Людмила Тарабакина - Эмоциональное развитие подростков Страница 5

Единство жизненной перспективы и эмоциональной организации личности обсуждается в работах психологов гуманистического направления. «Чтобы жить и постигать, необходима система координат, философия жизни, – пишет

А. Маслоу, – утраты радостей жизни… вполне могут превратиться в болезни физические». Он вводит понятие «психологическое здоровье»: психологически здоровые люди более интегрированы, а их познание, эмоции, воля, моторные функции более синергичны; они чувствуют внутренний мир и мир реальный, а также границу между ними[17]. Чтобы понять, почему некоторым людям так трудно дается развитие вперед, к здоровью, важно понять природу конфликта между силами самосохранения и силами развития. В каждом человеке есть силы двоякого рода. Первая группа сил обеспечивает безопасность и защищенность от страхов, обусловливая тенденцию к регрессу, склонность цепляться за прошлое, страх рисковать тем, что уже у тебя есть, боязнь свободы и самостоятельности. Вторая группа подталкивает к постижению уникальности своей самости, к полной реализации своих способностей. По Маслоу, конфликт между силами развития и силами самосохранения является экзистенциальным, коренящимся в глубинах человеческой природы. Человек вынужден выбирать между безопасностью и развитием, зависимостью и независимостью, регрессом и прогрессом, инфантильностью и зрелостью. «У безопасности есть как плохие, так и хорошие стороны; у развития также есть как плохие, так и хорошие стороны. Мы движемся вперед, когда преимущества развития и недостатки безопасности перевешивают все, что составляет недостатки развития и преимущества безопасности»[18]. А. Маслоу выделяет и классифицирует валентности, определяющие тенденции роста личности в каждый момент ее жизни в соответствии с выбором.

Возникает необходимость, таким образом, больше знать о том, каким может быть выбор. «Выбор является мудрым, если мы примем как должное существование двух видов мудрости – мудрости самозащиты и мудрости развития… Оборонительная позиция может быть не менее мудрым решением, чем дерзкое стремление двигаться вперед; это зависит от особенностей личности, ее статуса и той ситуации, в которой она находится в момент выбора. Выбор в пользу безопасности является мудрым решением, если в результате человек избегает боли, которую в данный момент он не может вынести. Если мы хотим помочь ему в развитии (потому что мы знаем, что постоянный выбор в пользу безопасности в конце концов приведет к катастрофе и отсечет его от возможностей, которые, воспользуйся он ими, принесли бы ему радость), то все, что нам остается сделать, – это помочь, если он просит помочь ему, избавиться от страдания и вместе с тем, дав ему чувство безопасности, поманить его вперед»[19].

Автору культурно-исторической психологии Л. С. Выготскому принадлежит работа «Учение об эмоциях. Историко-психологическое исследование» (1933). В ней ученый приходит к важному выводу, что на каждой странице последующих психологических работ об эмоциях, написанных после «Трактата о страстях» Декарта, идея психофизиологического параллелизма незримо продолжает присутствовать в интерпретациях психологии эмоций.

Страх и инстинкт бегства от опасности являются биологически важным механизмом активности. Например, для зайца полезно, что при малейшем стуке у него поднимаются уши; гнев полезен для хищного животного – у него рефлекторно оскаливаются зубы.

Отличие человеческой психики состоит в том, что для человека изменились условия жизни и взаимодействия со средой. В опыт человека вошло нечто, что было чуждо животному, а именно механизм социального наследования. «Человек широко использует исторический опыт других поколений, социальный опыт других людей. Обретение своего индивидуального опыта идет «по долгому, трудному и прекрасному пути»[20].

В другой работе – «Исторический смысл психологического кризиса» – Л. С. Выготский исследует вопрос о том, какой должна быть психологическая наука. Он показывает, что нельзя просто отмахнуться от аргументов как объяснительной психологии, для которой главное – это опора на принципы и методы наук о природе, так и психологии «понимающей» с ее установками на интуитивное проникновение во внутреннюю жизнь человека. Уже на рубеже XIX–XX вв. успехи молодой экспериментальной психологии стали восприниматься как сомнительные. Психология стала строить свои исследования по образцу естественнонаучных дисциплин на основе эксперимента и количественного анализа данных; она изучала ощущения, восприятия, представления, ассоциации, то есть явления сознания. Предполагалось, что в сознании определяющая роль принадлежит знанию и, соответственно, познавательным процессам. Между тем префикс «со» указывает на то, что знание предполагает отношение личности, пристрастность к предметному миру. По Выготскому, «полной единицей, из которой складывается сознание, будет переживание». Переживание выступает, во-первых, наиболее полной величиной в структуре сознания; во-вторых, это динамическая, движущая сила поведения; в-третьих, в ней представлена личность в социальной ситуации развития.

Таким образом, наибольшие разногласия между исследователями выявляются в вопросах о причинной обусловленности, типах развития и прогнозе эмоционального становления личности.

По Фрейду, человек оказывается жертвой своих эмоций. Именно под влиянием этой теории в психотерапии утвердилась традиция выявлять враждебные, подавляемые общепринятыми нормативами, чувства человека. Признается, что именно они составляют глубинную и базисную природу человека.

Казалось бы, на противоположных психоаналитическому направлению позициях находится гуманистическая психология, которая интерпретирует человека как изначально лишенного агрессии. Гуманистической психологии принадлежит открытие положительной сути человеческой личности. По Роджерсу, внутреннее ядро человеческой личности является самосохраняющимся и социальным, а потому на «целостное организмическое чувствование ситуации можно полагаться больше, чем на ее логическое осмысление»[21]. В жизни есть масса причин, чтобы не разрешать себе переживать свои чувства. Они коренятся в прошлом и в настоящем человека, в межличностных отношениях и в социальных нормативах. Когда же человек получает возможность прочувствовать «все те эмоции, которые возникают в нем организмически, причем осознавая их и открыто проявляя, тогда он прочувствует себя во всем том богатстве, которое существует в его внутреннем мире. Тогда он стал тем, кто он есть»[22].

Гуманистическая психология выступает с критикой психоаналитического направления в том аспекте, что в этом учении игнорируются процессы «здорового» развития личности. Однако как первое, так и второе направление интерпретируют личность как существо пассивное в своем становлении. Остаются не раскрытыми переходы между естественным становлением и приобретенным развитием когнитивного и эмоционального, индивидуального и социального.

Л. С. Выготский в 1920–1930-е гг. прикоснулся к тем вопросам и проблемам переживания, которые могли бы определить новую стратегию научно-психологических исследований. «Эмоции были бы не нужны, – пишет Л. С. Выготский, – если бы они были не активны… момент активности в эмоции составляет самую важную черту в учении об ее психологической природе. Неверно думать, будто эмоция представляет чисто пассивное переживание организма»[23].

Бихевиористическое направление рассматривает человека как конструкцию, порождающую реакции в ответ на внешние стимулы. Более поздними исследованиями было показано, что люди легко перенимают образцы поведения и стили эмоционального реагирования. Например, символического изображения агрессии в фильмах, телепередачах и литературе вполне достаточно для формирования эффекта научения агрессии у наблюдателей. Не отрицая того, что с позиции решения вопросов педагогической практики эта проблема остается сложной, на методологическом уровне следует иметь в виду, что данная человеку субъектность позволяет ему делать выбор и определять свое поведение. Представители бихевиористического направления сформулировали важнейший принцип обусловливания научения положительными эмоциями.

В этой связи А. Маслоу особо стремился обосновать отличие своего направления, подчеркивая, что эксперименты с животными, констатирующие субъективное удовольствие, присущи любому организму – ребенку и взрослому, животному и человеку. Существует соблазн объяснить понятия гуманистической психологии в системе категорий «стимул» – «реакция». Между тем авторы гуманистического направления объясняют основу своей научной позиции желанием преодолеть ограниченность существующих теорий. Основной принцип этого подхода состоит в признании того, что каждый человек уникален. Роль будущего для настоящего момента подчеркивается через систему идеалов, ожиданий, планов, нереализованного потенциала, судьбы и т. д.