Коллектив авторов - Текст. Теоретические основания и принципы анализа Страница 3

Принципиально важные подходы к представлению материала пособия:

• признание текста типологизированным структурированным явлением, что позволяет выявлять его ведущие черты, то есть в процессе анализа работать с текстом как обладающим некоторыми общими чертами с текстами аналогичных жанров и облегчающим дальнейшую работу (понимание и порождение) с подобными текстами;

• представление признаков текстуальности и их языковых реализаций вместе с текстовыми иллюстрациями и поощрение активной интерпретации рассматриваемых явлений учащимися (заметим, что в пособиях И. Р. Гальперина, В. Г. Костомарова и нек. др. тоже отмечена тенденция к совместному изложению теоретических положений и практических наблюдений, тогда как в большинстве пособий активность учащихся задается только постановкой вопросов по содержанию изложенного материала и иллюстрирующих их текстов); • включение во вторую часть пособия заданий для разбора текстов разной функциональной принадлежности, базирующихся на теоретическом материале первой части и предполагаемых возможных ответов на теоретические задания, что призвано продемонстрировать как сложность смысловой структуры текста, так и разный когнитивный потенциал языковой личности. Полагаем, что данное пособие поможет развивать столь необходимую современному человеку способность к адекватному пониманию текстов, составляющих его глобальное окружение, и порождению собственных текстов, обеспечивающих надежное речевое общение.

Литература

Адмони В. Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Л., 1988.

Адмони В. Г. Система форм речевого высказывания. Л., 1994.

Борисова И. Н. Русский разговорный диалог: структура и динамика. Екатеринбург, 2001.

Витгенштейн Л. Философские работы: В 2 ч. М., 1994. Ч. 1.

Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981, 2004.

Гаспаров Б. М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования. М., 1996.

Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

Кобозева И. М. Лингвистическая семантика: Учеб. пос. М., 2000.

Копров В. Ю. Семантико-функциональный синтаксис русского языка в сопоставлении с английским и венгерским. Воронеж, 2010.

Минский М. Структура для представления знаний // Психология машинного зрения / Ред. П. Уинстон. М., 1978. С. 249–250.

Николаева Т. М. Текст // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 507.

Русская грамматика: В 2 т. Синтаксис. М., 1980. Т. II.

Селигман М.Э.П. В поисках счастья. 2-е изд. М., 2011.

Скребнев Ю. М. Очерк теории стилистики. Горький, 1975.

Тичер С., Мейер М., Водак Р. и др. Методы анализа текста и дискурса / Пер. с англ. Харьков, 2009.

Успенский Б. А. Ego Loquens. Язык и коммуникативное пространство. М., 2007.

Филиппов К. А. Лингвистика текста. СПб., 2003.

Часть I

Содержание и способы языкового представления категорий текстуальности

Глава 1

Интенция и интенциональность

1.1. Общее представление категории

1. Прочитайте текст 1 и комментарий к нему.

Текст 1

(1) – Как у вас нынче яблочки?

(2) – Да уж какие тут яблочки / весь май дождь был / шмели не летали / а потом и вовсе заморозки //

(1) – Так ведь и в прошлом году погода была не очень / а яблоки какие были!

(2) – То в прошлом / и яблоням отдых тоже нужен //

Можем ли мы определить по этой записи, кто, где и о чем разговаривает? Да, можно сказать, что коммуникантами могут быть:

• соседи по дачному участку (коммуникация происходит при встрече на дачном участке или на дороге);

• коллеги, встретившиеся на работе после выходных дней;

• друзья или родственники (в этом случае «вас» – не форма вежливости, а указание на группу адресантов, и место разговора не поддается определению).

Тема разговора – предполагаемый урожай яблок. Эту информацию мы можем восстановить достаточно легко, при этом не обидим никого из участников. Однако очевидно, что подобного анализа диалога недостаточно, если мы говорим о коммуникации. Допустим, мы знаем, что говорят соседи. Судя по вопросу и второй реплике первого соседа, он может желать:

• выполнить долг вежливого человека, проявив внимание к своему знакомому при встрече;

• выяснить, как обстоят дела у соседа, чтобы сравнить со своими успехами;

• подбодрить второго коммуниканта напоминанием о том, что скоро яблоки созреют и садовник сможет заработать (говорящий знает, что яблоки – одна из серьезных частей семейного бюджета);

• заставить соседа лишний раз поволноваться о своем будущем (говорящему дополнительно известно, что яблоки – одна из серьезных частей семейного бюджета и что в этом году яблони у второго коммуниканта не цвели);

• заранее заручиться обещанием собеседника пригласить к себе в сад (говорящий помнит о том, что в прошлом году у соседа было так много яблок, что он позволил соседям собирать его фрукты).

Разумеется, это неполный перечень возможных намерений первого коммуниканта, однако даже в этих пяти вариантах очевидна палитра возможностей.

Своими ответами второй сосед может желать:

• пожаловаться соседу, чтобы вызвать его сочувствие;

• предупредить соседа о невозможности выполнить просьбу (подозревает, что тот может начать просить о чем-то);

• получить совет, поскольку сосед – опытный садовник;

• отвести возможный сглаз и рассказать о плачевности своего положения (по многовековой привычке крестьян), хотя на самом деле он ожидает хороший урожай;

• рассказать о своей неудаче, чтобы таким образом успокоить соседа, у которого никак не получается получить хороший урожай со своих яблонь.

Мы вновь останавливаемся на пяти возможных намерениях, хотя и этот список может быть продолжен.

Для чего нам нужно знать намерение говорящего? Если первый сосед проявляет себя просто как вежливый человек, то и рассматривать его высказывания мы будем в русле фатической речи. Если своими репликами он добивается получения информации, то мы рассматриваем их как реализацию тактики запроса информации. Если он подбадривает соседа, то мы оценим, насколько он был успешен в создании хорошего настроения у второго коммуниканта… От верного определения речевого намерения говорящего зависит то, что мы (и он сам, разумеется) будем считать коммуникативным успехом или коммуникативной неудачей.

Обратим внимание: для полноценного понимания самого приведенного выше бытового диалога и оценки его результата нам нужно знать, с какой целью задает свой вопрос первый коммуникант и что хочет ему сообщить второй коммуникант. Следовательно, можно говорить о необходимости для полноценного анализа дискурса такой категории, как цель высказывания. Не зная о коммуникативном намерении говорящего или отказываясь от анализа коммуникативного намерения автора текста, мы лишаем себя базы, на основании которой можно делать какие-либо заключения о приведенном тексте.

2. а) Познакомьтесь с текстом и определите, какими могли быть цели высказываний участников этого разговора.

Текст 2

Олег Попов

Разговор в кинотеатре «Художественный»:

– Гриша! Я звоню тебе с городского, потому что мобильный ты не берешь!

– Почему не беру?

– Что ты говоришь? Ты понимаешь, что ты говоришь? Как почему не берешь? Это я должна тебя спросить, почему не берешь! Я звоню тебе с городского, потому что мобильный ты не берешь! А ты вместо того, чтобы ответить по мобильному, его не берешь!

Благодаря приведенному выше тексту и размышлениям об интенциях садоводов (текст 1) и двух приятелей (текст 2) мы видим еще одну особенность рассматриваемой нами категории. Если мы анализируем диалог, то речевые намерения адресата и адресанта могут совпадать (допустим, оба соседа ведут светскую беседу и отдают себе в этом отчет), а могут и не совпадать (допустим, первый хотел подбодрить второго, а второй отводит сглаз от своего урожая). Если же мы обратимся к другой форме текста, например к роману или к стихотворению, то и здесь намерение, с которым автор начинает творить свой текст, может как совпасть с тем смыслом, который читатель извлечет из текста, так и войти с ним в полное противоречие.

Г. Гадамер писал о том, что выпущенный в мир, обособленный от своего источника в лице автора текст начинает жить собственной жизнью и обретает определенную возможность для установления новых связей. Поэтому цель интерпретации заключается не в воссоздании, или реконструкции, первичного (авторского) смысла текста, а в создании, или конструкции, смысла заново.