» вузов путем их сокращения или объединения.

В третьей главе показано, что возникшая на кафедре вуза в этих условиях «борьба за существование» (в форме издевательств, психотеррора) выбрасывает «за борт» преподавателей, одного за другим, не прибегая к процедуре формального сокращения. Известно, что склоки и дрязги «выбивают» самых талантливых, а посредственности – более «выживаемы» в подобных ситуациях и имеют свойство «множиться».

В четвертой главе рассматривается ситуация, когда преподаватель вуза уже лишился работы, – и не по своей вине. Безработица – это стресс, депрессия, личностный кризис. Что делать, как жить дальше? Рассматриваются правовые, организационные и психологические аспекты. Даются конкретные рекомендации, как пережить негативную ситуацию, как обрести себя заново – в работе, в жизни, в семье. Книга поможет Вам найти свой ответ на эти вопросы.

После необходимого в каждой книге Заключения размещен раздел «Персоналии», в котором в алфавитном порядке даются сведения о тех исторических персонажах на которых автор ссылался в книге.

Для читателя, который более глубоко, чем рассмотрено в книге, заинтересовался событиями и фактами, в разделе «Список литературы» приводятся первоисточники, которыми можно воспользоваться.

В приложения – психологические опросники, позволяющие читателю провести самоценку навалившихся проблем, определить уровень депрессии.

Предупрежден – значит вооружен!

Глава 1.

Историческая подоплека кризиса высшей школы в России

«Прошлое – это лишь пролог»

«История не учительница, а надзирательница, magistra vitae {с лат. -наставница жизни}: она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков».

«Времена не выбирают – в них живут и умирают…»

Память – это то, с помощью чего мы выживаем во внешнем мире. Это способ адаптации нашего поведения к изменению окружающей среды, а среда изменяется постоянно. Историческая память – это, в первую очередь, сознательное обращение к прошлому со всеми его положительными и отрицательными моментами, попытка восстановить действительность происшедших событий.

Обращение к истории позволяет нам по новому, глубже взглянуть на нынешнюю ситуацию, а порой и помогает прогнозировать её развитие. Быть может, в этом отношении имеет смысл говорить о цикличности истории, даже не в смысле событийной цикличности, а в плане смысловой цикличности.

История мирового высшего образования показывает, что развитие высшей школы шло даже не параллельно, а опережающее по отношению к развитию общества. Развитие высшего образования в целом предшествовало прогрессивным изменениям в обществе, являясь, следовательно, их предпосылкой. И наоборот, задержки в его развитии – замедляли прогресс.

Разумеется, в каждой стране динамика становления и развития высшего образования подчинена своим приоритетам и граничным условиям, определяемым экономическими, социальными и культурными особенностями. Свои приоритеты и ограничения развития высшей школы были и в СССР, есть они и в постсоветской России. История отечественного высшее образования показывает, что оно, с одной стороны, всегда следовало вектору экономического развития страны, а с другой – являлось отражением представленной в данный момент социально-политической ситуации.

Нравится нам, или нет, но все мы родом из Советского Союза. Оттуда же родом и наше отечественное, российское высшее образование. Нынешняя высшая школа во многом базируется на достижениях советских времен. И несет на себе груз накопленных проблем, проявляющихся уже в последние два советских десятилетия и усугубленных постсоветскими реформами высшего образования.

«История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии; второй – в виде фарса» – емко сформулировал когда-то немецкий философ Гегель (1770-1831 г.). Гегелевскую формулу можно отнести и к истории становления отечественного высшего образования и его реформирования. И, похоже, что наблюдаемая динамика трансформаций российского высшего образования может быть представлена уже трехзвенной формулой: «трагедия – фарс – и вновь трагедия», где третье звено формулы в ряде случаев относится к нынешним реформациям. Ничего не поделаешь – диалектика!

Рассматривая историческую подоплеку нынешнего кризиса ВПО и безработицы преподавателей вузов России, будем обращать внимание на прецеденты подобных явлений в нашей стране.

Исторический экскурс направляет нас, прежде всего, в послереволюционные годы. Здесь мы можем найти первые аналогии событиям совсем недавнего прошлого.

1.1 Трагедия высшей школы в период послереволюционной разрухи

«Нищета ведет к революции, революция – к нищете»

Глобальная разруха – и не только в головах…

Послереволюционная Россия. Разруха. Полный упадок в промышленности. Не работает транспорт. Нет топлива, электроэнергии. Катастрофическая нехватка продовольствия – крупные города отрезаны от продовольственных страна. Этот страшный период советской истории Герберт Джорж Уэллс (1866-1946 гг.), английский писатель и публицист, автор фантастических романов, приехавший второй раз в Россию, называет временем полнейшего разгрома, социального разложения, распада общества. В книге «Россия во мгле» Герберт Уэлс пишет: «Громадная монархия, которую я видел в 1914 году, с ее административной, социальной, финансовой и экономической системами, рухнула и разбилась вдребезги под тяжким бременем шести лет непрерывных войн. История не знала еще такой грандиозной катастрофы» [Уэллс, 1964].

Общая численность населения страны по данным переписи 1920 г. (по состоянию на 28 августа) составила 136,8 млн. человек. По сравнению с началом 1917 г. численность населения сократилась на 6,7 млн. человек. Примерно 2 млн. из этого числа приходится на эмиграцию из страны, остальные 4,7 млн. – демографические потери от гражданской войны, вызванных ею голода и эпидемий, а также сокращения рождаемости [Волков, 1999].

Смертность в Петрограде в 1920 г., по сравнению с 1914 г., возросла почти в 4 раза и была выше 81 чел. на тысячу населения. Рождаемость среди недоедающего и «глубоко удрученного населения» (формулировка Г. Уэллса) снизилась по сравнению с довоенным уровнем в три раза и составила 15 чел. на тысячу [там же].