Владимир Строгецкий - Основы культурологии Страница 5

Это высказывание, сегодня ставшее популярным, было несомненно его субъективной реакцией на радикальнные и вульгарно-материалистические суждения как французских материалистов и воинствующих атеистов, которыми восхищался Ленин, так и собственно российских революционеров-экстремистов марксистского и околомарксистского толка. Образчиком такого суждения служит утверждение Ленина о том, что «религия извращает реальные отношения в природе и обществе, наделяет их вымышленными качествами и свойствами, дезориентирует людей в познании и преобразовании мира, закрепляет и увековечивает зависимость человека от стихийных природных и социальных сил». В этом смысле весьма симптоматичным является достаточно грубое замечание Ленина, как и многие другие его подобного рода высказывания, о том, что «всякий боженька есть ничто иное как труположество». Как же с позиций самого Ленина и его адептов теперь рассматривать его мумию, залежавшуюся в мавзолее и которую превратили в объект поклонения?

Конечно, религиозная вера была и всегда будет оставаться могучим средством психотерапии и социальной интеграции, потому что она созвучна одной из сторон природы человека – иррациональной, связанной с его стремлением к идеалу. Однако человек – существо противоречивое и другой стороной его природы является рационализм, имеющий, как показывает история развития человека и общества, гораздо большее значение для проявления различных форм или сфер культурной жизни человечества. Поэтому культ как религиозное явление можно рассматривать лишь как частное проявление культуры, ибо само понятие культуры нельзя сводить только к культу, оно многозначно и многогранно.

Культ можно рассматривать также с идеологополитической точки зрения, если иметь в виду преклонение перед правителем-носителем единоличной монархической или диктаторской власти. XX век создал наиболее страшную форму культа, то есть преклонения – культ вождей как результат возникновения тоталитарных коммунистического и фашистского режимов, сопровождавшихся массовым уничтожением инакомыслящих, прежде всего представителей интеллигенции. Подтверждением этого могут служить откровения Ленина в беседе с известным художником Ю. П. Анненковым в процессе его работы над портретом Ленина. В течение этой беседы Ленин, не стесняясь в выражениях, говорил следующее: «Вообще к интеллигенции, как вы, наверное знаете, я большой симпатии не питаю, и наш лозунг ликвидировать безграмотность отнюдь не следует толковать как стремление к нарождению новой интеллигенции. Ликвидировать безграмотность следует лишь для того, чтобы каждый крестьянин и каждый рабочий мог без чужой помощи самостоятельно читать наши директивы, приказы, воззвания. Цель вполне практическая, только и всего»6. Отсюда проистекает и антиинтеллигентская психология, насаждавшаяся большевиками в рабоче-крестьянской среде, и отрицательное отношение к культуре. Поэтому понятие «культура» не может быть сведено к понятию культа будь-то в религиозном или идеологополитическом смыслах.

Вместе с тем любое понятие или определение только тогда что-либо значит для человеческого сознания, когда его содержание четко и ясно определено. Но здесь на первый взгляд возникает самая большая трудность. Она заключается в том, что существует множество определений культуры. К концу 60-х гг. XX в. французский социолог и культуролог А. Моль насчитал и проанализировал 250 различных определений культуры7. Это объясняется тем, что культура, как уже было отмечено, междисциплинарная наука и связана с различными гуманитарными и естественными науками. Кроме того, культура существует на различных уровнях. Можно говорить о культуре личности, общества, народа, эпохи и т.д. Время лишь расширяет функциональное содержание понятия культура. Но главное заключается в том, что определение должно способствовать раскрытию содержания понятия «культура».

До недавнего времени распространенным было определение культуры, не выдерживающее сегодня никакой критики. Согласно этому определению, «культура – это совокупность созданных тем или иным народом материальных и духовных ценностей». Это определение имеет целый ряд недостатков. Прежде всего, это определение никак не учитывает роль природы и отношение к ней людей. Это не случайно, так как вплоть до конца 70-х гг. XX в. все идеи, рассматривавшие взаимосвязь природы и общества либо считались буржуазными, либо их старались не касаться. Понятие экологический кризис рассматривали как неотъемлемую черту капиталистического мира. Так называемый «развитой социализм», как думали идеологи советского общества, был свободен от этого явления, так как экономика считалась плановой. В капиталистических странах отсутствовала плановая экономика, поэтому там якобы и был экологический кризис. Но уже к концу 70-х гг. было невозможно скрыть вопиющую отсталость советской экономики и несоизмеримое различие в области экономической и экологической ситуации на территории СССР и высокоразвитых индустриальных стран, например Японии.

Другим недостатком этого определения являлся субъективно-оценочный подход к понятию ценностей. Вкусы и взгляды высших чиновников, власть предержащих и являвшихся судьями, формировались под влиянием определенных идеологических установок, которые и служили главными критериями ценного и неценного, научного и ненаучного.

В-третьих, считалось, что культура так называемого социалистического общества более высокая и прогрессивная, чем культура общества западных стран, где была якобы прогнившая буржуазная культура. Это утверждение развращающе действовало на сознание людей, прививая им враждебные чувства по отношению к странам Западной Европы и США. Негативные последствия этой вредной пропаганды не изжиты в сознании многих людей и сегодня. Поэтому общечеловеческие гуманистические ценности культуры далеко не всегда получают адекватное признание.

Так, непризнание роли религии как важнейшего элемента человеческой культуры, практиковавшееся на протяжении всего более 70-летнего периода существования СССР, часто и сегодня вызывает враждебное отношение некоторых власть придержащих людей как в центре, так и на местах к активному включению религии в общественную и культурную жизнь. Ведь не может иметь положительного влияния на культуру общества известное письмо Ленина членам Политбюро ЦКРКП(б) от 19 марта 1922 г., в котором он с присущей ему решительностью, грубостью и жестокостью писал: «Изъятие ценностей в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, и в кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше».

Духовную культуру и гуманитарные науки считали второстепенными. Главными были естественные и технические науки, обеспечивавшие военно-промышленный комплекс. Основополагающими считались только такие предметы как история КПСС, марксистско-ленинская философия, так называемые научный атеизм и научный коммунизм, призванные укреплять марксистко-ленинскую идеологию в обществе. Поэтому наука, главным образом гуманитарная, культура и образование финансировались государством по остаточному принципу. К сожалению, гуманитарные науки в нашей стране и сегодня не считаются приоритетными, а система финансирования по остаточному принципу сохраняется и по сей день. Многие памятники изобразительного искусства, музыкальной и художественной культуры не признавались культурными ценностями, а их авторов подвергали всевозможным гонениям и преследованиям. Важные исторические и архитектурные памятники приходили в запустение и разрушались.

В-четвертых, в приведенном определении недостатком является также резкое разграничение между материальным и духовным творчеством. В жизни духовная и материальная культура практически неразделимы. В ряде случаев такую грань между ними крайне трудно провести даже тогда, когда речь идет, казалось бы, о бесспорных материальных ценностях. Но вместе с тем нельзя не признавать и имеющегося различия между духовной и материальной культурой. Однако своеобразием культуры как раз и является то, что духовное и материальное в ней при всем их противоречии существуют в неразрывном единстве при определяющей роли духовного начала. Правда, это единство далеко не всегда бывает постоянным. Так, материальное начало преобладало над духовным в культуре европейской цивилизации XIX вв., в эпоху машинного и технического переворота, и в XX в., в эпоху НТР. Мы сами являемся свидетелями сегодняшнего состояния общества – именно преобладание материального начала является причиной нравственного кризиса.