Марина Федотова - Устойчивое развитие сельских территорий как направление стратегии их функционирования Страница 3

2. Противоречие между реальным развитием и окружающей средой: экологическая составляющая должна стать неотъемлемой частью процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него.

3. Противоречие интересов современного и будущего поколений: удовлетворение потребностей человека и сохранение окружающей среды должны присутствовать в интересах каждого поколения.

4. Противоречие между богатыми и бедными странами и людьми: необходимо уменьшать разрыв в уровне жизни между странами и людьми, искоренять голод и нищету.

5. Внутриэкономические противоречия: устойчивое развитие предполагает исключение или уменьшение не способствующих его реализации моделей производства и потребления.

Внутренних противоречий в трактовках разных путей достижения устойчивого развития авторы многих работ, как правило, не замечают или же не придают им существенного значения. В большой работе Мирового банка перечисляются цели устойчивого развития:

• экологические цели, включающие проблематику целостности экосистем, несущей способности биосферы, биоразнообразия и состояния глобальной окружающей среды;

• экономические цели, включающие проблемы роста экономики, её эффективности и равенства;

• социальные цели, среди которых условия жизни, социальная справедливость, культурная идентифицированность, конституционное развитие.

Существует подход, при котором устойчивое развитие, согласно вышеперечисленным целям, разделяется на три составляющие:

1. Устойчивое социальное развитие. При таком развитии использование ресурсов должно быть направлено на цели обеспечения равноправия людей и социальной справедливости. Задачами должны быть приоритет качественного совершенствования по сравнению с количественным ростом, такая ценовая политика, которая предусматривает полное покрытие затрат на производство продукции, включая социальные. Достижение устойчивого социального развития возможно только в условиях социального партнёрства. Наиболее важными формами социального капитала должны считаться социальное благополучие, развитие культуры, дисциплина, честность и т. д. Этот социальный капитал должен возобновляться и служить культурным наследием. Должны обеспечиваться права женщин, поддерживаться демографическая стабильность и искореняться нищета;

2. Экономически устойчивое развитие – поддержание созданного человеком капитала (материального), человеческого капитала (в том числе информационного и культурного) и природного капитала. При этом необходим отход от экстернализации затрат на охрану окружающей среды (как навязанных извне окружающей средой) и их интернализация, т. е. формирование как внутренне присущих экономической системе;

3. Экологически устойчивое развитие – развитие, при котором благополучие людей обеспечивается сохранением источников сырья и окружающей среды как места стока загрязнений.

Уровень выбросов не должен превышать ассимиляционную способность природы, а скорость использования невозобновимых ресурсов должна соответствовать их возмещению за счёт замены возобновляемыми компонентами [52, c. 105-113].

Существует достаточно много отличий модели неустойчивого, т. е. современного развития (НУР), и модели устойчивого развития. Основное отличие заключается, конечно, в том, что новая модель даёт возможность человечеству выжить, а биосфере сохраниться как естественному фундаменту любой жизни на нашей планете. Это основное отличие связано с разрешением основного социоприродного противоречия и проявляется более конкретно в особенностях функционирования обеих моделей.

Модель НУР справедливо именуется экономоцентрической моделью, поскольку главное предпочтение здесь отдается именно экономике, построенной на рыночных принципах, которые институционально узаконены в глобальном масштабе. С этой точки зрения все действия людей подчинены максимизации прибыли, росту экономической эффективности (производительности, рентабельности, выгоды, дохода и т. д.) [139, c. 478].

Таковы общие контуры теории УР, однако, в дальнейшем её раскрытии есть определённые различия.

Охранительная трактовка УР отражает стремление сохранить нынешнюю модель развития. Экономический рост одобряется, поскольку он создаёт предпосылки для природоохранной политики уже тем, что уничтожает нищету, которая объявляется главной причиной экологического кризиса. Рост экономики, указывают сторонники данной версии УР, стимулирует технический прогресс, необходимый для замены ограниченных естественных ресурсов неограниченными искусственными. В серьёзных социальных реформах нет необходимости; нужно строго следовать рыночным нормам хозяйствования и освобождать силы рынка от пут государственного регулирования, что станет вместе с научными достижениями залогом успеха в борьбе с экологическим кризисом. УР, согласно данной его трактовке, ‒ особая цель международного сообщества, ведущая к реальному социальноэкономическому прогрессу.

УР в версии экологической модернизации – это трансформация социальных систем и институтов в соответствии с экологическими требованиями без радикальной перестройки общества. Ущерб окружающей среде наносит её сверхэксплуатация, вызываемая в том числе неопределённостью прав собственности и возможностями злоупотребления со стороны частного сектора, полагают приверженцы экомодернизации, отвергающие, однако, «коллективную собственность» на ресурсы. В отличие от предыдущей группы учёных, они выступают за усиление роли государства, за развитие под его руководством экологической отрасли в национальных экономиках. Экономический рост нужен, прежде всего, в постиндустриальных сегментах – отраслях hi-tech, непроизводственной сфере и, конечно же, природоохранном секторе. Приветствуются структурные изменения в энерго- и ресурсоёмкой индустрии, «зелёный бизнес». Социал-демократы стран Европы требуют дополнить это ещё и налоговыми мерами, нацеленными на создание дополнительных рабочих мест.

Третий вариант интерпретации УР – структурная экологизация. По мнению её теоретиков, экономический рост порочен и ведёт к обострению экологического кризиса. Предлагаемые сторонниками предыдущей версии УР модернизация промышленности, повышение эффективности ресурсопотребления ведут лишь к иллюзорным успехам, потому что все достигнутые на этом пути результаты «съедаются» дальнейшим экономическим ростом. Новые технологии, государственное экологическое регулирование, экологическая активность бизнеса лишь откладывают катастрофу, которая всё равно неизбежна, ибо пагубен сам вектор индустриального развития. Главный источник зла – общество потребления. Необходимы преодоление господствующей системы ценностей и переход к моделям производства и потребления, базирующимся на постматериальных ценностях. Для этого нужна политическая реформа, развитие институтов народовластия и «демократии участия», причём государство не должно играть здесь определяющую роль. В любом случае должно произойти ограничение потребления в развитом мире. Сторонники данного подхода обращают пристальное внимание на социальные и международные аспекты развития, включая преодоление глобального неравенства. Версия структурной экологизации имеет ясно выраженный нормативный характер [41, c. 67-68].

Переход к устойчивому развитию, который в принципе носит глобальный характер, отвечает в долговременной перспективе государственным интересам любой страны, и Россия в этом не является исключением. Разумеется, переход к устойчивому развитию – это процесс, который ещё должен развернуться в полной мере в наступившем веке. Именно от начала движения к устойчивому будущему зависит, станет ли XXI столетие (а в перспективе и третье тысячелетие) веком устойчивого развития, или человечество и далее, как это происходило в XX веке, будет стремиться к глобальной экокатастрофе. Каждая страна должна активно участвовать в процессе Рио, внося свою лепту в планетарный переход к устойчивому развитию, разрешая противоречие между моделью неустойчивого развития и той моделью сбалансированного и экологически допустимого развития, на которую мировое сообщество ориентируется после ЮНСЕД в Рио-деЖанейро и переходит с 2005 года, согласно документам ООН, Всемирного саммита по устойчивому развитию в Йоханнесбурге.

Пока в краткосрочной и отчасти в среднесрочной перспективе государственные интересы России в большей части противоречат глобальным целям перехода к устойчивому развитию. Национальную безопасность Россия должна обеспечивать в ныне существующей модели развития и в этой же модели должна реализовать в ближайшие годы выход из системного кризиса. Так что вряд ли приходится надеяться, что экологические приоритеты займут в этом процессе достойное место, как это имеет место в экономически благополучных развитых странах. И тем не менее можно считать, что во всех проводимых реформах в нашей стране должна быть чёткая ориентация на переход к устойчивому развитию. Если этого не произойдет в сознании всех ветвей государственной власти, то мы можем оказаться на периферии цивилизационного развития, которое уйдёт далеко по магистрали устойчивого развития (как в XX веке оно ушло в модели неустойчивого развития).