Искусство разговаривать с детьми. Как найти время для важных разговоров с ребенком и грамотно их вести - Ребекка Ролланд Страница 6

Я привожу в пример историю Джин не для того, чтобы показать, какая у нее была необычная или острая ситуация. Ее история так или иначе перекликается со многими другими, которые мне довелось услышать. Мы считаем, что справляемся, преодолевая маленькие и большие кочки на дороге, и не тратим время, чтобы заметить и изучить их. Если наша жизнь течет своим чередом, мы не пытаемся начать разговор о проблемах. И то же происходит с положительными событиями. Мы склонны выделять внешние успехи: награды, призы или хорошую успеваемость, но не обращаем внимания, когда ребенок узнал что-то новое, творчески решил задачу, проявил сочувствие удивительным образом или даже когда хорошо разрешил спор.Тяжелый для детей разговор

Получается, в то время как наши дети окружены болтовней, они проводят не так много времени, общаясь на важные темы. Их не всегда поощряют высказывать более глубокие мысли или чувства, а они не находят время, чтобы услышать наши. Даже с учетом общения в интернете они очень обособленные, хрупкие, склонные к перфекционизму и часто чувствуют тревогу, страх или подавленность. Исходя из моего профессионального опыта, личных научных исследований и бесед с другими родителями, стресс и тревога по поводу успеваемости превратились в эпидемию. Согласно данным Национального института психического здоровья США, почти треть подростков сталкивается с тревожным расстройством. Многие студенты колледжей склонны к перфекционизму и пытаются добиться совершенства способами, которые вредят психическому здоровью.

Сталкиваясь с ситуациями, в которых достижения превозносят над всеми остальными вещами, дети излишне критикуют себя. Когда они слышат, как успешны другие, – но не как им удалось достичь успеха, – они чувствуют свою беспомощность перед обстоятельствами. Когда они представляют учебу как игру «кто быстрее называет правильные ответы», то реже проявляют творческое мышление, сочувствие и открытость, чем могли бы. Они будто светятся, когда все получается легко, но впадают в ступор, когда начинаются трудности. Те, кто наизусть запомнил посыл «умный тот, кто использует красивые слова», имеют обширный словарный запас, но при этом слабо выражают или распознают эмоции, поэтому чувствуют себя обособленно от семьи и друзей. Некоторые опасаются разочаровать своих родителей и говорят, что никто их не понимает, даже если их родители хотят теплых, доверительных отношений. Очень многие родители хотят сблизиться со своими детьми, но этого сложно достичь, настойчиво предлагая помощь с домашним заданием или чувствуя вину за то, чтобы засчитать «продуктивное времяпрепровождение»[7].

В своей работе я видела, как много детей хотят иметь возможность обсудить свои мысли и эмоции в равноправном диалоге и наладить такую связь с другими, которая бы позволила им честно высказаться и быть услышанными. Я видела, как они страдают без этой возможности. Если дети в основном слышат от нас придирки и претензии, чувствуют контроль, они не обращаются к нам. Мы теряем шанс всесторонне обсудить вопросы, узнать интересы наших детей и с радостью поговорить об увлечениях.

Если вы не обращаете внимания, то можете не заметить нехватку глубоких бесед. Но потом вы увидите последствия. Большое исследование, в котором приняли участие более 14 000 студентов колледжей за 30 лет, показало, что студенты после 2000 года выражают меньше эмпатии и меньше ориентированы на общественные интересы, чем предыдущие поколения. Многие дети, даже самые маленькие, боятся рисковать даже в мыслях, а ведь такой риск приводит к развитию воображения. Из года в год я знакомилась с детьми, которым было сложно участвовать в мозговом штурме или работать в группе, потому что их целью было опередить остальных. Им было сложно понять, что чувствуют их друзья. Я встречала детей, которые старались не рисковать, потому что страшно боялись ошибок. «Я не могу. Я не хочу ошибиться» – ответ ребенка на мое предложение догадаться или просто дать свою оценку. Многие из этих детей также не умеют учиться у других. Когда учебный процесс представляется гонкой за ответами, все разговоры сводятся к вопросу: «Кто лучше всех?» Они фокусируются на том, насколько хорошая у них успеваемость по сравнению с окружающими. Если что-то не получается сразу, они часто не решаются продолжать, не хотят обдумывать произошедшее или пробовать снова.

Повседневные разговоры позволяют нам сближаться со своими детьми и фокусироваться на том, что для них по-настоящему важно.

Отчасти виноват мир, в котором они растут. Мы живем в обществе, которое больше ценит слова, а не действия, быстрые изменения, а не детали, и очень узко смотрит на достижения. Чтобы помочь ребенку, мы фокусируемся на том, что бросается в глаза, и повышаем их навыки с помощью программы «прокачай свой мозг», детского лагеря по программированию или репетиторства. Поступая так, мы не уделяем достаточно внимания повседневным разговорам, которые пронизывают нашу жизнь и жизнь наших детей. Такие разговоры могли бы помочь нам понять друг друга и сблизиться, но мы не используем их для этого. Напротив, с помощью разговора мы обычно просто доходим от одной точки до другой. Однако из-за этого мы остаемся в языковой пустыне, где слов больше, чем где-либо, но при этом их недостаточно, чтобы сблизить, воодушевить или удовлетворить нас.

Проведя исследование бесед, я четко услышала посыл: мы и наши дети отчаянно нуждаемся в пересмотре отношения к крысиным бегам, которым нас научили в детстве. Детей не нужно подбадривать, чтобы они делали больше и быстрее. Вместо этого нам всем необходимо сделать шаг назад и прислушаться к нашим разговорам. Необходимо брать инициативу в свои руки, фокусируясь на том, что по-настоящему важно для развития и благополучия наших детей.

Сила времени и пространства в разговоре

Я работала в старшей школе для детей с нарушениями речи, и там я встретила Дженни, девятиклассницу с тяжелым тревожным расстройством. Часто она так сильно волновалась на уроке, что выбегала из класса. Ее учителя паниковали. Кому-то приходилось искать ее по всей школе. Дети и учителя, естественно, расстраивались, а Дженни упускала возможность учиться. Еще сильнее они боялись за ее безопасность, потому что никто не знал, куда она убегала. Но с одной учительницей, Памелой, – женщиной с мягким голосом, которая подрабатывала преподавателем йоги, – Дженни оставалась в классе и даже задерживалась после урока. Когда я поинтересовалась у Памелы, почему так происходит, она просто улыбнулась.

– Я даю ей время и пространство, – сказала она, – для разговора или для тишины. Что бы ей ни потребовалось.

Оказалось, что большинство других учителей недовольно отчитывали Дженни, что заставляло ее лишь сильнее нервничать. Но Памела начинала разговор иначе. Каждый день, приходя на работу, она ждала, пока Дженни заговорит. Однажды Дженни описала – довольно сбивчиво, – как она себя чувствовала, Памела помогла ей определить, как и почему у