Поверь. Я люблю тебя - Изабель Филльоза Страница 6

Испокон веков принято было превозносить почтение к родителям. На деле такое почтение означало страх и подчинение. Все это служило поддержке традиций, установленного порядка, власти предков. Разве не парадоксально в плане эволюции больше страшиться суда родителей, нежели осуждения собственных детей? Достаточно взглянуть, в каком состоянии сейчас наша планета, чтобы понять, к чему это нас привело.

Ко мне на консультации приходили десятки родителей, сотни получили письма от своих детей. Большинство родителей говорили своим детям: «Я и вообразить не мог, что ты так страдаешь… Я бы с радостью осознал это раньше… Я бы не совершил того, что совершил. Как мне теперь исправить это?» Мне в кабинете приходилось видеть потрясающих родителей. Приходили они зажатыми, опасливыми, нервными, замкнутыми. А уходили растроганными, выслушанными, потеплевшими и любящими.

Я могу на пальцах одной руки сосчитать тех, кто отказался выслушать своего ребенка, кто остался бесчувственным и зацикленным на самом себе. Да, такие и вправду встречаются, я сталкивалась с ними даже в своей собственной семье. Все встречи после расставаний отнюдь не идиллические – и бывают родители, отчаянно сопротивляющиеся нашим попыткам установить настоящий контакт. Тому есть свои причины, и мы рассмотрим их далее.

Можно великолепно развиваться, не трогая своих родителей, не проникая в ребенка в самом себе. Можно обогащать собственную эмоциональную жизнь, профессиональную жизнь, пользоваться доверием, быть социально защищенным. И все-таки при этом в нас остается зона слабости, смутная зона.

Если невозможно поговорить с родителями о своей жизни, то невозможно и существовать рядом с ними как самостоятельная личность. От них отдаляются, физически или психически, или жертвуют собой. И страдание продолжается. Если мы ничего не говорим, наши родители по-прежнему ранят нас.

Зачем говорить со своими родителями?

Прежде всего: А ПОЧЕМУ НЕТ?

А дальше совсем просто: чтобы вдохнуть новую жизнь в семейные трапезы, вновь обрести богатые и эмоционально наполненные отношения с ними, перестать страдать, стать по-настоящему взрослым и освободиться от своего прошлого. Взглянуть на дно стакана, особенно если там полно грязи, – необходимо помыть его. Прятать рану, даже не продезинфицировав ее и не зашив, – опасно. Особенно если рана глубока. Утаиваемая от других, она продолжает заражение, и болезнь прогрессирует, перекидываясь на другие части тела, физически и психически.

И родителям, и детям предстоит пройти путь примирения. При условии уважения определенного количества психических законов и относительных правил, которые мы откроем вместе, риск тут только один – снова восстановить любовь, гармонию в отношениях и поспособствовать большей сплоченности между поколениями.

Теперь вы знаете, «зачем» ворошить прошлое. Переходим к вопросу, «как» его ворошить. Прежде чем обратиться к родителям, поворошим-ка наше собственное прошлое, осмелимся посмотреть в глаза неприкрашенной правде о нас самих. Рассмотрим наши травмы и попробуем прислушаться к жалобам того ребенка, что живет в нас самих.

II. История жизни, раны и шрамы

Самое трудное в нашем общении с родителями – те раны, которые они нанесли нам, пережитые нами детские горести. Я вовсе не за то, чтобы все несчастья объяснять детскими травмами… Жизнь определяется множеством факторов. И все-таки бесспорно, что раны, нанесенные в нежном возрасте, когда формируется личность, имеют тяжелые последствия. Еще только формирующаяся нервная система может сохранить неизгладимые следы травматических переживаний.

Каждый день я слышу у себя в кабинете признания клиентов в своих обидах. Сейчас, когда я пишу эту книгу, мой стаж работы составляет уже двадцать три года, и я отнюдь не пресыщена. Реальность хуже того, что можно вообразить. Мне случается выслушивать истории столь тяжелые, что, будь о них сняты кинофильмы, никто не поверил бы в их подлинность. Воображение в области жестокости баснословно богатое. Бывает, что я начинаю мечтать – а каким могло бы стать человечество, если б оно направило всю эту энергию на службу любви и уважения.

1. Взглянуть правде в глаза

Унижение, угрозы, избиения, эмоциональный шантаж, презрение, заточение, лишение чего-либо, оскорбления, которые так больно слышать из родительских уст. Список тут длинный. Важно отказаться от такого состояния отношений. Сегодня многие дети страдают – невзирая на господствующую идею, что они – «короли жизни». Пусть сегодня они не так травмированы и их больше склонны выслушивать – но до настоящего уважения к ним еще далековато.

Существуют родители, чья склонность к насилию ужасает. Читая нижеследующие строки, вы можете подумать, что я преувеличиваю. Вот именно так и возражают детям, пережившим настоящий ужас. Но их воспоминания никуда не денешь, и любой, кто работал с обиженными детьми, знает, как они сами стремятся защитить своих родителей, минимизировать влияние агрессивных выпадов, жертвами которых оказались. Многие взрослые забыли о том, что с ними случалось. А вот их тела все помнят. Напряжение продолжает жить внутри них. Бессознательное хранит такие отметины. Чрезвычайно плохое и грубое обращение существует, притом чаще, чем нам хотелось бы думать. Перестанем же во что бы то ни стало отстаивать идеальный образ родителей. Перестанем соглашаться с ними в том, что простой факт, что они произвели нас на свет, гарантирует им безусловное прощение. Все мы человеческие существа. Социальная норма, запрещающая обвинять родителей, была предписана… ими самими. Слово «обвинить» предполагает «посмотреть и разобраться». Мы должны посмотреть правде в глаза – иначе рискуем не добиться выздоровления.

Не все родители любят своих детей. Не все родители делают для них лучшее из возможного. И у многих родителей проблемы с насилием и властвованием. Зачем умалчивать об истине? По-настоящему уважать родителей – значит помогать им в их родительской миссии. Смысл эволюции предполагает, что дети ответственны за то, чтобы сделать лучше, чем их родители. Он возлагает на каждое следующее поколение задачу продвинуть человечество еще на шаг вперед. Ради этого мы и обозначим ошибки, укажем на дисфункции.

Не существует родителя без греха, но нет и ребенка, который был бы само совершенство. Возможна ли идеальная юность без фрустраций, без каких бы то ни было травм? Как же иначе расти, как вступать в связи с внешним миром, как ощутить свои собственные границы, почувствовать свою силу? Любая личность начинает складываться с фрустраций и травм. Но не сами фрустрации, несправедливое обращение или раны, остающиеся после травм, а скорее, запрет называть их таковыми, влекут и невозможность выражать чувства, которые могли бы помочь исцелиться. Прекратим защищать родителей, преподавателей, всех тех взрослых, которые стоят над ребенком в позе властелина, дабы ему покровительствовать. Права ребенка признаются, только если агрессор воочию видит последствия своих действий. Эту