Людмила Тарабакина - Эмоциональное развитие подростков Страница 3

Современный исследователь Р. Плутчик рассматривает единство эмоций и инстинктов как функцию и средства адаптации живых организмов. Средства адаптации являются такими же ультраконсервативными образованиями, как, например, гены или ДНК. Их функции заключаются в том, чтобы повысить шансы организма на выживание. Он выделяет восемь вариантов средств адаптации, которые включают: инкорпорацию (поедание пищи и принятие благоприятных раздражителей); отвержение (избавление организма от чего-либо непригодного); протекцию (избегание опасности); разрушение (поведение, призванное разрушить барьер, который препятствует удовлетворению важной потребности); воспроизводство (репродуктивное поведение); реинтеграцию (поведенческую реакцию на потерю чего-либо важного); ориентацию (поведенческую реакцию на контакт с неизвестным, новым или неопределенным объектом); исследование. Каждому классу адаптивного поведения соответствует то или иное субъективное эмоциональное состояние: инкорпарации – удовольствие, отвержению – отвращение, протекции – страх, разрушению – гнев, воспроизводству – радость, ре-интеграции – печаль, ориентации – удивление, исследованию – ожидание.

Известному австрийскому этологу К. Лоренцу принадлежит мысль, что питание, самосохранение, воспроизводство не являются результатом лишь одного инстинктивного побуждения. Эти функции обусловлены очень сложным взаимодействием многих физиологических детерминант. Он считает, что «иногда все физиологические причины способны взаимно уравновешиваться; иногда одна из них влияет на другую в большей мере, нежели подвержена обратному влиянию с ее стороны; некоторые из них сравнительно независимы от общей системы взаимодействий и влияют на нее сильнее, нежели она на них». Большинство инстинктивных действий может иметь множество «хозяев». Это могут быть внешние и внутренние рецепторы, железы внутренней секреции, гормоны и другие инстанции. «Система инстинктивных действий ведет себя не как машина, которая – если не нужна – сколь угодно долго стоит без дела и “ждет”, когда кто-нибудь нажмет на кнопку. Она, скорее, похожа на лошадь: ей нужны поводья и шпоры, чтобы подчиняться хозяину, но ее необходимо погонять ежедневно, чтобы избежать проявлений избыточной энергии, которые при определенных обстоятельствах могут стать поистине опасными»[7].

3. Фрейд также в биологических терминах пытался объяснять природу эмоций. Так, в статье «Проект научной психологии» он высказал положение, что невысокий уровень возбуждения нервных элементов вызывает возбуждение и может усиливать потребность во взаимодействии с внешним миром, как это происходит, например, при еде или половом акте. Другое положение, высказанное 3. Фрейдом, состоит в том, что взаимодействие со средой все-таки способно изменить первоначальный знак негативной эмоции и преобразоваться в чувство удовольствия. И что особенно, на наш взгляд, важно, 3. Фрейд утверждал о зависимости структуры человеческого Я от того, какой опыт будет более других накапливаться.

К. Е. Изард утверждает, что боль является тем базовым побуждением, которое вызывает целый ряд негативных эмоций: страх, страдание, гнев, стыд, вину и пр.[8]. Близкие к этим идеям о первичности переживания боли по отношению к другим негативным переживаниям и системным связям между ними высказывает суждение известный грузинский клиницист А. Д. Зурабашвили: «Боль, как защитная реакция, представляет собой древнейшую форму переживаний, которая служит животным и человеку сигналом о каком-то неблагополучии. В процессе филогенетического, то есть исторического, становления животного мира защитные проявления наследственно фиксируются в виде автоматически закрепленных ответов. Феномены боли, страха, депрессии находятся на едином эволюционно-динамическом стержне борьбы за существование и адаптацию»[9].

П. К. Анохин, автор учения о функциональных системах физиологических процессов, включает эмоции в то звено целостного приспособительного акта, где происходит сравнение результата достигнутого действия и заготовленного заранее на основе афферентного синтеза, с аппаратом предвидения будущего образа. Эмоции выполняют функцию интеграции и объединяют работу как центральных структур, так и информацию о состоянии периферических органов. Благодаря тому, что эмоции способны мгновенно интегрировать все функции, становится возможным определять полезность или вредность воздействующего фактора. Играя роль своеобразного «пеленга», эмоции позволяют организму среагировать прежде, чем определена локализация воздействия[10].

В то же время сомнения в адаптивной природе эмоций неоднократно оспаривались в литературе. Считается, что, врываясь во внутренние органы, эмоции производят там разрушительную силу. Инстинктивная энергия эмоций подобна механогидравлической модели или шлюза, в которой ворота сдерживают энергию воды, а затем при определенных условиях она прорывается и образует водопад. Инстинктивная или безусловно-рефлекторная эмоциональная энергия заложена в древней, стволовой части мозга и разворачивается стереотипно и автоматически на различных уровнях фило– и онтогенеза. Автономность ее действия подтверждается физиологическими экспериментами. Удаление надстраивающихся над таламусом мозговых центров у подопытных животных ничего не изменяет ни в мышечных реакциях, ни в висцеральных функциях (выброс адреналина, повышение давления, расширение зрачков и т. д.), характерных для обычного эмоционального поведения.

Вначале И. П. Павлов, а затем У. Кеннон вариабельность эмоций объясняли корково-подкорковыми отношениями.

И. П. Павлов писал: «… на фоне общей грубой деятельности, осуществляемой подкорковыми центрами, кора как бы вышивает узор более тонких движений, обеспечивающих наиболее полное соответствие с жизненной обстановкой животного». Целостное эмоциональное поведение предстало в виде интеграла двух уровней: открытого У. Кенноном таламуса как субстрата базовых инстинктивных эмоций и открытого

И. П. Павловым закона функционирования больших полушарий как субстрата условных рефлексов[11].

Существующие естественнонаучные данные свидетельствуют о единстве эмоций со всеми структурами организма: центральной и периферической нервными системами, соматическими процессами, эндокринными, биохимическими, генетическими и т. п. Связи между названными факторами достаточно сильные и взаимные. По мере того как совершенствуются методы естественнонаучных исследований, ученые получают новые данные, требующие дополнительного системного осмысления активности мозговых структур и механизмов биологической детерминации эмоций. Между тем даже в рамках естественнонаучных исследований эмоций исследователи вынуждены обсуждать причастность психического фактора как регулятора эмоциональной жизни человека.

1.2. Изучение эмоций в общепсихологической литературе

Систематизация исследований эмоций в общепсихологической литературе является сложной задачей, поскольку концептуальные разночтения механизмов эмоционального развития личности являются чрезвычайно разносторонними и противоречивыми. Вместе с тем каждое новое психологическое направление обогащало и вносило свой вклад в изучение психологии эмоций, дополняя исследование этой проблемы новыми аспектами.

Все авторы, которые занимаются исследованием природы эмоциональной жизни человека, признают ее особую роль в психической организации человека в целом. Признается, что именно эмоциональные переживания выступают связующей тканью сознания и придают целостность внутреннему миру; именно в переживаниях: в радости и горе, надежде и полном забот отчаянии, в оптимистическом воодушевлении или ипохондрической раздражительности представлено истинное Я, которое приобретается всей историей жизни. Хотя, устремленный на результат своей деятельности, человек довольно часто не замечает или игнорирует переживания как собственные, так и других людей. «Наша голова – это лишь один конец змеи, но за нашим сознанием тянется длинный хвост сомнений, слабостей, комплексов, предрассудков, наследственности, с которыми мы никогда не считаемся»[12].

Основным вкладом бихевиористического направления в психологию эмоций было изучение законов эмоционального научения (Д. Уотсон, Э. Торндайк, К. Л. Халл и другие).

Так, Д. Уотсон эмоции рассматривал как специфический вид реакций, проявляющихся в трех основных формах: страх, ярость, любовь. Эксперимент по эмоциональному научению, проведенный Уотсоном над одиннадцатимесячным мальчиком по имени Альберт, стал классическим. В условиях эксперимента Альберта научили переживать страх перед игрушечной крысой. Было получено научное объяснение почему люди начинают эмоционально реагировать на первично нейтральные предметы. Первое условие закрепления связи заключается в том, что нейтральный раздражитель предшествует эмоциогенному раздражителю или сопровождает его, и в этом случае, сам приобретает способность вызывать эмоции. Второе условие – если нейтральный раздражитель похож на эмоциогенный, то уже тем самым он способен вызывать эмоцию[13]. Выводы Д. Уотсона о механизмах эмоционального научения были получены под влиянием работ И. М. Сеченова и И. П. Павлова об условно-рефлекторных связях.