Владислав Столяров - Олимпийское воспитание. Теория и практика Страница 23

По той же причине он критически оценил II Олимпийские игры (Париж, 1900). По мнению Кубертена, опыт этих Игр, которые были включены в программу Всемирной выставки, проходившей в Париже, «подтвердил, что следовало остерегаться включения Игр в любые крупные ярмарки, на фоне которых философское значение Игр улетучивается, а их педагогическое воздействие становится неэффективным» [203, с. 47].

Воспитательной роли Олимпийских игр и олимпийского движения специально посвящена одна из статей Кубертена [684].

Главной воспитательной задачей олимпийского движения Кубертен считал воспитание посредством спорта целостной личности, для которой характерна гармония физических и духовных способностей.

По мнению Кубертена, «олимпийское движение может стать школой воспитания благородства и нравственной чистоты, равно как физической выносливости и силы», поскольку спортивные соревнования способны «формировать характер и укреплять нравственную силу», а также «инициативность, стойкость, энергичность, стремление к самоусовершенствованию и пренебрежению к возможным опасностям», а значит, содействовать не только физическому совершенствованию, но и «гармоничному развитию взрослого человека» [689, p. 57, 79, 100, 108].

Но почему Кубертен считал, что Олимпийские игры и олимпийское движение будут содействовать реализации педагогических идей его концепции современного олимпизма, на что (на какие средства) он при этом рассчитывал?

Педагогическая ориентация МОК

Прежде всего, задумывая олимпийское движение как средство повышения воспитательной роли спорта, Кубертен учитывал существенную зависимость социального значения спортивной деятельности от того, какие задачи ставят перед собой те, кто вовлечен в эту деятельность, каким образом и для каких целей она используется.

Обращая внимание на все возрастающее значение спорта, на то, что «его роль в современном мире станет еще более значительной и прочной в современном мире, так же как это было в Античности», Кубертен подчеркивал, что «сегодня, как и в былые времена, его влияние может оказаться благотворным или вредным, в зависимости от того, как его использовать, и от направления, в котором оно будет развиваться [203, с. 22].

Поэтому, рассматривая олимпийское движение как важнейшее средство повышения воспитательной ценности спорта, он рассчитывал на преимущественно педагогическую ориентацию руководящих деятелей этого движения. Кубертен полагал, что члены МОК (в отличие от руководителей других спортивных обществ) в первую очередь будут ориентированы во всей своей деятельности на решение не просто спортивных, а связанных со спортом педагогических задач, на использование спорта в целях воспитания.

Об этом Кубертен прямо пишет, давая оценку первых Олимпийских игр (Афины, 1896 г.): «В Афинах мы облачили в одежды истории, если можно так выразиться, голую спортивную технику: ни конгрессов, ни конференций, никаких видимых действий, направленных на укрепление морали и воспитания. Однако, чтобы обеспечить завтрашний день Игр, надо было вспомнить об интеллектуальном и философском смысле моего начинания. Я стремился изначально, чтобы МОК по своему значению и роли был гораздо выше и важнее обычных спортивных обществ» [203, с. 37].

По его мнению, члены МОК не обязательно должны быть компетентными в вопросах организации соревнований, заменяя тем самым технических специалистов. В первую очередь члены МОК должны быть «доверенными лицами олимпийской идеи», и их задача заключается в том, «чтобы пропитать этой идеей все соревнования Игр» [203, с. 56].

Олимпийские конгрессы

Чтобы акцентировать внимание членов МОК и организаторов Олимпийских игр на проблемы использования спорта как средства воспитания, по инициативе Кубертена стали проводиться олимпийские конгрессы, в повестку которых он прежде всего включал спортивно-педагогические вопросы.

Организованный по его инициативе в 1894 г. в Париже конгресс, названный впоследствии I Олимпийским конгрессом, официально назывался Конгресс по возобновлению Олимпийских игр. Однако Кубертен постоянно подчеркивал на этом конгрессе, что в первую очередь речь идет о значении спорта для «обновления человечества через воспитание» [цит. по: 253, с. 17].

На последующих Олимпийских конгрессах по инициативе Кубертена также в первую очередь обсуждались не организационные, а социально-педагогические вопросы.

Так, на II Олимпийском конгрессе в Гавре (1897 г.), который проходил под девизом «Восстановление единства мышц, воли и мысли», предметом обсуждения были следующие спортивно-педагогические проблемы.

«О различии между свободными играми и упражнениями под команду: преимущества и недостатки первых и вторых.

О моральном влиянии физических упражнений на детей, подростков: влияние физических усилий на формирование характера и развитие личности.

Об организации физических упражнений в лицеях и колледжах: могут ли их организовывать и руководить ими сами ученики и каким образом? Последствия самостоятельности, предоставленной ученикам» [203, с. 37].

В программу Олимпийского конгресса в Лозанне (1913 г.), который был посвящен спортивной психологии, Кубертен также внес ряд спортивно-педагогических проблем.

«Может ли потребность в спорте формироваться физически посредством привычки, проистекающей либо из мускульного автоматизма, либо из жажды красоты, порожденной интенсивными упражнениями, а также в нравственном отношении – амбицией, независимо от того, возникает ли эта амбиция от желания получить аплодисменты или же ее цель более благородна, как, например, поиск красоты, здоровья или силы?

…Интеллектуальные и моральные качества, развиваемые и используемые каждым видом спорта. Различные условия занятия разными видами спорта: уединение и товарищеские отношения; взаимопомощь и соперничество; инициатива и дисциплина; формирование и развитие команды.

…Обычная тренировка может быть чисто физической и повышать только выносливость и силу, но она может способствовать духовному развитию посредством укрепления воли, храбрости и уверенности в своих силах, а также интеллектуальному росту, кроме того, что тренировка дает спокойствие и психическую устойчивость. Но в каких условиях? Наконец, какова взаимосвязь спортивной активности и практической философии жизни?» (П. Кубертен) [203, с. 95]

Олимпийские идеалы и культурные образцы

В разработанной Кубертеном концепции современного олимпизма много внимания уделяется формулированию и обоснованию олимпийских идеалов и культурных образцов, которые призваны не только повысить ориентацию субъектов олимпийского движения на решение воспитательных задач, но и конкретизировать эти задачи.

К числу таких спортивно-ориентированных идеалов он относил прежде всего сами Олимпийские игры.

Кубертен неоднократно подчеркивал, что «Олимпийские игры – это не просто международные соревнования» [203, с. 59]. По его мнению, различие между «Олимпийскими играми и обычными международными чемпионатами» состоит в том, что они призваны содействовать реализации «олимпийской идеи» [203, с. 56].

Суть этой идеи выражена в словах Кубертена: «Олимпийские игры по существу есть великий урок философии, подпитывающий спортивный патриотизм; философии, провозглашающей единство тела и духа» [203, с. 133].

На реализацию олимпийской идеи и придание специфики Олимпийским играм ориентирован и придуманный Кубертеном олимпийский церемониал (зажжение олимпийского огня, олимпийский флаг, олимпийский гимн, олимпийская клятва и т. д.).

«Церемониальная часть, – писал он в 1910 г., – является одной из важнейших, и мы должны урегулировать ее в первую очередь», поскольку Олимпийские игры могут выделиться на фоне «обычной серии мировых чемпионатов» и превратиться во всеохватное «философское и историческое учение» лишь «благодаря блеску… мощной символики» [цит. по: 578, с. 71].

В списке обетов, данных первым конгрессом 1894 года, фигурировал призыв к МОК «ввести в его регламент положение, дающее ему право отстранять от участия в соревнованиях любое лицо, которое своими прежними делами могло бы бросить тень на добрую репутацию начинания». Как отмечает Кубертен, хотя эта «формулировка была какой-то неясной», «все же ее включили в регламент, чтобы сохранить возможность своего рода моральной защиты, понемногу приучая современное олимпийское движение к идее чистоты состязания, составлявшей одну из основ античных Олимпиад» [203, с. 62].

Значит, по мнению Кубертена, Олимпийские игры с точки зрения своей педагогической направленности, ориентации, гуманной атмосферы и даже состава участников должны служить образцом для других спортивных соревнований. Тем самым они должны помочь решить задачу возрождения и усиления духовно-нравственных начал, воспитательной роли спорта, сделать его «чище и благороднее», повысить роль спорта в совершенствовании человека и социальных отношений [682].